Ангел в аду - Гарм Видар

И вообще, что из того, что со мной происходило и происходит реально, а что иллюзия. Пистолет в кармане - реальность, но с другой стороны, пользовался я им неоднократно, а Теодору на это... хоть бы хны!

Ну, а сам то я хоть живой или нет?! Может я до сих пор лежу в прозекторской, а мой медленно угасающий мозг устраивает мне прощальное шоу, экскурсию по местам боевой славы и бесславья.

Бог знает, до чего бы довели меня все эти умо- и заумнопомрачительные построения, но тут в кабинет заглядывает Тед Вернер!

- Привет! - как ни в чем не бывало кивает он. - Ты готов?

К чему?!! Глава 4

Мы идем к лифту! Ошибается тот, кто считает, что жизнь это движение вперед. В большинстве случаев жизнь это бесконечная езда в лифте. Вверх, вниз, вверх, вниз, начиная с момента зачатия и заканчивая тем мигом, когда тело, откатавшего свое, спускают на последний в его жизни этаж - одна из виртуальных реальностей закончила свое существование.

Говорят, что у крошечных таких самцов рыбок гуппий окраска хвостов строго индивидуальна. Не существует двух одинаковых хвостов (ох, уж эти мне самцы! Мало было петухов, так тут еще и рыбки - волей-неволей заработаешь комплекс неполноценности!). Может В.Р. это тоже своего рода хвост, зависящий от индивида им обладающего?!

- Ты давно знаешь Лилит? - неожиданно обращается ко мне Вернер.

- А вы?

Он в ответ неопределенно пожимает плечами, а мне, честно говоря, абсолютно не хочется уточнять его ответ.

Лифт резко замер и створки его дверей, словно нехотя распахнулись. Мельком я глянул на указатель этажей и невольно сбился с шага. Седьмой этаж! Но ведь в здании только шесть этажей (если, конечно, не считать подземных)!

- Испугался? - спросил, не оборачиваясь, Тед Вернер.

- А вы?

Тед хмыкнул, но промолчал.

Я ожидал, что мы будем блуждать по лабиринту коридоров, как и нижних этажах, но, сделав всего пару шагов, мы остановились перед дверью, обитой светлой кожей.

- Прошу, - шутовски поклонился Тед, распахивая передо мной створки.

Я шагнул вперед и оказался между двумя хорошо знакомыми мне "мясо-молочными" братьями.

- Привет, ребята! - пожалуй, приветствие прозвучало чересчур фамильярно и наигранно.

Тот, который одалживал мне штаны, молча протянул руку.

- Я подаю по субботам.

- Не паясничай и давай сюда пистолет, - холодно процедил он.

- А разве пистолет - не иллюзия?

- Филипп, не устраивайте цирк, - прозвучал у меня за спиной усталый голос Теда Вернера. - Вас уже давно ждут.

Ну, ждут так ждут. Я нехотя расстаюсь с пистолетом и меня пропускают в следующую, за этой аскетично обставленной, комнату.

Здесь об аскетизме не может быть и речи. Во-первых, по площади она напоминает ангар для самолетов, но искусно поделена подиумами на ряд независимых зон. Есть здесь зона отдыха с массой тропических растений и удобными мягкими креслами, сгруппировавшимися около своего повелителя, низкого массивного столика, уставленного разнокалиберными бутылками. Я инстинктивно делаю шаг в сторону этой заповедной зоны.

- Нам пока не туда, - слышу я за спиной ироничный шепот Теда.

Есть зона чисто канцелярская. Огромный письменный стол (на нем обязательно должна быть дохлая муха, но я с такого расстояния не могу ее различить) и восседающая за столом монументальная фигура Трапса.

Но есть еще зона в которой, на огромном (мраморном) столе стоит странный макет. Похоже, это макет бетонного лабиринта, в котором я недавно играл в догонялки с, вдруг возжаждавшим кровушки, Теодором.

- Энжел! - радостно гудит Трапс со своего помоста. - Наконец-то. Мы вас уже заждались.

С чего бы это? Я мельком бросаю взгляд на свои часы: ровно двенадцать (полночь?).

- Итак, вы готовы?

К чему я должен быть готов?! А, все равно... Но вы то сами готовы?

- Если вы имеете ввиду расчеты, то...

- И расчеты тоже! Давайте сюда ваши... бумажки.

Трапс выбирается из-за стола, а я, сделав шаг ему навстречу, вдруг вижу на столе дохлую муху. Длится это мгновение, затем воздушный вихрь, вызванный передвижением Трапса, сметает иссохшийся трупик на пол, и огромная слоноподобная ступня припечатывает его сверху могильной плитой.

Трапс берет у меня листки с расчетами и небрежно швыряет на свой необъятный стол. Затем он улыбается, а я почему-то чувствую себя мухой, на которую вот-вот обрушится всесокрушающая ступня.

- Я думаю, вы не откажетесь пропустить стаканчик? - ласково гудит Трапс.

Не дождетесь! От этого я не откажусь никогда!

Мы вместе с Трапсом восходим на подиум, где коротконогий массивный столик, кажется, даже слегка прогнулся под тяжестью целого взвода разнокалиберной посудины.

Тед Вернер, излишне суетясь, наливает коньяк в четыре пузатые бочкообразные рюмки. И лишь тогда, когда каждый из нас берет в руки причитающуюся ему посудину, я осознаю, что нас только трое, а сосудов...

Интересно, кому предназначена четвертая рюмка? Теодору, Лилит или?.. Глава 5

Еще тогда, когда я был маленький, я подметил за собой одну удивительную особенность. Точнее, особенностей было вдоволь, но особо я отметил одну. Когда бы я не загадал, каким должно быть продолжение назревающей ситуации, ни разу события не развивались в том направлении, что я предполагал. То возникали непредвиденные обстоятельства и ломалось то, что в принципе не могло ломаться, например, раскалывался гранитный монолит, пролежавший на одном и том же месте века и переживший даже бомбардировку и два артобстрела. Или поезд, всю жизнь курсировавший по одному и тому же маршруту, вдруг давал крюк по параллельной ветке, в связи с тем, что на основной велись ремонтные работы, которые не велись тут со дня прокладки пути! А люди те вообще вдруг начинали вести себя так, что невольно возникало сомнение в их психическом здоровье (или даже в собственном).

Так или иначе. но эта способность делала мою жизнь детерминированно непредсказуемой, что в свою очередь помогало мне сохранять спокойствие и здравый рассудок в любых абсурдных ситуациях. Великое дело - привычка! Когда абсурд окружает тебя с детства, к зрелому возрасту начинаешь испытывать дискомфорт, если он неожиданно начинает сходить на нет. Кстати, у большинства людей жизнь складывается аналогично, только они постфактум думают, что готовы были к сюрпризам априорно...

- Не пей! - явственно услышал я чей-то шепот и застыл, недоуменно переводя взгляд с Трапса на Вернера, но у них обоих был такой невозмутимый вид, что я почти поверил в то, что фразу произнес... мой внутренний голос. Неужели мой проказник Буратино решил взяться за ум, и приобрел наконец себе лобзик, не поздновато ли, братец?!

- А вот, кстати, - бодро начал я, совершенно не представляя, чем буду заканчивать (как пить дать (каламбур!) опять в прозекторской).

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});