Львы города Лемберга - Юрий Валин

Земляков вздохнул и решил, что обходить больное глупо:

- Я все равно не пойму. Мы наступаем, рвем вермахт в клочки. Дыры во фронте по двести верст. А потом это напрочь забудется. Только начало, разгромы, отступление, колонны наших пленных... Но было же и это: широкие удары, котлы, разбитые группы армий. Ведь умели мы. В смысле, умеем...

- Это у вас здесь ум за разум заходит от зажратости и гнойных комплексов. Я своим всё рассказываю: и о том, как наши фронты лопались и мы от танков бежали, и о том как потом фрицев за кадык взяли и по Европе размазали.

- Хм, ты там о тактике танковых групп рассказываешь? У вас же немножко иные времена, ну, кавалеристы...

- При чем тут кавалеристы? Я детям рассказываю...

До проницательного младшего сержанта-специалиста, наконец, дошло. Этак служишь, служишь, теоретики-расчетчики рядом, модели временные, коррекции... А осознать реальность невозможно.

Мезина сняла каску, поправила волосы:

- Ну и как? Только честно.

- Не, сейчас навру и комплиментами засыплю, - пробормотал Женька. - Что сказать... Выглядишь блистательно. Черт его знает, как сравнивать. В общем, тамошний климат тебе на пользу. Прическа очень идет. Взгляд стал спокойнее...

- "Спокойнее"... Ты о лице скажи, кожа там, складки, морщины...

- Ну, в Харькове ты выглядела значительно грязнее и усталее. Смешно, честное слово - ну, какие складки? Кать, у вас там зеркал вообще нет и все подряд тебе льстят?

- Зеркала встречаются. Но к отражению привыкаешь. И народ у меня предвзятый...

Женька не выдержал, заухмылялся.

Наставница покосилась:

- Значит, я еще ничего?

- Вопрос абсолютно надуманный и неактуальный. А сколько, извиняюсь, биологических годков-то прошло?

- Ну, допустим, десять, чуть больше, чуть меньше...

- Виноват, вопрос некорректный. Но о детях-то можно спросить? Сколько?

- Спросить-то можно, с ответом я затрудняюсь. Где-то шесть-семь.

Земляков поперхнулся:

- В смысле?

Товарищ старший сержант усмехнулась и принялась загибать пальцы:

- Двое близнецов и младшенький... Старший, он вроде бы приемный, но надо же сосчитать. Невестки - обе-две до жути самостоятельные, но круглые сиротки и мы их, паршивок, любим. Внуки... Опять же, будущая невестка подрастает - небось, не чужая, как такое сокровище не сосчитать? Нет, больше семи выходит...

- Хватит, - поспешно запротестовал Женька. - Понятно, ты счастлива, это, собственно, и так видно. Подробности позже законспектирую, а то меня Ирина запытает...

- Да, вернемся к делам насущным, - Катрин улыбалась...

Младший сержант Земляков считал, что он человек независтливый, но вот подишь ты, везет людям...

- Товарищ лейтенант... - окликнул пулеметчик, по прежнему стесняющийся прямо взглянуть на яркую "разведчицу из Москвы".

Колонна спецотряда проходила мимо сгоревших и разбитых машин, повозок и прочего, трудно поддающегося определению. Немцев не разбомбили - их догнали наши танки.

- М-да, отвыкла я, - призналась Мезина, глядя на половину лошадиной туши - остальное было вмято и развезено по дороге на десяток метров. Дальше бурые пятна тоже попадались, иные с вкраплениями расплющенных коробок противогазов, исковерканных деталей оружия и прочими не лошадиными предметами.

- Раньше с танками приходилось наступать? - неуверенно спросил пулеметчик - явно впервые видящий жуткое месиво.

- Мы на Воронежском с танковой бригадой шли, - пояснил Земляков. - Весьма маневренные бои были, чего уж там, насмотрелись...

- Мы, товарищ лейтенант, тогда чуть с танка не свалились, - напомнила Катрин. - Ну, опыт в этом деле мигом наживается...

Она разговаривала с пулеметчиком и через минуту боец уже забыл о глазах изумрудных и прочей нестерпимой сержантской столичности. Все-таки талант у товарища Мезиной: без панибратства и малейшего кокетства становиться своим, сугубо военным, человеком. Ничего особенного: о "браунинге", о дождях, сейчас совсем ненужных. И она не специально - видимо, само собой получается. Интересно, в каких она званиях, там, у себя ходит?

Колонна замедлила ход, потом и вовсе остановилась. Прокатил мотоциклист, сквозь стрекот проорал: "старшие машин в голову колонны"!

- Пошли, Катерина Георгиевна, пока ты пулемет не приватизировала, - сказал Земляков и спрыгнул на дорогу.

В отдалении, но отчетливо, протарахтела автоматная очередь. Затрещало в ответ, стихло...

...Ценные указание были выданы одни, потом отозваны и даны новые. Уже в сумерках Коваленко и Попов вновь собрали офицеров.

- Выходим с рассветом, - уведомил командир спецотряда. - Наши уже в городе, продвигаются осторожно. Но радиосвязь с ними неустойчива. Особого сопротивления, пока не встречают: немецкие подвижные группы обстреливают разведчиков и отходят. Ситуация с польскими партизанами не ясна - появляются их связные, но действовать совместно не удается. Видимо, у "аковцев" внутренние разногласия. Нашей пехоты в обрез, отстала, но к утру должна подтянуться. По плану мы продвигаемся сразу за танками бригад. В районе Рынка закрепляемся и, когда позволит обстановка, выбрасываем две поисковые группы: к Цитадели и к Соборной. Вариант ранней высылки группы наблюдателей к Соборной площади, признан нецелесообразным. Немцев там много, район сложный, момент контакта нашего объекта с обер-лейтенантом Фессманом удастся засечь лишь при очень большой удаче, а отследить его дальнейшие действия будет невозможно.

Женька пожал плечами - рискнуть-то имело смысл, но раз "признано нецелесообразным"...

- А если немцы контратакуют? - спросил старлей, командир танкистов. - Отрежут наши группы, и того... Может, раз известно, что ваш обер с этим гадом эсесовским встречу назначает, сразу к тому месту прорваться и засаду устроить.

- Сроки и место ориентировочны. Фессман не наш разведчик, о их предстоящей встрече стало известно совершенно случайно, - пояснил капитан Попов. - К тому же, напоминаю, нам нужно взять объект живым.

- А как он хоть выглядит, этот фриц? - полюбопытствовал командир автоматчиков. - Ну, там звание, усы, бородавка под носом?

- Внешность и бородавки менять - дело нехитрое. Враг опытный, подготовленный, легко его взять не получится, - Коваленко указал на переводчиков. - Вот, товарищи работали специально по этой личности, добывали фото и иные разведданные.

На Спирина и Женьку посмотрели с уважением: может, эти скромные офицеры, надев вражескую форму, чуть ли не до Берлина добирались, чтобы врага сфотографировать?

Слово взял капитан Марчук: кратко обрисовал особенности города, раздал армейцам "исправленные карты". Было приказано изучать документы, ужинать, и отдыхать.

- Как-то неудобно, - бормотал Спирин, изыскивая в темноте спуск к прудику-ставку. - Люди абсолютно не знают город, но пойдут впереди, нас прикрывая. А мы и туристами были, и карту изучали, но за спинами будем прятаться...

- Чего это мы будем прятаться? - Женька выругался, поехал по скользкой глине и чуть не оказался в воде, примолкшие западенские лягушки разочарованно заквакали. - Тьфу, истоптали здесь всё. Умывайся, товарищ лейтенант, ужин ждет. А завтра мы свое дело будем делать. Надо будет, так и на броню с автоматами сядем...

...Разросшаяся оперативная группа деятельно стучала ложками. Перловка с тушенкой была вполне себе, хлеба вдоволь, да шмат сала не показался лишним. Ужинали почти на ощупь, в тени бронетранспортера. Вокруг было неспокойно: бродили какие-то недобитки - часовые дважды открывали стрельбу.

У столичной гостьи ложки не оказалось, орудовали на пару Женькиной, впрочем, это на скорости процесса не сказывалось. Попутно Катрин шинковала сало и хлеб ломтиками идеальной толщины - бутерброды так и улетали.

- Вы, товарищ Мезина, осторожнее с ножом, - посоветовал Коваленко. - Зацепите пальцы в темноте, выведете себя из строя.

- Кто не рискует, тот сало не ест, - отозвалась старший сержант. - Собственно, оно, сало, уже иссякло.

- Чувствуется большой опыт, - съязвила Шведова, забирая очередной бутерброд. - Такие руки, да не ценить...

- Вы, товарищ старшина, немножко не объективны, - мягко намекнула Катрин. - Руки у меня нормальные, продукты не роняю, ножи тоже. Если ваша фронда к чему иному относится, так товарищ полковник в прошлом человек искусства, человек глубоко интеллигентный, знаток театра и прочих изящных искусств. Можете его после войны за лацканы взять, тряхнуть и спросить: что ж ты, гадина трусливая, ручки бабам цмокал и в Москве отсиживались, когда мы в атаку ходили? Или он тоже автомат порой брал, не брезговал? Ну, когда было нужно?

Шведова промолчала.

- Вы, товарищи девушки, осторожнее темы выбирайте, - негромко предостерег Попов.

- Мы исключительно о театре, - заверила Мезина. - Я с товарищем полковником с довоенных времен знакома, страшно сказать сколько лет. Не поверите, в один театральный кружок ходили. Эх, какие времена были.