Совсем не по Шекспиру, или Институт Сверхъестественного - Наташа Мамлеева

— Белка! — услышал я голос друга, и удивленно поднял голову, взглянув в родные озера глаз.

Выглядела она шикарно в обтягивающем платье и длинных вызывающих перчатках. Я вдруг осознал, что хочется, чтобы эти руки коснулись моих плеч, спустились вниз, и… и я сам на себя разозлился. И на неё. Для кого она так вырядилась?! Неужели для того щенка, с которым я её видел в последний раз?! Я нахмурился, Юлька бросила на меня заинтересованный взгляд и, фыркнув, уселась за наш столик.

Мысленно я успокоился. Так она хотя бы будет под моим присмотром. Хотя, к сожалению, я уеду и мой «присмотр» слишком быстро закончится…

— Привет, я сестра Юли, Маша, — протянула руку для рукопожатия Маша, как всегда тараторя. — Вы меня помните? Я вас помню еще детьми, кажется, ты голышом свалился в наш бассейн?

Я прыснул в кулак. Это события я помню хорошо! И даже помню ту мелкую занозу, из-за которой мой друг свалился в бассейн.

— Не зови меня Белкой, это меня раздражает, — предупредила Юля, грозно сверкнув глазами на Михаила.

Мы все были друзьями детства, хотя Юля с Михой и раньше недолюбливали друг друга, что, впрочем, меня не волновало. Их отношения. Если я буду влезать, то буду ограничивать свободу Юли, что ей не понравится.

— На это имеет право только Ромео? — подмигнул ей Миха, и я внутренне заурчал.

Машка начала щебетать. О-очень болтливая девушка, ей повезло с её молчаливым и терпеливым Нилом. Он обычно снисходительно относится к поведению любимой, зато он единственный, кто может поставить женщину на место, если та ушла с правильной колеи. И вдруг я начал замечать, что малышка всё чаще смотрит куда-то в сторону, а именно на Андрея, которому, кажется, Юлия понравилась. Это относительно новый человек в нашей компании, поэтому они были не знакомы. До этого дня.

— Я танцевать, — улыбнулась Юлька, вскочив и направившись на танцпол.

Не прошло и минуты, как Андрей встал и направился вслед за Бельчонком. Они начали танцевать, и мой друг по-хозяйски расположил руки на талии Юли. Я сжал в руках стакан, разбив его, но вовремя убрав руки, чтобы ни одно стеклышко не разрезало кожу. Моментально оказавшись рядом, я собрался втиснуться между Андрюхой и Юлькой, но каким-то образом оказался перехвачен незнакомой девицей. Увидев огонек ревности в глазах Бельчонка, я внутренне обрадовался и решил, что можно продолжить танец с её «соперницей». Она ушла с танцпола. Я внутренне возликовал, и кинулся вслед за ней, идя нарочито медленно, чтобы унять бешено колотящееся сердце.

Мои глаза налились злостью. Я заметил, как Андрей гладит ногу Юли, и та, смущенно улыбаясь, положила свою руку поверх её. Резко, но аккуратно, дернув девушку вверх, я прижал её к себе.

— Потанцуем? — прошептал я и, не дав ей опомниться, потащил в сторону танцпола.

— Не много ли ты себе позволяешь? — спросила она, всё же положив руки на мои плечи и прижавшись всем телом, отчего я уже начал сомневаться в своей выдержке. — Кажется, я еще не давала согласия на брак.

— Однако, он неизбежен, — промурлыкал я, пробежавшись руками по её божественному телу. Действительно, он неизбежен. Пять лет свободы — это Максимум для тебя, моя любимая. — И, знаешь, я начинаю думать, что это не так уж плохо.

О-очень неплохо!

— Я же костлявая, Ром.

— Потерплю, — я наклонился к её губам, лелея тайное желание поцеловать её, и она, будто услышав мои мысленные мольбы, поддалась вперед, приникнув ко мне в поцелуе.

Сначала я стушевался, и не отвечал, примерно секунду, а потом стал с охотой терзать желанные губы. Мои руки накрыли грудь, и я подавил стон удовольствия, признавая, что чувствуются они больше, чем выглядят. И в этот момент я понял, что не смогу терпеть еще пять лет. Не смогу жить, зная, что кто-то будет прикасаться к ней вот так. Просто не смогу. Мне придется завоевать её доверие, и на это у меня будет только две недели.

— Ненавижу… — выдохнула она, разрушая всю сказку.

Я в удивлении посмотрел на неё. В каком смысле ненавижу? Разве не она меня поцеловала? Ничего не понимаю! И у меня снесло крышу, дальнейшие события помню с огромным трудом.

— Могу сказать тоже самое. Надеюсь, этот поцелуй дал понять нам обоим, насколько мы… презираем друг друга?

Скажи «нет»! Скажи! Ты же не можешь презирать меня! Если это так, то это конец нашим отношениям! Я ведь не утверждаю, я спросил!

— Надеюсь, тебе понравился мой прощальный подарок, дорогой? Ведь ты в первый и последний раз поцеловал лучшую девушку на свете, теперь ты будешь знать, что ты потерял, — со злости показав неприличный жест, она одарила меня гневным взглядом.

— И что это было? — удивленно спросил я в пустоту, наблюдая за отдаляющейся фигурой.

Я злился. Бесновался. Почему она так сказала? Я не понимаю! Сама же поцеловала, и ведь с какой охотой! Тогда… почему?..

* * *

Я вертел в руках обручальное кольцо, которое купил на днях в ювелирном магазине для Юли, только вот… осмелится и пригласить её в ресторан не мог. В памяти были свежи воспоминания. Я обижался, как бы это глупо не звучало. Каждую минуту переживал, где она и с кем, но при этом не хотел идти и мирится. Кажется, я просто боялся услышать отрицательный ответ.

До института оставалась целая неделя, позавчера начались вступительные экзамены, и сейчас в ИнСверхе было не продохнуть. Я усмехнулся, вспомнив, как на третьем курсе решил остаться в универе и посмотреть, что же там творится в это время.

Вдруг я услышал какой-то шум на улице, и удивленно выглянул из окна, нажав на приборную панель и открыв форточку. Там я увидел преинтереснейшую картину: Мария бегала по двору, прячась от собственной матери, бегающей за ней с полотенцем.

— Негодницы! Да как только посмели! А ты тоже хороша! Старшая сестренка! А ну не убегать! Дай отлуплю тебя! В детстве не лупила, зато сейчас с лихвой отхватишь! — кричала соседка.

Я присел на подоконник, усмехнувшись и продолжая бесстыдно подглядывать за чужой жизнью. Или вскоре не чужой, а жизнью своей семьи? Подобной мысли от себя я не ожидал, но она вызвала во мне теплую волну согласия.

— Мам! Успокойся! Вы с отцом сами виноваты!

— Виноваты?! Виноваты?! Да ты старшая сестра, тебе шестьдесят два, а мозгов до сих пор нет! Где она?! Что с ней?! Бездумная девчонка!

— Я или она? — ухмыльнулась Маша, и это была её роковая ошибка: в этот самый момент родительница изловчилась и принялась наносить хлесткие удары полотенцем.

— Обе!

— Мам! Успокойся!

Я ничего не мог понять. Кто «они»? Неужели Юлька что-то натворила? Или?.. Какой же я дурак! И что сделала эта глупышка?! Кажется, мы с ней идеальная пара!