Интервьюировать Нильсена (СИ) - "Pokerface Luna"

— Так вот, Харви, у тебя есть предложения о том, как увеличить долю наших акций?

Эту реплику я еще услышала, а вот все дальнейшее уже прошло мимо меня, потому что прямо перед моим носом пролетели спортивные штаны, отправляясь прямиком в корзину для белья. Знакомые такие штаны. Точно такие же, какие только что были на Нильсене. Я непроизвольно перевела взгляд туда, откуда вылетели эти штаны и в очередной раз застыла. Только теперь у меня наблюдался не только ступор, но и состояние, близкое к обмороку.

Прямо передо мной была задница. Идеальная, мать его, мужская задница, которая сейчас направлялась прямиком в душ.

Агата, умоляю, только не начни его насиловать! Ну подумаешь, задница… Ладно, это не просто задница. Это лучшая задница в мире!

— Харви, — он оглянулся через плечо, уже находясь на пороге душевой. — Так что там с предложениями.

— Предложениями… — как завороженная повторила я.

Голос срывался, и меня спасало только то, что он в любом случае звучал хрипло, хоть и сдавлено. Черт, а можно мне тоже в душ? Только в холодный. Или в горячий, но тогда вместе с Нильсеном?

Окей, гугл. Как остановиться внезапные пошлые мысли, если прямо перед тобой находится ходячий женский возбудитель? Да его фотки в секс-шопе можно продавать!

— Да, Харви, предложениями, — хмыкнул начальник, включая воду.

Дверцу душа он, конечно, закрыл, но сильно легче от этого не стало. Она была почти полностью прозрачной — полоса матового стекла закрывала только самое интересное место. Сейчас я уже не видела ту самую идеальную задницу, которая способна вызвать коллективный оргазм в женском общежитии, но остальное тело было как на ладони.

Не пялься, не пялься, не пялься! Главное — не смотри вообще в эту сторону! Да что б тебя, Агата, я кому сказала — не пялиться?!

— Эм… Ну… Наверное, можно…

— Я тебя не слышу, подойди ближе, — крикнул мне Нильсен.

Черт! Он точно садист! Вот я знала! Еще когда я его интересный шкафчик увидела, нужно было догадаться, что роль у него явно не пассивная. Вот за что он надо мной так издевается?

На негнущихся ногах я подошла ближе к прозрачной двери. Тормоза слетели, и теперь я уже беззастенчиво разглядывала это идеальное тело, которое, по какой-то ошибке природы принадлежит гею. Захотелось побиться лбом об стену. А еще лучше — зайти внутрь и очертить путь каждой капельки воды языком. Пройтись по груди, рельефному прессу, спуститься еще ниже…

— Я думаю, можно предложить не только инвестиции, но и организацию полного цикла производства, — выпалила я сдавленным голосом.

— Хм… Возможно. Но не слишком надежно, — Нильсен выключил воду и повернулся ко мне.

Встретившись с ним взглядом, я буквально почувствовала, как мое лицо окрашивается в цвет советского флага, а на лбу появляется всплывающая надпись: «Трахни меня немедленно».

Отвернувшись, я отошла на приличное расстояние и услышала, как открывается дверь душевой.

— Но я думаю, будет лучше начать переговоры с правительством напрямую, — продолжил Нильсен.

— Д-да, наверное… — заикаясь, выдавила я из себя.

— Записывай обращение. И повернись, мне не слишком приятно разговаривать с твоим затылком.

Я поняла! Он хочет моей смерти! Это месть за то, что сбила его на машине. Только вот способ убийства он выбрал слишком жестокий. Больной ублюдок!

Сделав глубокий вдох, я повернулась и тут же подавилась воздухом, потому что Александр стоял передо мной полностью обнаженный, перекинув через плечо длинное полотенце, которое едва прикрывало самые интересные места.

— С тобой все в порядке? Ты какой-то красный.

О да! Если не считать того, что я сейчас кончу от одного твоего вида, то все вообще замечательно.

— В-все хорошо, — промямлила я, утыкаясь в планшет.

— Я тебя смущаю? — услышала я рядом низкий голос.

— Нет, — слишком быстро выкрикнула я. — Тут просто душно. Я готов записывать.

Нильсен хмыкнул и отошел, снова демонстрируя мне свою задницу. Официально заявляю — это было самое серьезное испытание в моей жизни! Ну как можно о чем-то думать, да еще и записывать, когда в метре от меня мокрый Нильсен одевается до жути медленно. Дальнейшее помнилось только обрывками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

«Производство до настоящего момента не велось… Исполнительные члены…». Так, стоп, какие члены, Агата? «Исполнительные листы…». Да, вроде так правильно.

«… к выполнению сексуальных действий». Что я пишу? «… к выполнению процессуальных действий». Агата, возьми себя в руки!

«Постановление о возбуждении исполнительного…». Да он издевается!

***

Через двадцать минут я выползла из этой ванной комнаты, пытаясь не умереть по пути от тахикардии. Наверняка документ придется тщательно переделывать, но сейчас это меньшая из моих проблем. Главный вопрос — как продолжить работать с Нильсеном?

Зайдя к себе в спальню, я устало прислонилась к двери, отбросив в сторону рабочий планшет, а затем схватила телефон и снова организовала конференцсвязь с виновницами того, что я оказалась в этом нескончаемом театре абсурда.

— Девочки! Мне конец! Рэйчел, звони в похоронное бюро! Ева, пушной зверек, о котором ты так часто говорила, пришел! — выпалила я, как только увидела лица обеих подруг.

— В чем дело? — синхронно спросили девочки.

— То ли Нильсен не поверил в мой спектакль, то ли он любит сложные пути, но все стало еще хуже. А может быть, он просто перестал меня стесняться, понимая, что взаимности не добьется… Это все неважно. Важно то, что я сейчас натурально сдохну!

— Что он натворил? — напряглась Рэйчел.

— А сдохнуть можно не натурально? — поинтересовалась Ева.

— Он… он… — у меня не хватало слов, чтобы описать происходящее. Щеки до сих пор пылали, а голос подводил даже тогда, когда мне не приходилось изображать из себя мужика. — Я видела его задницу! — выпалила я.

— Срань господня! И ты еще жива?

— Это ненадолго, — оповестила я подруг, не уловив иронию в голосе Евы.

— Агата, я не понимаю, в чем проблема, — начала Рэйчел. — Ну, подумаешь, увидела больше, чем положено. Что в этом такого страшного?

— Ты просто не знаешь, о чем говоришь! Я же… Черт! Ну почему он гей?! — выпалила я, пряча лицо в ладонях, и услышала коллективный смех. Даже Линд не сдержалась. Вот от нее не ожидала, честно.

— Да ты конкретно запала, дорогая, — продолжая смеяться, констатировала Ева.

— Да что ты? — скривилась я. — Спасибо, Шерлок, сама бы я не разобралась.

— Ладно, не переживай, я решу твою проблему, — подмигнула она мне и отключилась.

Я уставилась на такое же недоумевающее лицо Рэйчел, и поняла, что только что ввязалась в очередные неприятности. Фантазия у Евы богатая и достаточно извращенная.

— Агата, успокойся. Все будет хорошо. Просто старайся как-то… абстрагироваться…

— Легко тебе говорить, — практически захныкала я. — Может ну его в качель? Ну нафига нам статья про этого Нильсена?

— Да без проблем, можешь уезжать, — легко согласилась Рэйчел. — Но условия спора ты помнишь. И как думаешь, о чем тебя попросит Ева в первую очередь после твоего шедеврального проигрыша?

— Я вас ненавижу, — выдавила я из себя и повесила трубку.

Нужно было успокоиться. Вопрос только в том, как это сделать… Когда я планировала эту авантюру, переживала о том, что Нильсен начнет меня домогаться. И я даже продумала несколько планов действий на этот случай. Но почему-то никто из нас не предположил, что домогаться до него начну я!

Отправляясь в душ, я наивно полагала, что водные процедуры помогут мне хоть немного прийти в себя. Но пока я стояла под теплыми струями воды перед глазами мелькали картинки того, как эти же капельки стекали по гладкой коже, обрисовывая контуры шикарно проработанных мышц. Непроизвольно застонав, я уперлась лбом в стену и даже немного побилась головой об кафель, который был ни в чем не виноват, но сегодня попал под раздачу. Прямо как я.

Не знаю, сколько я так простояла. Аутотренинг не помогал. Представлять лица моих акционеров тоже оказалось бесполезным занятием. Как только в голове всплывал образ конференц-зала, все некрасивые дяди сразу же разбегались, а я начинала думать о том, сколько в этом помещении удобной мебели и что можно сделать с Нильсеном, если запереть его там. Рука то и дело тянулась вниз, но я останавливала эти порывы усилием воли.