Чародейка на всю голову - Надежда Николаевна Мамаева

побуду умной, а не только везучей.

– Договорились, – серьезно отозвался напарник и, когда мы опустили руки, предложил: – Давай нормально оберну ногу. Твой вариант, конечно, тоже ничего, но все же лучше, чтобы ткань скрывала не половину ступни, а всю. И пальцы тоже были закрыты.

Я не имела ничего против.

Ровно до того момента, как Дьяр взял мою ногу в свои руки. И тут в голову полезли идиотские и исключительно женские мысли: что ступня грязная, портянка пахнет не фиалками, край штанины обремошенный и заляпан глиной… Как будто для меня имело значение, что обо мне подумает напарник!

А он меж тем склонился. Прикосновение кожи к коже. Стопа оказалась гораздо чувствительнее руки, остро ощущая мужские пальцы, шершавые, чуть загрубевшие, теплые, которые заботливо разбинтовывали ткань. И я порадовалась, что Дьяр не увидел моего смущения. Хотя ну с чего бы ему возникнуть? Я же сама тысячи раз делала перевязки, но тут…

Может, оттого, что этот мир – магический? И во всем тут есть волшебство? И даже прикосновения здесь – магия, которая делает людей ближе? Иначе почему мне захотелось узнать, каковы на ощупь смоляные волосы на склонившейся макушке?

Словно подслушав мои мысли, Дьяр резко поднял голову. Его руки замерли. Он посмотрел на меня так, как порою и впервые не глядят. Синий штормовой океан поглотил мой взгляд. А я лишь вскинула ресницы и сидела, не в силах пошевелиться, словно выпитая до дна, выжженная дотла. Показалось: еще немного – и потечет моя душа в его. А может, и наоборот.

– Чуить-чуить, – резкий птичий свист разрезал на осколки звенящую тишину. Словно лопнули стенки мыльного пузыря, отделявшего нас от всех звуков мира, и даже солнце стало будто бы ярче, и запахи – острее.

Дьяр встряхнулся псом, вылезшим на берег из воды, сжал губы, словно злясь на самого себя, и произнес то, чего я совершенно не ожидала:

– Ты, похоже, и вправду не Уикроу… – его голос прозвучал хрипло.

– Почему? – невольно вырвалось у меня. А в мозгу меж тем словно включился метроном, отщелкивая слоги: те-бе-не-ве-ят-те-бя-про-ве-ря-ют…

– Истинная Уикроу никогда не опустилась бы до сделки с полукровкой… – Он на миг замолчал и спустя пару секунд добавил: – Но главное – ты смотришь иначе. Без надменности. И это плохо. Очень.

Я совершенно не поняла мужской логики.

– Чем?

– Тем, что ты должна быть Тигиан. Спесивой, но умеющей в нужный момент сдержаться. Невестой кронпринца. Который, к слову, и выбрал тебя только потому, что ты достаточно глупа, чтобы плести собственные интриги, и достаточно умна, чтобы не лезть в чужие. Вот такой ты должна быть. Для всех и каждого. Но тебя выдает взгляд. Не поведение и манеры, которым можно научиться, а то, как ты смотришь. И даже если ты каждому предъявишь свою родовую вязь, – он кивнул на мое запястье, – те, кто знают крауфиню Уикроу, тебе не поверят. Так что первый совет как делового партнера: постарайся сыграть эту роль. Я знаю, ты сможешь.

Про себя фыркнула: взгляд ему мой не нравится! Или… его раздражала не я сама, а его собственная реакция?

– Откуда такая уверенность? – усомнилась я.

– Как дурочка, точнее простачок, ты безупречна, – припомнил Дьяр. – В суде я стоял рядом с тобой и мог убедиться: лицедействуешь ты отменно.

– Жить захочешь – и из собственного гроба выскочишь, – возмутилась я такому сомнительному комплименту.

– Обычно выскочивших из гроба в этом мире пытаются поскорее уложить туда обратно, – заметил Дьяр и прозорливо предположил: – Но если ты так говоришь… Наверное, в твоем мире нет некромантов.

– У нас их с успехом заменяют реаниматологи.

– Они тоже поднимают мертвых с погоста? – заинтересовался Дьяр.

– Скорее не дают им туда лечь, чем, как недавно выяснилось, жутко портят статистику Смерти.

– Знаешь, открою секрет: больше всего статистику госпоже Хель портят фениксы, которые возрождаются в самый неподходящий момент, – усмехнулся Дьяр, возвращаясь к портянкам, или обверткам, как он их назвал, закончив за каких-то полминуты бинтовать обе ноги. Я едва успела разглядеть, как идет лента, чтобы запомнить на будущее. – Вот и все.

– Спасибо, – сказала я, натягивая сапоги.

– Ты помогла мне с плечом, так что… – он не договорил, оборвав сам себя. А затем резко вскинул голову, что-то увидев в небе, и… меня буквально впечатало в ствол дуба, чья развесистая крона почти не пропускала солнечных лучей.

– Эй!

– Тише! – шикнул напарник. – Небесные странники.

И только тут я увидела, как по небу стремительно плывет… дирижабль. Только вместо баллона в его сети, потрескивающей от разрядов черных силовых нитей, были… души. Именно они-то и гнали меж безветренных облаков судно.

– Это…

– Ищут беглецов. Видишь, у флагмана знак гончих. Это за нами. Значит, скоро и погонщики драконов подтянутся.

Вроде не было ничего такого в плывущем по лазурному небу дирижабле, но меня прошиб холодный пот. Страх залез под кожу, опутав своими склизкими ледяными щупальцами. Может, потому, что я вдруг резко осознала: если нас найдут, поймают, то Хель таки получит свой отпуск!

На этот раз мне будет не выкрутиться, не улизнуть. И мой гроб, который еще шумит ветвями, возможно, так и останется в лесу. Потому как сомневаюсь, чтобы для висельников гробовщики мастерили домовину.

Дьяр накрыл меня собой, словно это могло лучше помочь нам спрятаться. По земле гигантскими змеями ползли нити поисковых заклинаний. Я замерла. Кажется, сердце перестало биться в тот момент, когда одно из магических плетений прошло совсем рядом, лишь боком задев крону дуба.

И от страха, едва ловчее заклинание отползло, с языка сорвался самый идиотский из вопросов:

– Погонщики драконов? Тут еще и драконы есть?

А потом мой мозг с профдеформацией, не иначе как окончательно двинувшись от всего, машинально отметил: наверняка этим огнедышащим ящерицам не страшна никакая ангина, да и мазок ПЦР брать без надобности. С их-то уровнем термостерилизации глотки.

Дьяр же, не подозревая о моих нажористых тараканах в голове, только что учинивших бунт, ответил:

– А почему им не быть? Их ловят в скалистых горах и объезжают. Норовистые твари… – судя по тому, с какой интонацией он сказал последнюю фразу, тут не обошлось без личного опыта.

Так мы и стояли, прижавшись друг к другу и напряжённо глядя в небо, где меж облаков прочь от нас уплывал поисковый дирижабль. И вроде бы можно было уже отстраниться, но Дьяр все медлил.

И все же наконец сделал шаг назад со словами:

– В лесу мы не сможем долго скрываться. Надо к людям. Избавиться от оков из мьельха и постараться затеряться.

Это позже я узнала о том, что