Рок-звезда - Джеки Коллинз

Сара не забыла журнальные статьи, скандалы и сплетни. Она помнила, как впервые увидела его на сцене в 1980 году. Тогда ей исполнилось семнадцать, и она только-только закончила школу. Подружки затащили ее на концерт Манделлы, состоявшийся в Филадельфии.

– Он такой сексуальный! – заверяли они. – Вот увидишь! Это мужчина-член!

Саре пришлось согласиться с ними. Когда Бобби появился на сцене в черных брюках и белой шелковой рубашке, пятьдесят тысяч женщин обмочили трусики и завопили от восторга. Бобби Манделла излучал секс. Это был живой фаллический символ. А какой голос!

Сара стала его преданной поклонницей, но никогда не могла предположить, что несколько лет спустя, после несчастного случая будет его личным секретарем, и даже чем-то большим.

– Я приму душ, – сказал Бобби, жадно поедая бутерброд. – Одежда готова?

– Все в порядке, – ответила Сара. – Твои любимые черные брюки и белая шелковая рубашка.

– Спасибо, малышка.

Да, это была его любимая одежда. Она принесла удачу. Кроме той страшной ночи два года назад.

Господи! Он скоро встретится с Новой Ситроэн. Соблазнительной, холодной сукой.

Сможет ли он пережить это?

Сара взяла Бобби за руку, чтобы отвести в ванную. Он оттолкнул ее.

– Я знаю дорогу, – огрызнулся Бобби. – Не нужно следить за каждым моим шагом.

Иногда Бобби нуждался в помощи, но бывали моменты, когда он не выносил ее. Сегодня хотелось все сделать самому.

– Пойду оденусь, – сказала она с обидой.

Бобби не мог выносить этой интонации. Сара – добрый помощник. Она вернула его к жизни, неизвестно, как все сложилось бы без нее. Но иногда девушка действовала Бобби на нервы.

Он изобразил улыбку и произнес:

– Так, значит, ты ходишь голая? Какой стыд! Ведь тебя могут увидеть?

Шутка в стиле Бобби, но Саре она не показалась смешной.

Нова Ситроэн металась по своему шикарному имению, проверяя, все ли в порядке. Ее недаром считали хозяйкой номер один в Америке. Однако эта женщина вытягивала жилы из тех, кто работал на нее. Она замечала все пылинки и недостатки, и требовала идеального порядка.

Проверяя дом для гостей, Нова приказала заново почистить серебряные рюмки. Настояла, чтобы в каждую из семи ванных положили новые рулоны туалетной бумаги. Слуга сменил все лампочки, а потом Нова заново расставила садовые цветы в десяти вазах.

Наконец, она вернулась к себе в спальню с массажисткой, парикмахером, маникюршей и косметичкой-англичанкой по имени Трейси. Только ей позволялось дотрагиваться до драгоценной кожи Новы Ситроэн.

– Это так скучно, – заявила она Трейси. – Но мне нравится добывать деньги. Приятно помочь губернатору.

Никто из окружающих не подозревал, что двадцать лет назад Нова Ситроэн была одной из самых высокооплачиваемых проституток в родной Германии.

Вики Фокс умела попасть туда, куда хотела. Конечно, помогала форма. Коричнево-белое платье горничной, которое носили все служащие мадам Ситроэн.

«Старая шлюха не терпит конкуренции», – думала она. Без этой унылой формы и при косметике Вики Фокс могла бы дать фору многим кинозвездам. Хотя молодежь теперь совсем иная. Они – тени прошлых звезд. Вики, безусловно, не застала великих, но прекрасно знала, что сейчас нет ни Мерилин Монро, ни Ланы Тернер.

В шестнадцать лет Вики Фокс появилась в Голливуде. Она сбежала из Чикаго с шестьюдесятью долларами в кармане и одной драгоценностью – удивительной большой грудью.

Шестидесяти долларов надолго не хватило. Но драгоценность помогла получить работу официантки и танцовщицы, а потом – нагой модели. Затем она стала проституткой и к двадцати пяти годам зарабатывала приличные суммы. Именно тогда Вики встретила авантюриста, он был женат, но щедр и не хотел делить ее ни с кем. Этот человек поселил Вики в квартире на Вентура-бульваре и оплачивал все счета. Она сидела дома, красила ногти, ела шоколад и целый день смотрела сериалы. Четыре года прошли быстро, потом ее дружка арестовали во Флориде по обвинению в вооруженном ограблении и посадили в тюрьму. Постаревшая и пополневшая Вики вернулась к проституции, но сердце к этому занятию не лежало. И тогда появился Максвелл Сицили, сидевший в тюрьме вместе с ее бывшим любовником. Вики к этому моменту созрела для великих дел. Ей исполнилось тридцать. Ее страшно заинтриговал Максвелл Сицили, и она без колебаний согласилась помочь. И теперь, в форме горничной, с удовольствием играла свою роль. К чему беспокоиться? Они заберут кое-что у богатых и разделят между собой. Всем плевать, когда воруют у богачей. Что в этом плохого? У них ведь все застраховано. Нельзя считать это серьезным преступлением.

Вики вошла в кабинет Маркуса Ситроэна с тряпкой в руках на случай, если ее остановят. Но ничего подобного не случилось, потому что остальные слуги были заняты приготовлениями к вечеру.

Угрызения совести никогда не посещали Вики. Она всегда делала то, о чем ее просили.

Маркус Ситроэн держал трех личных секретарш, одну преданнее другой. Он ввел строгое правило, и они никогда не общались в нерабочее время. Если закон нарушался, то мгновенно следовало увольнение.

Три женщины (Маркус не верил в секретарей-мужчин) готовы были разорвать друг друга, только бы услужить боссу. Они рассказывали ему абсолютно обо всем, что происходило в «Блю кадиллак рекордз». Ситроэн знал все сплетни: кто с кем спит, кто кого не любит и прочие незначительные факты, о которых он бы иначе и не догадывался. Маркус был специалистом по стравливанию людей. Настоящим мастером. А знание – всегда сила.

Его секретарши были старыми девами, и все разменяли пятый десяток. Маркус не хотел, чтобы они спали с его сотрудниками. Он требовал абсолютной преданности и получал ее. Эти дамочки ненавидели друг друга. Тем лучше Маркусу Ситроэну.

– Пришел мистер Лямонт, – объявила в селектор Фэб, его старшая секретарша.

– Впустите, – сказал Маркус. Некоторых людей он заставлял ждать. Хокинз Лямонт не принадлежал к их числу.

Мужчина в белом костюме вошел в кабинет Маркуса. Эта комната больше походила на старинную гостиную, нежели на рабочее место магната звукозаписи. Лямонт подошел к ореховому столу и взял толстую гаванскую сигару.

– Вы не против? – спросил Сокол, устраиваясь в мягком кожаном кресле напротив стола.

– Ради Бога, – великодушно произнес Маркус.

В пятьдесят девять Маркус Ситроэн излучал власть. У него был избыточный вес, но английский портной сделал все возможное, чтобы скрыть этот недостаток. Лысая яйцевидная голова и лицо были оливкового цвета. Верхняя губа казалась тонкой, а нижняя слишком толстой, нос – большим, а глаза с таинственным блеском прикрывали нависшие веки. Родом из Бейрута, он прожил в Америке больше сорока лет и уже тридцать являлся ее гражданином. Маркус был страшно богат, невероятно силен в делах, и все его боялись. Он совсем не походил на молодого человека, приехавшего в Нью-Йорк в 1948 году в двадцатилетнем возрасте со ста долларами в кармане, но с закаленным, как сталь, сердцем. Маркус Ситроэн слишком много повидал в жизни, чтобы измениться. Он вырос в военной Европе и знал все темные стороны человеческой натуры. На его глазах богач-отец превратился в бедняка, красавица-мать стала проституткой, а младший брат – игрушкой в руках извращенцев.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});