Русские — это взрыв мозга! Пьесы - Михаил Задорнов

В обнимку входят Елена Владимировна и Оксана. Обе весёлые. Чувствуется, что они немного выпили.

Елена Владимировна. Замечательный портвейн, да?

Оксана. Ой, мне так хорошо! Лена, скажи честно, ты веришь, что я действительно люблю твоего мужа?

Хмурое выражение на лице Андрея меняется на удивление.

Елена Владимировна. Конечно верю. Только любовь, Оксаночка, может так затуманить рассудок.

Оксана. И ещё ревность. Я иногда как подумаю, что у него в жизни есть другая женщина, то – не поверишь – прямо сознание теряю от ревности.

Елена Владимировна. Со временем это пройдёт.

Оксана. Что, ревность?

Елена Владимировна. Нет, любовь… Ревность, к сожалению, не проходит даже тогда, когда проходит любовь.

Оксана. Какая ты умная! Откуда ты всё знаешь?

Елена Владимировна. Из книжек, естественно. Я в последнее время, Оксаночка, всё одна. Читаю, читаю.

Оксана. Ничего, Лен, ничего. У тебя ещё всё в жизни будет хорошо! Вот увидишь! И море, и горы, и шампанское, и семечки, и чердак с Гарибальди. То есть с Вивальди. Я их всегда путаю. Он очень хороший, уверяю тебя. Если честно. То даже лучше, чем наш.

Елена Владимировна (перебивает Оксану, замечая Андрея). Ой, Андрик, это ты? А мы тебя и не заметили. Ты что такой хмурый? Что-нибудь случилось?

Оксана (бросается к нему и обнимает его). Ой, Андрик наш пришёл! Как я рада тебя видеть!

Елена Владимировна. Да, мы по тебе уже соскучились. Почему ты нас не предупредил, что задержишься? Мы волновались. Да, Оксана?

Оксана. Ты прав, Андрик, у тебя замечательная жена!

Андрей (пытается настойчиво освободиться от Оксаны). Оксана, что ты себе позволяешь? Вообще, что вы обе себе позволяете? О чём вы сейчас говорили, а?

Алёна, признавайтесь!

Елена Владимировна (подходит к мужу и опирается на его свободное плечо). Андрик, милый! Ты, во-первых, расхмурься. Уж кто-кто, а я это твоё грозное выражение наизусть знаю. Во-вторых, какое тебе дело до того, о чём мы сейчас говорили? А в-третьих, у нас к тебе действительно серьёзное дело. Ну, расхмурься, расхмурься…

Оксана. Да, Андрюшенька, не морщи лобик. Когда ты его морщишь, ты значительно старше выглядишь.

Андрей. Вы что, надо мной издеваетесь?

Елена Владимировна. Наоборот. Мы хотим всё как лучше сделать.

Оксана. Да, мы хотим как лучше!

Андрей. Что вы имеете в виду?

Елена Владимировна. Сейчас объясню. В общем, так. Мы тут с Оксаной посовещались и решили. Сегодня уже поздно. Поэтому сегодня ты можешь переночевать здесь, а завтра переезжай к Оксане. С самого утра. Я тебя разбужу пораньше.

Андрей (резко освобождается от обеих). Да как вы смеете со мной так разговаривать? Вы что, надо мной посмеяться решили? Вы сговорились? Вы обе пьяные? Что вы пили?

Елена Владимировна. Оксана принесла совершенно испанский портвейн, а я открыла твой ликёр.

Андрей. Мой ликёр?! Боже мой! Я берёг его для какого-нибудь радостного события.

Елена Владимировна. Вот оно и наступило. Мы с тобой расстаёмся! Навсегда. Что может быть радостнее?

Андрей (повышает голос на Оксану). А ты? Этот портвейн я подарил тебе в день твоего рождения. Ему сто с лишним лет! Я с таким трудом его достал!

Елена Владимировна (повышает голос). Не смей повышать голос на Оксану!

Андрей (кричит на жену). Не смей на меня кричать!

Оксана (кричит на Андрея). Не смей кричать на Лену!

Андрей (захлёбываясь от негодования). Что?! Да как вы смеете! Да вы… Да я… Да мы… Боже мой! Давление. (Наигранно беспомощно опускается в кресло.)

Елена Владимировна (спокойно). Ты успокойся, Андрюша. Не надо, не волнуйся. Ты уже не в том возрасте, чтобы так перевозбуждаться. Тебе беречь себя надо. У тебя впереди жизнь с молодой, красивой женой. (Гладит его по голове.)

Андрей пытается её перебить.

Подожди, не перебивай!

Оксана тем временем приносит с кухни стакан, на донышке которого остатки портвейна.

На, лучше выпей, мы это тебе оставили.

Андрей. О боже! Это всё, что осталось от моего портвейна!

Елена Владимировна. Ну ладно, ладно… Выпей! Сегодня такой день…

Андрей. Какой?

Елена Владимировна. Двадцать лет, как мы с тобой познакомились.

Андрей. Как?!

Елена Владимировна. Так.

Андрей. Надо же, а я совсем забыл. Поздравляю! (Делает глоток.)

Елена Владимировна. Давай, давай смелее… За нас с тобой. Всё-таки столько хорошего было! Два медовых месяца провели. Оба в Крыму. Второй даже по-ударному завершили – досрочно!

Андрей (выпивает). Боже! Мой портвейн. Ему столько лет. Было. (Откидывается на спинку кресла, закрывает глаза.)

Елена Владимировна продолжает гладить его по голове. В это время Оксана подходит тоже, присаживается, берёт его руку и гладит её.

Елена Владимировна. Ну вот и молодец! А то сразу кричать. Ты учти, Андрюш. Мы эту мужскую тактику наизусть знаем. Как провинился – так сразу кричать. Вы думаете, нас это обескураживает. А мы только делаем вид, что нас это обескураживает. Потому что нам сразу вас жалко становится. Посмотри, как у тебя вены на лбу вздулись. Оксаночка, будь другом, намочи, пожалуйста, в ванной вафельное полотенце. Знаешь, где у нас чистые полотенца? Да, наверху. Правильно. И запомни, когда у него вот так будут надуваться вены на лбу, ты ему сразу на лоб что-нибудь мокрое положи. И вообще, если у тебя будут какие-нибудь вопросы по нему, ты не стесняйся, мне звони. Я тебе расскажу, как им пользоваться, чтобы он подольше проработал.

Андрей. Послушай, милая.

Елена Владимировна. Андрюша, если тебе не трудно, обращайся по имени. А то, когда ты говоришь «милая», непонятно, кого из нас ты имеешь в виду.

Андрей. Перестань паясничать и выкладывай лучше, до чего вы тут обе договорились. Какое у вас ко мне серьёзное дело? (Закрывает глаза.)

Елена Владимировна. Вот это уже другой разговор. Видишь, Оксаночка, как мокрая тряпка подействовала. Давай, действительно, Андрюш, поговорим серьёзно. Детей у нас нет. Ты правильно Оксане сказал. Мы живём с тобой по инерции. Конечно, ты всё ещё заботишься обо мне, как о ребёнке, поскольку я болезненная, беспомощная и хрупкая… Но мы при этом с тобой два года даже не разговариваем.

Андрей (открывает глаза). Что за околесицу ты несёшь?

Елена Владимировна. Какой же ты забывчивый! Ты же Оксане говорил, что мы с тобой уже два года не разговариваем. Ну, вспомни. И перестань, наконец, хмуриться. Счастья нам с тобой, особенно после сегодняшнего дня, так и так не видать. А порознь надежда ещё есть. Тем более у тебя. Ты уже любим. Сильно любим. Уверяю тебя, что от меня ты такой любви уже никогда не дождёшься. Хоть каждый день в Крым звать будешь. Вот и надо скорее расставаться. Пока, во-первых, тебя ещё любят, а во-вторых, пока я не растеряла свой имидж.

Андрей. Чего не потеряла?

Елена Владимировна. Имидж.

Андрей. Что это?

Елена Владимировна. Понимаешь. Мне трудно тебе объяснить. Поскольку это то, что мужчина никогда не замечает в собственной жене, но от чего остальные мужчины. угорают.

Андрей. Что делают?

Елена Владимировна. Угорают. Как от нетленки.

Андрей. От какой дуры ты набралась этих отвратительных слов?

Пауза. Елена Владимировна смотрит на Оксану.

Оксана. Можно я водички попью? А то мне что-то нехорошо.

Андрей. Нехорошо, потому что пить меньше надо! Почти две бутылки вдвоём выпили. Безобразие!

Елена Владимировна. Андрюша, что-то я тебя не пойму. Ты что, не рад, что я тебя к Оксане отпускаю? Мы же тебе во всём навстречу пошли, а ты сидишь с таким недовольным видом. Ты что это, а?

Андрей молчит.

Андрюша, я тебя спрашиваю. Ты рад или не рад? Что ты молчишь? Ну ладно, со мной ты уже два года не разговариваешь. Но Оксане-то ты можешь выразить свою радость?

Оксана. Да, Андрюшенька, я тоже что-то тебя не пойму. Что ты такой хмурый? Мы же как лучше хотели.

Андрей молчит.

Елена Владимировна. Не обращай внимания, Оксана. Когда он так молчит, это значит, сил набирается, скоро кричать будет. Но пока не может сообразить, по какому поводу.

Андрей молчит.

Андрю-ю-ю-ша-а! Мы тебя спрашиваем… Ты рад или не рад?

Оксана. Да, Андрюшенька, мы тебя спрашиваем: ты рад или не рад?

Елена Владимировна. Ну, знаешь, это просто неприлично – не отвечать своей любимой девушке, которая тебя так сильно любит, что даже я не могу не восхищаться её любовью к тебе.