Двадцатый - расчет окончен - Валерий Рощин

– Ремизова.

– Емкость магазина пистолета «иерихон-941»?

– Шестнадцать патронов.

– Год рождения твоего отца?

– Тысяча девятьсот пятьдесят третий.

– В какой стране находится штаб-квартира НАТО?

– В Бельгии.

– Город?

– Брюссель…

Монотонные, словно убаюкивающие внимание фразы едва пере­крывали мерный гул работавшего под потолком кондиционера. Си­дящий за столом мужчина медленно листал личное дело и, не подни­мая головы, задавал вопросы. Стоящему в двух шагах от стола Доро­хову подчас казалось, что никакой системы данный опрос не содер­жит, и мужик проверяет его знания наобум, озвучивая первые прихо­дящие в голову мысли. На самом же деле суть подобной методики не­глупому человеку была ясна – сознание металось в поисках ответов по самым разным закоулкам памяти, и проверяющему оставалось лишь фиксировать скорость реакции.

– Количество трамвайных маршрутов в Амстердаме?

– Шестнадцать.

– Размер твоей обуви?

– Сорок первый.

– Соответствующий размер в Англии?

– Восьмой.

– Время разгона до сотни автомобиля «форд-фокус» с объемом движка один и восемь?

Артур слегка промедлил с ответом, на что немедленно последо­вало замечание:

– Характеристики самых распространенных в Европе автомоби­лей должны отскакивать от твоих зубов. Итак, я слушаю…

– С бензиновым двигателем – десять и пять; с дизельным – один­надцать секунд.

– Число и месяц принятия тобой присяги?

– Третье сентября.

– Основной недостаток конструкции пистолетов семейства «Глок»?..

– Быстрый износ и появление боковой «качки» кожуха-затвора…

– Ни меня, ни тебя этот недостаток не интересует, – оборвал не­верный ответ мужчина. – Я спрашиваю о другой проблеме – более существенной для владельцев данного оружия.

– При ношении любого из «глоков» в кармане, «карманный» му­сор может заклинить рычаг отключения стопора ударника. При этом стрельба из пистолета становится невозможной.

Переворачивая очередную страницу личного дела, «покупатель» бегло просматривал ее по диагонали, вероятно, выхватывая из текста наиболее важные факты, даты и события из жизни выбранного кур­санта. Наблюдая за этим процессом, бывший капитан спецназа был немало озадачен: «Он только что спросил о присяге. Дата ее принятия стоит в самом начале дела – где-то на втором или на третьем листе. А сейчас он уже знакомится с последними материалами – с тем дурац­ким происшествием на проселочной дороге. Неужели запоминает все даты и цифры?! Невероятно…»

И Артур решил проверить свое предположение…

– Назови сроки твоей первой командировки в Чечню, – последо­вала очередная просьба.

– С середины июня до конца августа, – твердо отвечал Дорохов, нарочно сдвинув срок на один месяц.

Внимательно читая характеристику, написанную кем-то из руко­водства бригады уже в ходе следствия по делу расстрела пассажиров УАЗа, статный мужчина нахмурился и бросил:

– Подумай хорошенько. Твоя первая командировка на Северный Кавказ состоялась не так уж и давно – всего четыре года назад. Япон­ский конспиратор…

Левая бровь Артура слегка подпрыгнула – вначале от странной фразы «японский конспиратор», то ли предназначавшейся непосред­ственно ему, то ли являвшейся обыкновенной присказкой – этаким модернизированным «японским городовым». Потом же, чуть заметно качнув головой и удивляясь феноменальной памяти «покупателя», он назвал правильные даты.

– Теперь другое дело, – пробурчал тот. – В какой день недели тебя привезли в учебный Центр?

– Кажется в… четверг.

– Где находится Этрусский музей?

– В Италии.

– Точнее.

– В Риме.

– Еще точнее!

– В Ватикане.

– Чем удобен Ватикан для нашей работы?

– Большое количество туристов и сравнительно слабая служба безопасности.

Мужчина усмехнулся:

– Ну, обо всей службе безопасности Ватикана я бы так говорить поостерегся. По крайней мере, о тех, кто занимается личной охраной Свя­того Престола. Хорошо… Сколько раз ты был ранен в Чечне?

– Трижды.

– Шрамов на теле много?

– Не очень. В глаза не бросаются.

– Понятно… Назови фамилию, имя и отчество министра ино­странных дел Российской Федерации.

– Не знаю, – мотнул головой спецназовец.

Гость начальника Центра впервые оторвался от бумаг и удив­ленно глянул на испытуемого:

– Почему?

– Мне без разницы его фамилия. Как-то не до газет с телевизором было в Чечне…

– Тоже верно. Сегодня один, завтра другой… Но это так… уже из области общей эрудиции. Ладно, молодой человек! – он с шумом за­хлопнул толстую папку и, отодвинув ее от себя, пристально посмот­рел на «серого воробушка»: – Поедешь со мной. Даю на сборы три­дцать минут: хорошенько отмыться, одеть что-нибудь посвежее, и взять самое необходимое. Отъезд от профилактория ровно в шестна­дцать ноль-ноль. Твои документы я получу в строевом отделе сам. Задача ясна?

– Так точно.

– Свободен…

* * *

В середине апреля – четыре с лишним месяца назад, их с Сашкой везли в учебный Центр с запада – со стороны Ростовской области. Те края были Дорохову неведомы. А в этот час две роскошные иномарки мчались в противоположном направлении, и он уз­навал знакомые места. Здесь ему бывать приходилось – пару раз после ранений отды­хал в местных санаториях. Вот большая станица Суворовская, впе­реди прямое как стрела шоссе, и если никуда не сворачивать, то, мино­вав Лермонтов, окажешься в Пятигорске…

Нет, обе машины скоро подвернули влево – на северо-восток. Стало быть, минут через пятнадцать впереди покажутся Минераль­ные Воды…

Куда его везли, он не имел ни малейшего понятия – незна­комый мужик лет пятидесяти об этом рассказать не удосужился. А сам Ар­тур, сызнова одетый в тот же про­стенький гражданский костюмчик, в котором прибыл в Центр, спра­шивать не торопился. Пока исподволь не давали покоя другие, более насущные вопросы: почему из всей группы выбор пал именно на него? С чего это вдруг не понра­вились другие? И какими заслугами он привлек внимание привередливого «покупателя»?

Черт его знает… Не любил Дорохов долго думать и копаться в том, что называлось мудреным словцом «психо­логия». И, усаживаясь на заднее сиденье черного лимузина, повторил про себя любимое вы­ра­жение: «По хрену. Война план покажет…»

– После рождения, между кормлениями нас пеленают точно еги­петских мумий; и позже в абсолютном большинстве русских семей детей держат в относительной строгости. Наша система образования, покуда чинуши не стали копировать западную, была гораздо сильнее и эффективнее – и она привносила свой вклад в воспитание мысля­щей разносторонней личности, которая по многим параметрам пре­восходит американский или западный типаж…

Едва миновав металлические ворота школы, «покупатель» задал странный вопрос: «Как ты относишься к НАТО и конкретно к нашим теперешним союзникам по борьбе с терроризмом – американцам?»

– Никак, – пожал плечами Артур. – Ничего плохого они мне не сделали.

– Понимаю, – кивнул мужчина. – Ни здороваться за руку, ни ви­деть сквозь перекрестье прицела этих самодовольных парней не до­води­лось…

– Пока не приходилось. Но они же, вроде как, за мир, за демокра­тию…

– Какой мир, Воробушек?! Какая демократия?!

«Воробушек… Сам ты аллигатор кубанский!..»

– Они и есть первейшая угроза всему миру! – завелся тот наивно­стью молодого собеседника. – Никто, коме деятелей этого сраного «оплота демократии» до сей поры не додумался бросать на другие страны атомные бомбы! Никто не сподобился поливать мирных жи­телей маленьких госу­дарств напалмом и боевыми отравляющими ве­ществами. Японский конспиратор!.. – чертыхнулся он, доставая сига­реты. – Американцы запросто могут объявить надуманный пред­лог и на следующий день оккупировать страну с неугодным для них режи­мом. А остальной ци­вилизованный мир будет трусливо улы­баться, потому что расходы самой «демократической» империи на вооруже­ние превышают анало­гичные расходы всего остального мира вместе взятого…

Три молчаливых амбала – вероятно, охрана залетного гостя, ехали во втором автомобиле; в первом же, кроме водителя, находи­лись только Дорохов и сам «покупатель». Предложив бывшему кур­санту сигарету, тот закурил и, точно разговаривая с самим собой, пус­тился в пространные объяснения, суть которых с трудом до­ходила до опьяненного предстоящей свободой спецназовца. Слушая пожилого мужика, он поглядывал в окно и помалкивал…

– …И ничто не может уязвить нацию размахивающих Библией, набожных милитаристов сильнее, чем наша победа в Чечне и их по­ражения в Ираке, Афганистане и в пока еще не начавшейся войне с Ираном. Сейчас по всем американским телеканалам закатыва­ются за­казные истерики: «Тщетная победа русских на Кавказе!» Хм… чего бы только ни отдал любой американец, чего бы только ни отдал их господин президент, чтобы заполучить такую же «тщетную победу» хотя бы в одном Ираке!..