Мертвые сраму не имут... - Андрей Серба

— Император, это понимаю я, но не твои солдаты. Они хотят в города, мечтают о вине и женщинах, их разговоры только о добыче. Они пролили много крови и считают, что вполне это заслужили.

— Скажи легионерам, что всю добычу в Доростоле я отдаю им. Даже часть, принадлежащую по праву нашей святой церкви, я уплачу патриарху из собственной казны.

— Император, многие твои солдаты не первый раз сражаются с русами. Они знают, что те равнодушны к богатству и ничего с собой не имеют, кроме крепких щитов и острых мечей. Поэтому наши солдаты не хотят напрасно погибать под крепостными стенами.

— Однако я не могу уйти из-под Доростола, — тихо произнес Иоанн. — Стоит мне снять осаду и отступить, как к князю Святославу придут через Дунай свежие многочисленные дружины. А, увидев силу русов, под их знамя вновь встанет вся Болгария. — Цимисхий разгладил бороду, недобро усмехнулся. — Что ж, если против русов бессильны мои легионы, посмотрим, так ли они будут храбры против голода.

5

Взоры всех находившихся в личной опочивальне комита были вопрошающе обращены на Николая Шишмана, спешно собравшего их, несмотря на глубокую ночь, у себя. Подобное могло быть вызвано лишь крайней необходимостью, что случалось довольно редко. Поэтому несколько охридских бояр и воевод, а также придворный священник комита, составлявшие его ближайшее окружение и постоянных советчиков, с плохо скрываемым нетерпением ждали объяснений.

— Час назад я получил грамоту от великого киевского князя, — начал Николай Шишман. — Князь Святослав предлагает Охриде союз и помощь в борьбе с Византией. Оттого собрал я вас в неурочный час, верные мои советчики, — глянул Николай на бояр и воевод, — и тебя, мудрейший святой отец, — склонил он голову в сторону священника. — Хочу немедля обсудить с вами предложение великого киевского князя и решить, какой ответ ему дать.

Едва он смолк, с места поднялся высокий, с густой черной бородой воевода Огнен.

— Князь Святослав прав, — громко сказал он. — Восточно-Римская Империя — злейший недруг славян, особенно балканских. Если болгары и русичи желают остаться свободными, они должны стоять рядом. Киевский князь предлагает нам боевой союз — примем его. Покуда ромеи сражаются с русичами на Дунае и в Македонии, мы можем без помех ударить императору Иоанну в спину.

Огнена поддержал другой охридский воевода, Гадж.

— Дружины русского воеводы Владимира находятся недалеко от нас в Македонии, с ним тысячи балканских славян, не желающих признавать власти Византии. Нам не составит особого труда напасть с тыла на ромеев, что перекрыли для них перевалы. Соединившись с войсками воеводы Владимира, мы сообща можем выступить на подмогу великому князю Святославу.

— Многие болгары поднялись против Византии, — вступил в разговор один из бояр. — Хватит и нам в Охриде сидеть без настоящего дела, пора перейти от проклятий Империи к вооруженной борьбе с ней. Если мы соединимся с дружинами воеводы Владимира, что сейчас сражаются на перевалах, то сможем зажать ромейские войска на Дунае с двух сторон и разгромить их. Я за союз с Русью и ее князем.

Негромкий дребезжащий, словно надтреснутый колокольчик, смешок заглушил последние слова боярина — это смеялся придворный священник комита Николая. Его маленькое, круглощекое, румяное личико могло бы казаться лицом ребенка, однако узкие, остро смотревшие из-под густых клочковатых бровей глазки были настолько неприятны, что сразу отталкивали от их обладателя.

— Значит, союз с Русью? — вкрадчивым голосом спросил он. — Против кого? Против наших братьев-христиан, исповедующих истинную веру. Поднять меч против веры Христа заодно с язычником киевским князем? К этому нас призываете, воеводы Огнен и Гадж?

— Империя — наш извечный враг, святой отец, — твердо произнес Огнен. — Она хочет отнять у нас, славян, в первую очередь у болгар, землю и свободу. Я зову к союзу с киевским князем не против Христа, а супротив кровожадного ромейского императора недруга Охриды.

— Византийский император такой же христианин, как ты, воевода, — с шипящим присвистом выталкивал из себя слова священник — Вы с ним оба братья по вере. Если император Иоанн был вынужден, явно помимо собственного желания, явиться в Болгарию с мечом, то только для ее спасения от поганых язычников.

— Для спасения? — повысил голос воевода. — Святой отец, разве тебе неизвестно, что ромеи жгут наши города и села, грабят и насилуют, гонят болгар в рабство. После этого ты называешь их нашими братьями-христианами? Так ли себя ведут русы князя Святослава? Им не нужны наши богатства, они не осквернили ни единого нашего храма, не обидели ни одного болгарина, будь он знатный боярин или нищий пастух. Они пришли защитить собственную свободу от наступающей на славян Империи и хотят помочь в этом нам, братьям по крови. Болгары на Дунае давно это поняли и вместе с русичами уже защищают Родину.

Священник с силой ударил богато украшенным посохом в пол, его глаза метнули в Огнена молнии.

— Будь они прокляты, вероотступники! — тонким голосом прокричал он. — Их души покинул свет истинной веры и страх перед судом Божьим, в них вселился дьявол! Да падет проклятие на их головы! Гнев Божий, низвергнись на них!

— Пусть он лучше низвергнется на голову христианина Цимисхия, который явился грабить и убивать своих братьев по вере, — с неприязнью глядя на священника, сказал Огнен. — Но, может, святой отец, тебе жаль его — ты ведь и сам ромей. Что тебе до Болгарии? Она для тебя чужая, отчего тебе, возможно, ближе захватчики-ромеи, нежели поднявшиеся на защиту своей земли болгары? И вовсе не о вере Христовой печешься ты сейчас? Почему молчишь, святой отец?

Священник опустил глаза в пол, раздул ноздри большого хрящеватого носа.

— В тебя вселился бес, воевода Огнен, — едва сдерживая себя, ответил он. — Поэтому я не стану больше говорить с тобой. — Священник поднял посох, указал на одного из не принимавших участия в разговоре приближенных комита. — Боярин Радул, ты много раз встречался с русами князя Святослава и хорошо знаешь их. Расскажи воеводе Огнену об этих язычниках и их нравах.

Все находившиеся в комнате повернулись к боярину Радулу. Тот степенно поднялся с места, кашлянул, разгладил бороду

— Да, я знаю русичей, — неторопливо проговорил он. — В минувшем году вместе с великим князем Святославом я ходил на ромеев. Мы наголову разбили их под Адрианополем и, если бы император не обманул нас, взяли бы на копье Константинополь.

Священник нахмурил брови, ударил концом посоха в пол.

— Не о том молвишь, боярин, — перебил он Радула. — Расскажи нам о самих русах. Кто эти язычники, как живут?