Операция прикрытия - Сергей Синякин

— Не знает он ничего, — с досадой сказал Берия. — Я тебе говорю, не было ничего. В противном случае информация у нас была бы более полной. Такие люди в штабе ВВС у Геринга сидели!

— Пригласи ко мне Королева, — сказал вождь. — Нет в тебе, Лаврентий, романтики. Правду говорят, что ты на комсомолках повернутый. Но раз ты у нас такой бабник, взял бы и прочитал «Аэлиту» нашего советского литературного графа. Сказка, а как хорошо написана!

— Про баб? — равнодушно поинтересовался Берия.

— Про революцию, — сказал Сталин. — И еще немного про любовь на планете Марс.

— Марс далеко — сказал вождю верный соратник. — Тебе этот Королев когда будет нужен? Он сейчас на полигоне под Астраханью.

— Вчера, — сказал Сталин. — И еще… Что-то непонятное творится на Урале. Ты возьми, Лаврентий, этот район под свой контроль.

Видимо, Сталин прочитал роман «Аэлита» Алексея Николаевича Толстого внимательно и с политической точки зрения романом проникся. Собственно, вождь всегда уважал писателя Толстого, чья пьеса «Хлеб» не единожды ставилась театрами страны. После смерти графа советской литературы вождь даже лично позвонил в Гослитиздат, чтобы решить судьбу литературного наследства Толстого.

— Товарищ Мясников, — сказал он. — Не мы выбирали жен Алексею Толстому. Он сам их себе выбирал. Считаю, что гонорар за его литературное наследство надо разделить между первой и второй женами. Думаю, это будет справедливым и политически верным решением. Трудно решить, кто его Муза, а кто Аэлита. Мне кажется, на этот вопрос не ответил бы сам Алексей Толстой.

Стоит ли говорить, что к мнению товарища Сталина прислушались?

К разговорам с учеными Сталин всегда готовился. Не мог он показать свою некомпетентность в поднимаемых вопросах. Да и смысл таких бесед терялся, прояви вождь себя в них дилетантом и обывателем.

Вот почему перед встречей с Королевым на столе у Сталина лежало несколько книг с аккуратными закладками. Если раньше Сталин считал, что космос — просто блажь оторвавшихся от жизни ученых и некоторых недалеких писак, отрывающих людей от созидательной деятельности на благо государства, то после ознакомления с работами Циолковского, Цандера и Оберта эта уверенность вождя была довольно сильно поколеблена, а роман Курта Лассвица «На двух планетах» поразил его настолько, что несколько раз в течение ночи он смотрел на звезды; более того, он заразил своими астрономическими интересами Ворошилова и Молотова.

В эту ночь они говорили о звездах.

Сталин набрал номер дежурного Академии наук.

— Товарищ дежурный, вас беспокоит Сталин. Разрешите наш спор. Товарищ Ворошилов утверждает, что звезда, которая горит над Кремлем, — это Марс, товарищ Молотов с ним не согласен и утверждает, что это Юпитер.

Дежурный поднял с постели профессоров и академиков, имеющих отношение к звездному небу. Академик Фесенков, зевая, подошел к окну, посмотрел на небо и проворчал:

— Астрономы… Им только звезды разглядывать. Это не планета, это звезда из созвездия Кассиопеи.

— А где же Марс? — с жадным любопытством спросил вождь.

Ему показали неяркую красную звездочку. Сталин долго смотрел на нее, потом пожал плечами.

— Такая маленькая, — глуховатым голосом сказал он, — а сколько неприятностей может принести.

Контора Берии, продолжавшего курировать органы государственной безопасности, работала как часы, и уже вечером следующего дня конструктор ракет Сергей Павлович Королев был доставлен в Москву на полученном по «ленд-лизу» «Дугласе», занесенном от дотошливых и требовательных американцев в списки боевых потерь в самом конце войны.

Лаврентий Павлович Берия встретился с ним в гостинице «Москва». Жесткий и требовательный с подчиненными, Берия мог быть мягким и обходительным с теми, от кого зависела его карьера. А работы в области ракетостроения автоматически выводили Королева в число самых необходимых Берии людей — новые тактические средства нападения, какими явились атомная бомба и захваченные у немцев запасы отравляющих веществ, требовали новых средств доставки. Берия слишком долго работал с учеными, чтобы этого не понимать.

— Как дела, Сергей? — спросил Берия. Круглое лицо конструктора было спокойным.

— Вчера на стенде двигатель проработал сорок секунд, — сказал он. — Надеюсь, в ближайшее время Мишин с Исаевым добьются большего. Хватит пускать немецкие петарды, мы способны на большее.

— Завтра у тебя встреча со Сталиным, — сообщил Берия. — Не заносись. Веди себя спокойно, с достоинством, но уважительно. Старик хочет знать. Это его право. Можешь говорить откровенно, только не давай обещаний. Не надо обещаний, он не любит, когда обещания не выполняются. Сколько ФАУ у тебя еще осталось?

— Двенадцать готовых изделий, — сказал Королев. — И десятка полтора в узлах.

— Я дам команду, — сказал Берия. — Пусть готовят несколько к старту. Возможно, наш старик захочет сам посмотреть на гром и молнии. Надо чтобы старты были эффектными. Но не торопись, у нас на Кавказе говорят, что неторопливый ишак, идущий правильной дорогой, обязательно обгонит скакуна, бегущего по кривому пути. В ближайшие дни институт получит деньги. Хорошие деньги, — сказал Берия, немного подумав. — В материалах у вас недостатка тоже не будет. Твой список я выполнил полностью, теперь все за вами. Не подведешь?

— Будем стараться, — сумрачно пообещал Королев.

— Надо не просто стараться, — Берия разлил в гостиничные рюмки коньяк. — Надо очень стараться, Сергей. Мы с тобой теперь в одной упряжке — не будет Берии, Королева тем более не будет. Кстати, Старик может поинтересоваться, что тебе известно о странных летательных аппаратах, которые начали наблюдаться у нас. Слишком много читает последнее время. Графа Толстого читает, «Аэлиту» вспоминал, «Войну миров» какого-то англичанина называл, боится, что на нас марсиане нападут. Надо его сомнения развеять немного, как-то успокоить Старика. Ну и особо не нажимай, не говори, что мы эту проблему отслеживаем. Про лабораторию в Капьяре тоже не говори. Хорошо?

— А я и вам говорил, что проблема не стоит выеденного яйца, — сказал Королев. — Зря только деньги тратим. Кроме разговоров, пока ничего.

— Ладно, — сказал Берня. — Ты все правильно понял, Он протянул Королеву полную рюмку и поднял свою:

— Ну, за успех?

Странное обаяние было в этом невысоком человеке, который носил старомодное пенсне и неизменную черную шляпу, которая делала Берию похожим на иностранца. По-грузински крючковатый нос его целился в собеседника, а острые глаза следили за каждым его движением. Вместе с тем Берия умел располагать к себе. Королев не забывал, кто перед ним, но ему нравилось умение Берии говорить лаконично, конкретно и по существу. Этот человек умел видеть суть проблемы и отсекать несущественное.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});