Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но для подавляющего большинства это был тяжкий путь.
ИМПЕРИИ НУЖНО РАСТИМногие сейчас считают, что мир классического Средиземноморья был раем на земле, и с огромным удивлением узнают, что, напротив, этот мир постоянно находился на грани голодной смерти[103]. Кельтские города были центрами торговли и ремесел, такой же частью экономики, как и сельское хозяйство. В отличие от них римские города были центрами управления и местом обитания политической элиты, жившей на доходы от официальных должностей и личных поместий. Римские города правили окружающими их землями, высасывая из этих земель все соки и обогащаясь за счет сельского населения.
Великий греческий врач Гален, который жил во II в. н. э., объяснил, почему среди сельских жителей было так распространено недоедание. Во всем были виноваты, говорил он, алчные горожане: «Обитатели городов, как было принято, отбирали сразу после жатвы и сохраняли достаточно зерна на весь предстоящий год. Они забирали всю пшеницу, весь ячмень, все бобы и чечевицу, почти ничего не оставляя селянам». Лишь немногие римские города могли снабжать себя самостоятельно. Горожане вынуждены были шарить по деревням, чтобы набить свои кладовые. Получалось, что 10 % римлян, проживавших в городах, эксплуатировали оставшиеся 90 %.
Схожая схема просматривается и в непрерывно расширяющейся Римской империи. Римские граждане в границах Италии были не обременены тяжелыми налогами — за счет жителей завоеванных провинций. Действительно, в Италии платили налоги за разрешение выращивать урожай на общественных полях и за содержание скота. Там существовали портовые пошлины и налоги на шахты, налог на продажи (отмененный Калигулой) и налог на собственность, налог на жилье и даже холостяцкий налог. Нерон же дошел до того, что ввел налог на мочу, оказавшийся не слишком популярным. Но, несомненно, основную часть доходов империи составляли подати, которыми облагались жители провинций. Для взимания этих налогов в Риме существовали сборщики, которых называли publicani. Право сбора таких налогов само по себе было золотой жилой для любого, кто имел счастье занять эту должность, поэтому в Риме стало обычаем каждые несколько лет в каждой провинции продавать должность сборщика налогов с аукциона.
И, конечно же, вся система была пронизана коррупцией. Пронизана до такой степени, что в I в. до н. э. император Август упразднил должность сборщика налогов и передал ответственность за сбор налогов городским властям[104]. Он также ввел подушный налог (фиксированный налог на каждого взрослого), потому что в годы плохих урожаев богатые платили меньше земельных налогов и налогов с продаж, а армию все равно надо было содержать. Поскольку она забирала, по крайней мере, 70 % бюджета, получался значительный дефицит. Его покрывали, поднимая подушный налог, — не все коту масленица.
Пока Рим расширялся, проблем не было. Армия платила себе сама захваченными землями, награбленным добром и рабами, превращаясь в самую дешевую, какую только можно вообразить, рабочую силу. «Рабы (servi) так называются, потому что командиры обычно продают плененных людей, то есть спасают (servare) им жизнь, чтобы убить. Именуя их рабами (mancipia), мы отражаем тот факт, что они захвачены силой оружия (manu capiuntur)»[105].
Рабы обеспечивали приток рабочей силы, высвобождая людские ресурсы Рима для содержания постоянной армии[106]. Пока Римская империя расширялась, она обогащалась. Но в Британии такая экономика дала сбой. Страбон полагал, что оккупация этих земель скорее убыточна, нежели доходна, а убытки даже больше, чем он рассчитывал. А как только в III в. экспансия остановилась, иссяк приток рабов, трофеев и новых земель, вся империя превратилась в одну гигантскую машину для взимания налогов.
БЕЗУДЕРЖНАЯ ИНФЛЯЦИЯВот когда отлились кошке мышкины слезки. Императоры пытались удержаться у власти, увеличивая жалованье военным, а для оплаты счетов — чеканя «серебряные» монеты, в которых становилось все меньше серебра. К 250 г. в них было уже 60 % бронзы, а к 270 г. они просто стали бронзовыми, лишь посеребренными сверху. Соответственно, чеканка монет становилась все менее прибыльной, а цены взлетали ввысь. Подсчитано, что на покупки, на которые во II в. тратился 1 денарий, к концу III в. нужно было потратить 27[107], а затем и все 150 денариев[108].
В III в. напряженность на границах потребовала серьезных преобразований в организации римской армии. Численность армии была удвоена, и то же произошло с военными расходами. В римской армии теперь было 600 000 человек — самое большое объединение людей, какое только видел древний мир, непрерывно опустошавшее императорскую казну.
Но, естественно, император не собирался сидеть на бобах. Эту участь он оставлял налогоплательщикам. Во времена императора Диоклетиана (284–305) народ высказывал недовольство тем, что «у нас больше сборщиков налогов, чем налогоплательщиков»[109]. Поскольку деньги теперь ничего не стоили, налоги большей частью собирались в натуральной форме[110]. Сбор налогов превратился в систему реквизиций и принудительного труда.
Инфляция останавливаться не желала, и жизнь становилась все хуже. Диоклетиан утвердил цену фунта золота в 50 000 денариев, но рыночная ставка ушла к 100 000 за фунт золота к 307 г., 300 000 в 324 г. и достигла невероятной суммы в 2,1 млн. денариев за фунт золота к середине IV в. И при этом, по загадочному и неотвратимому закону существования человеческих обществ, богатые становились все богаче, а бедные — все беднее. К IV в. сенаторская знать была в 5 раз богаче, чем в I в. н. э. Богатства, судя по всему, вытягивались из сельского хозяйства и карманов обычных людей и по таинственным путям и каналам перетекали в лапы магнатов.
Эффект «просачивания богатства вниз» был и тогда таким же мифом, как сейчас. Богатство неизменно оказывалось на верху социальной лестницы, а не капало вниз. Нагляднее всего это проявлялось в самом Риме. Крестьянин был счастлив иметь годовой доход в 5 золотых. У торговца могло случиться 200 золотых. А у одного из придворных Диоклетиана годовой доход мог достигать примерно 1000 золотых, тогда как у сенатора он мог составить 120 000. Какое-то сопоставление доходов просто невозможно.
Совершенно очевидно, что Римская империя была прекрасна для богатых, но для всех остальных она была дерьмом. В 350 г. налог на землю утроился на памяти одного поколения и достиг одной трети всей продукции производимой крестьянином. Не удивительно, что население Галлии непрерывно уменьшалось, а города росли за счет деревни. Меньше людей, значит, надо больше работать, и по мере того, как нарастали проблемы, ограничения свободы уменьшавшегося населения становились все более невыносимыми. Закон запретил крестьянину покидать свою ферму, а сыну — заниматься другим ремеслом, нежели отец. Бедные становились все беднее и были вынуждены платить непосильные налоги, вздыхая о «золотом веке», когда все было не так. Единственное, что оставалось обнищавшему галлу или бритту, который не мог справиться с налогами, — отказаться от своей свободы и земли и искать покровительства какого-нибудь крупного землевладельца. Стать, по сути дела, частью собственности этого землевладельца. В обмен на защиту от сборщика налогов.
В V в. рьяный критик тогдашних порядков Сальвиан обличал сборщиков налогов как зло, порождающее еще большее зло:
…многие подавляются немногими, теми, кто рассматривает общественные взыскания как свое исключительное право, кто ведет частную торговлю под видом сбора налогов. И делается это не только нобилями, но и людьми низшего ранга, не только судьями, но и судейскими помощниками… Осталось ли еще место, где имущество вдов и сирот, и даже святых, не пожрано главными гражданами?.. Никто, кроме главнейших, не защищен от ограбления этими бандитами, никто, кроме тех, кто грабит сам[111].
Когда элита старых кельтских земель почувствовала, что положение становится невыносимым, она в поисках решения обратила свой взор на Британию. Дело в том, что Британия никогда полностью не подчинялась римскому правлению. Огромная армия — вот, что было там нужно.
Такой была ситуация начиная с 196 г. н. э., когда правителя Британии Альбина его войска провозгласили императором. Он расположился в Лионе с одобрения крупных землевладельцев из Галлии и Испании, которые искали стабильности в период всеимперского развала после ужасной эпидемии чумы, погубившей примерно четверть населения. Военная мощь Альбина была столь велика, что Риму пришлось фактически вновь завоевывать Западную Европу.
В течение последовавшего столетия гражданских войн падение валюты и уменьшение населения, почти наверняка связанного с новыми вспышками чумы (которая в 270 г. убила императора Клавдия II Готского), непрерывно подрывали экономику Европы. Начиная с 235 г., в течение 50 лет, 49 человек приходили к власти при поддержке различных групп военных. Известно, что по крайней мере 25 из них были убиты, не считая 3, покончивших с собой, и 1, как предполагалось, убитого ударом молнии. Кроме Готика, лишь Валериан, насколько известно, умер естественной смертью. Он продержался на посту семь лет и был спрятан под замок в качестве пленника персов, где и преставился в 260 г.
- Рыцарство от древней Германии до Франции XII века - Доминик Бартелеми - История
- Российская история с точки зрения здравого смысла. Книга первая. В разысканиях утраченных предков - Андрей Н. - Древнерусская литература / Историческая проза / История
- Золотой истукан - Явдат Ильясов - История
- Русь против Хазарии. 400-летняя война - Владимир Филиппов - История
- История евреев в России и Польше: с древнейших времен до наших дней.Том I-III - Семен Маркович Дубнов - История
- Альма - Сергей Ченнык - История
- Секс в Средневековье - Рут Мазо Каррас - История
- Истории простой еды - Дмитрий Стахов - История
- Семейная психология - Валерия Ивлева - История
- Правда о «еврейском расизме» - Андрей Буровский - История