Герцог фронтира, или Вселенская замятня - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой"

– Не спеши. Этот чудак из старых. А они рады поржать над нами. Подойдет, разберемся, что к чему, и тогда уже сообщим брату Агустену.

– Лигирийский мерин ему брат, – ответил недовольный голос из сторожки.

В дверь калитки застучали бронзовым кольцом по такой же пластине.

– Надо же, действительно к нам! – несколько удивленно произнес парень и открыл окошко калитки. Оглядел похотливым взглядом девушку. «Действительно красива», – мысленно оценил он и спросил: – Тебе чего, красотка. Подзаработать хочешь?

– Не нуждаюсь, – презрительно скривилась красотка. – Меня к вам послали передать требование…

– Чего-о? – удивленно протянул парень. – Какое еще требование?..

– Вы должны заплатить сто тысяч золотых корон.

– Сто тысяч!.. Кому? За что?..

– За своих людей, что напали на Аруфана, сына графа Шаро. Их пленили. Если в течение семи дней золото уплачено не будет, их казнят в замке Шаро.

– Как казнят? – казалось, парень перестал соображать. Он тупо смотрел в окошко на серьезное лицо девушки.

– Велели передать, что четвертуют.

Из сторожки послышался грубый голос:

– Тащи эту дуру сюда!

Парень опомнился и, открыв калитку, попытался схватить девушку за рукав. Но та очень шустро отскочила на шаг назад. С головы парня слетела соломенная шляпа, и он рванулся за девушкой.

– Не так быстро, сучонок, – проговорил голос, и в лицо брату Грицаю прилетел увесистый удар. Он отправил его обратно за ворота. Влетев внутрь, он, раскинув руки, распластался на каменных плитах двора. Из сторожки выскочил широкоплечий мужчина с парализаторами в руках и растерянным взглядом оглядел улицу. За воротами никого не было. Девушка неожиданно исчезла. Постояв несколько мгновений и оценив отсутствие видимой угрозы, мужчина наклонился над поверженным товарищем. И тут же, так же как и его товарищ, получил удар по лицу. Но, по всей видимости, ногой. Схватившись за него руками, он задавленно взвыл. Затем его грубо ухватили за волосы и резко дернули вверх. Мужчина отчаянно закричал.

– Заглохни, смерд, – зашептал ему в ухо голос, до паники внушающий ужас. – Передай своим. Сто тысяч золотых, или всех четвертуем. – Затем неожиданный сильный пинок под зад заставил охранника пробежать пяток шагов и рухнуть на камни.

Оба охранника пролежали на камнях почти минуту. Потом поднялся брат Грицай и тряхнул головой. Увидел лежащего с разбитым носом товарища и истошно закричал:

– Тревога! Нападение!..

– Хватит орать! – послышался голос из динамика в сторожке. – Я все видел. Закрой калитку, и пусть брат Людвиг придет в дежурку.

Парень похлопал глазами и подчинился. Поднялся, осторожно подошел к воротам. Помедлил и выглянул. И тут же его ухватили за нос. Ему было больно и обидно. Некто невидимый избивал их и издевался над ними.

– Не забудь, – прошептал вкрадчивый тихий голос. – Семь дней…

Удар ногой в живот заставил брата Грицая отлететь от калитки и упасть на плиты двора. Калитка с грохотом захлопнулась.

Людвиг поднялся и, не обращая внимания на товарища, шатаясь, направился в дом. Там дежурный дал ему выпить эликсир исцеления и усадил на стул.

– Рассказывай, – потребовал брат Агустен.

– Это просто дикари! – возмущенно воскликнул Людвиг. – Они невидимые и больно бьют… Совсем страх потеряли.

– Я не об этом спрашиваю. Что они хотели?

Избитый охранник потрогал распухший нос и облизал разбитые губы.

– Денег они хотели.

– Побирались, что ли?

– Нет. Требовали сто тысяч или четвертуют Брунгхельда с его командой.

– Они – это кто? Баба?

– Баба просто передала требования. А требовал какой-то граф Шаро.

– Ты, Людвиг, словно поглупел. Подробно можешь рассказать, что произошло.

– В калитку кольцом ударила эта девка, красивая надо сказать. Грицай хотел ее затащить внутрь, а она отскочила, а потом нас стали бить…

– Мало, видимо, – вздохнул дежурный.

– Что «мало»? – не понял его товарищ.

– Мало вас били, идиотов. Надо было бить больше. Даже толком рассказать не можете…

– А нечего рассказывать, – обиделся избитый Людвиг. – Передала эта баба требования. За то, что напали на сына графа Шаро, Аруфана, нужно заплатить выкуп сто тысяч корон. А кто-то невидимый прикрывал ее и нас избил. Вот и все. Мы ничего не успели сделать. Брунгхельд, тварь, захвачен этим Шаро, и теперь ему грозит казнь через четвертование. Кстати, а это что за казнь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Дежурный сидел и слушал с задумчивым видом.

– Руки и ноги отрубят топором, – ответил он.

– Ничего себе казнь! А вообще Брунгхельду так и надо. Строил, гад, из себя короля…

– Заглохни, – прервал его дежурный. – Я на узел связи. Ты остаешься за меня. – Агустен вышел. Пришел на узел связи и вызвал орден.

– Соедини с Советником! – потребовал Агустен.

На том конце спросили:

– Кто говорит?

– Брат Агустен из Брисвиля.

– Соединяю.

Затем раздался голос Советника, сухой и трескучий, как ломаемый высушенный камыш.

– Слушаю.

– Гер Советник, операция поимки Духа провалена. Группа Брунгхельда в количестве двадцати девяти человек не вернулась с задания. Предположительно, захвачена неким графом Шаро, который потребовал за них сто тысяч золотых корон. Срок уплаты – семь дней, иначе их всех четвертуют.

– Откуда поступила информация, брат Агустен? – спокойным голосом уточнил Советник.

– В штаб-квартиру в Брисвиле явилась девка и передала ультиматум.

– Ее задержали?

– Нет. Ее прикрывали бойцы под невидимостью. Они избили охрану. Схватить нападавших не представлялось возможным. Всего в Брисвиле осталось нас трое. Я и два охранника. Нападавшие действовали быстро и дерзко. Они не стали никого убивать. Видимо, хотели показать свои возможности и серьезность намерений.

– Понятно, брат Агустен. Вы знаете, почему Брунгхельд напал на графа Шаро?

– Понятия не имею. Но хочу уточнить, что не на самого Шаро, а на его сына, Аруфана Шаро… Эта семья нам известна, и иногда орден использовал его влияние среди аристократов.

– Значит ли это, брат Агустен, что его Брунгхельду подставила Ведьма?

– Вполне возможно, гер Советник. Я при разговоре не присутствовал. Но знаю, она предупреждала, что объект хитер и опасен. Может быть, гера Брунгхельда подставила Ведьма, а может быть, этот самый объект. Или сын Шаро и есть нужный объект, что маловероятно. Тогда бы он не потребовал выкуп. Хотя это может быть часть плана запутать нас…

– Наблюдение за катакомбами установили?

– Да, гер Советник, но соглядатаи пропали. Они не выходят на связь.

– Значит, все-таки Ведьма? Как считаете, брат Агустен?

– Считаю, ее надо захватить и допросить, гер Советник. Но у нас нет для этого сил и средств, а действовать нужно срочно.

– Ты зачем сказала им про Шаро? – возвращаясь обратно в поместье, спросил я веселую и раскрасневшуюся Гангу. – Мы же договорились, ты говоришь о нашем замке.

– Любимый, я подумала, что это опрометчиво – говорить о нашем замке. Слишком это… это, – Ганга запнулась, подбирая слова, – по-простому, что ли, – нашлась она.

– Но ты же подставила Шаро!..

– И что? Он мне с самого начала не нравился. Враг всегда остается врагом.

– Да? А как же тогда певун из эльфаров? Мы его приблизили.

– Снежные эльфары не люди. Они не такие коварные и лукавые. А люди… они странные и непостоянные. Сегодня друг, а завтра враг. Среди хуманов много предателей и воров. За деньги и мать и отца продадут. Ты сам мне это говорил. А снежок просто запутался, ему задурили голову. Это тоже твое выражение. Уверена, твои враги нас найдут, но пойдут более длинным путем. Это даст нам время подготовиться.

– Не очень-то ты высоко ценишь людей, – невесело усмехнулся я. Хотя понимал, Ганга где-то права. Для людей, что в этом мире, что в моем, деньги стали богом. Золото, богатство, власть развратили верхушку, а низы, ропща на произвол власть имущих, хотели бы на них походить или занять их место, чтобы, тоже наплевав на закон, воровать и богатеть. Этим пользовались и лесные эльфары, и лигирийцы. Напугав или скупив большую часть дворян королевства Вангор, тайно проводили свою политику. И только его величество Меехир Девятый пока или не догадывался об истинном положении вещей, или свыкся с этим, считая свое положение незыблемым. Какой самообман самодержцев! Сначала они окружают себя льстецами, затем те их низвергают. Мне вспомнился Николай Второй, которого предали его генералы и приближенные. А еще раньше Лжедмитрии, еще раньше Борис Годунов. И все они пали жертвами тех, кого приблизили…