Распутин наш - Сергей Александрович Васильев

был исключением.

27 августа 1914 года он буквально ворвался в кабинет командующего Балтийским флотом адмирала Эссена.

— Николай Оттович, у меня очень важное сообщение, — начал он свой доклад. — Сегодня ночью на камни возле острова Оденсхольм наскочил немецкий крейсер «Магдебург». В это время в море, на оборонительной позиции Ревель-Гельсингфорс, находились наши крейсера «Новик», «Паллада» и «Богатырь». Они заметили крушение и попытались взять германца в плен. При подходе наших кораблей сопровождавший «Магдебург» миноносец развернулся и ушел полным ходом. Попытка его обстрелять к успеху не привела. Увидев наши корабли, немцы спешно подорвали свой крейсер. На остров удалось выбраться только 89-ти членам команды, остальные 100 погибли.

— А что с капитаном немецкого рейдера? — спросил Эссен.

— Фон Хабенихт жив, но находится в очень плохом состоянии, без сознания, — ответил Непенин, — важно другое — нами обнаружены шифровальные книги.

Для сокрытия факта изъятия кодовых книг с полузатонувшего корабля была проведена хитроумная операция прикрытия. Под видом Хабенихта под стражу заключили помощника Непенина, капитана 2-го ранга Ивана Ивановича Ренгартена. Офицер свободно разговаривал по-немецки и внешне был похож на германского офицера. Как и рассчитывало русское командование, немецкая агентура смогла связаться с мнимым Хабенихтом, имевшим известную привычку заказывать газеты в шведском посольстве. Ему, разумеется, предоставили такую возможность. Над буквами одной из статей Ренгартен обнаружил еле видимые точки-тире Морзе, складывающиеся во фразу:

Где книги? Сообщите так: если утопили, попросите журнал «Иллюстрированные новости», если сожгли, то «Шахматный журнал Кагана» с номером, соответствующим номеру котла на «Магдебурге».

Ренгартен заказал «Шахматный журнал Кагана» № 14. В этом котле «Магдебурга» были сожжены поддельные кодовые книги и подлинные обложки в свинцовом переплете.

На следующий день у «Магдебурга» немцами был высажен десант, и достоверность слов Ренгартена подтвердилась. Немцы убедились, что кодовые книги уничтожены.[13]

Для расшифровки немецких кодов Непенин создал «мозговую группу» из нескольких офицеров — «Черный кабинет», упрятанный в эстляндской деревушке Шпитгамн. До самого конца войны офицеры-дешифровальщики не имели права писать частных писем. Один из них рассказывал характерный для красочного адмиральского языка эпизод. «Когда мы приехали в Шпитгамн, осмотрели с ужасом глухомань и спросили, можно ли привезти жен, Непенин ответил: „Что? Жен? Никаких жен. Чешитесь о сосны“».

В 1916 году радиоразведку Балтийского флота обеспечивали десять радиопеленгаторных и десять станций радиоперехвата, расположенных на побережье. Радиограммы, перехваченные другими береговыми станциями, также поступали для дешифрования в «Чёрный кабинет».

По роду службы Непенин тесно общался с квартирмейстерами Главного Управления Генерального Штаба — под такой вывеской традиционно скрывались армейские разведчики. Тесное сотрудничество, взаимовыгодные контакты моряков и армеутов не прекратились после присвоения Непенину звания контр-адмирала и назначения на «расстрельную» должность командующего Балтийским флотом. Адриан Иванович был своим человеком на Воскресенской набережной в доме № 28, где по соседству с казармами конвоя Его Императорского Величества расположилось неспокойное управление разведки Петроградского военного округа. Обычно адмирала приглашали на посиделки с целью выпросить техническую помощь более продвинутых морских дешифровщиков и пеленгаторов. На этот раз инициатором встречи был адмирал. Повод — совершенно беспрецедентная информация о результатах частного расследования взрыва линкора «Императрица Мария», секретные документы, извлеченные из недр британской миссии, с не менее сенсационными комментариями Распутина.

Комиссия Батюшина, как любая организация, собранная наспех, была дырявым решетом. Информация из нее сочилась во все стороны. Оценив сведения своего агента, Непенин решил действовать быстро и так же полуофициально, как Батюшин, опасаясь, что генерал профукает ценного свидетеля, и его уведут англичане или немцы, что еще хуже.

Близкое знакомство со «святым старцем» началось с конфуза. Как солнечный ожог, Адриан Иванович весь день ощущал на себе насмешливый взгляд этого мужика, вручившего адмиралу всклокоченных, помятых подчинённых. Стыдно было и перед коллегами из армейской разведки, и что очень странно, перед самим Распутиным, хотя тот не произнес ни слова упрёка. Но этот взгляд…

С началом беседы все страдания адмирала отошли на задний план. Уточнённые и расширенные сведения о готовящемся бунте в Кронштадте и Гельсингфорсе, тщательно планируемые массовые убийства морских офицеров с целью лишить боеспособности Балтийский флот, затмили все личные переживания. Адмирал не заметил, как приблизился полдень.

— Что скажете, Николай Михайлович? — спросил Непенин своего коллегу-разведчика во время технического перерыва, когда они остались наедине.

— Ну, что тут скажешь, — пожал плечами долговязый очкарик генерал Потапов, официально заведующий военнопленными, а в действительности ответственный за вербовку среди них агентов для русской разведки, — всё красиво. Настолько складно, что я не могу отделаться от ощущения, будто разговариваю с выпускником Михайловской академии. Вы не рассматриваете вариант грандиозной мистификации?

— В отношении англичан — нет, — твёрдо отрезал адмирал, — сказанное этим «святым чёртом» косвенно подтверждается другими данными, которые я еще нигде не оглашал. Этой ночью в Средиземном море погиб линейный корабль «Пересвет»[14], идущий с Востока в Архангельск. В связи с его гибелью отмечу интересную подробность о походе Отдельного отряда Балтийского моря, который едва не постигла та же участь. В Порт-Саиде командующий отрядом контр-адмирал Бестужев-Рюмин получил от англичан точное указание фарватеров в Средиземном море, которыми он должен идти, находясь под наблюдением миноносцев и сторожевых судов союзников. Этим, якобы, обеспечивалась безопасность плавания от подлодок, что для таких тихоходов, как «Чесма» и «Варяг», имеет большое значение. Но Анатолий Иванович решил, что прямо пересечь Средиземное море будет все же безопаснее и пошел собственным, не согласованным с союзниками курсом. Этим он брал на себя огромную ответственность, и, в случае несчастья, вся вина легла бы только на него. Но отряд благополучно прошел все море, не встретив ни одной лодки. В первом же порту стало известно, что в эти дни именно на рекомендованных британцами фарватерах появились немецкие подводники и потопили несколько кораблей. Таким образом, благодаря своему адмиралу отряд избежал смертельной опасности. «Пересвет» шел позже, избрав путь, указанный союзниками, и погиб…

— Всё это домыслы и предположения, — поморщился Потапов, сняв пенсне и потирая указательным пальцем переносицу. — Сомнительная, ничем не подтвержденная связь союзников с диверсантами, более чем загадочная трагедия в британской миссии, странные и очень подозрительные списки, схемы из сейфа англичан и Ваши наблюдения, Адриан Иванович, всё это — косвенные улики. Их недостаточно для предъявления претензий. Даже для оперативной разработки союзников надобны более веские аргументы.

— Значит не верите? — упавшим голосом спросил Непенин.

— Если бы я не верил, мы бы сейчас не разговаривали. Чего-то подобного следовало ожидать. В этом году в Британии произошёл тихий переворот. Все главные посты в государстве неожиданно и одновременно