Последний танец Марии Стюарт - Маргарет Джордж

«Я должна послать за ней, – подумала Елизавета. – Да, должна. Одно лишь милосердие требует этого. Я не стану умножать ее страдания».

Но разумеется, сначала нужно сообщить эту необыкновенную новость членам Тайного совета. Они должны быть в курсе событий.

Члены Тайного совета вовсе не обрадовались мысли провести в четырех стенах этот чудесный майский день. Иногда в окно залетала пчела, растерянно жужжала, но в конце концов на ощупь находила путь на волю. Советники завидовали пчелам. Им приходилось сидеть в парадном облачении так долго, как требовала их госпожа и королева. Сегодня она выглядела взволнованной.

– Мои дорогие советники, – начала она и покосилась на Сесила. – На нашей северной границе произошло важное событие, которое может повлечь еще более значимые последствия. Не буду держать вас в неведении: королева Шотландии бежала в Англию. – Она выждала паузу и убедилась, что все правильно поняли ее. – Уже сейчас она находится в Карлайле под опекой заместителя городского коменданта сэра Ричарда Лоутера. Она отдается на нашу милость и хочет прибыть к нам.

Люди переглядывались, как будто каждый ожидал, что его сосед более осведомлен в происходящем, чем он сам. Лишь Сесил, главный советник королевы, с самого начала бесстрастно смотрел прямо перед собой.

– Она ожидает ответа, – продолжала Елизавета. – Должна ли я принять ее?

– Почему она хочет явиться сюда? – спросил Роберт Дадли.

– По ее словам, она хочет все объяснить, чтобы я убедилась в справедливости ее притязаний и помогла ей вернуться на трон.

– А к чему склоняется ваше величество? – поинтересовался Сесил и погладил свою раздвоенную бородку.

– К тому, что мне следует послать за ней, – ответила Елизавета. – Несчастная леди находится в отчаянном положении.

– А! – только и сказал он.

Елизавета посмотрела на герцога Норфолкского:

– А что скажете вы как первый среди пэров и главный землевладелец в Англии?

Герцог, тридцатилетний ветеран трех брачных кампаний, выглядел немного растерянным.

– Я бы сказал… думаю, вы должны тщательно изучить ее, прежде чем допустить в свое присутствие. Не смотрите на нее прямо; пусть кто-нибудь другой сделает это. Я слышал, что она обладает силой зачаровывать других людей и подчинять их своей воле.

Елизавета рассмеялась:

– Значит, мы должны выбрать жертву, отправить ее на север и посмотреть, что с ней станет? Возможно, этому несчастному придется идти задом наперед и держать перед собой зеркало, чтобы видеть ее! Не хотите ли попробовать?

– Н-нет, ваше величество. – Он тяжело сглотнул, и его кадык заходил вверх-вниз.

– Если я пошлю за ней, где мы ее разместим? – спросила Елизавета. – Следует ли подготовить дворец для нее?

– Нет, ваше величество, – отрезал Роберт Дадли. – Такой жест будет слишком щедрым. Кроме того, это будет скрытое признание, что вы считаете ее своей наследницей.

– О! Тогда, может быть, стоит подготовить ей апартаменты в одном из моих собственных дворцов?

– Не нужно этого делать! – произнес сэр Фрэнсис Ноллис, двоюродный дядя королевы и глава протестантской партии. – Ее не следует допускать в ваше августейшее присутствие до тех пор, пока она… не покажет себя достойной этого. Я имею в виду, что она должна быть оправдана в преступлениях, заставивших ее бежать из собственной страны, и суд над ней не должен быть таким откровенным фарсом, как слушание обвинений, выдвинутых против графа Босуэлла. Тот суд был позорным извращением закона, которое лишь подтвердило его вину. – Лицо говорившего раскраснелось от гнева и отвращения.

– Я вынужден возразить, – сказал граф Сассекский, шурин герцога Норфолкского, известный своей склонностью к католической фракции. – Наша милостивая королева – не судья. Она сама говорила, что не желает открывать окна в человеческие души.

Молодой Кристофер Хаттон, повернув миловидное лицо к королеве, почтительно произнес:

– Я сам видел королеву Шотландии, когда имел честь представлять ваше величество на церемонии крещения в Эдинбурге. Я готов подтвердить, что она благороднейшее существо и к ней нужно относиться с честью и уважением. Давайте не будем показывать себя такими же свирепыми негодяями, как ее лорды в Шотландии. Мы англичане и гордимся собой, нашими законами, правосудием и обходительностью.

Елизавета вздохнула:

– Ах, не знаю, что и делать. Мое сердце взывает к милосердию, но советники предостерегают меня и просят опасаться ядовитой змеи.

– Полагаю, будет лучше временно задержать ее, пока вы предпринимаете необходимые меры для ее безопасности, – наконец заговорил Сесил. – Мы знаем, что теперь для нее не осталось безопасных мест. Отправиться во Францию и снова заявить о своих притязаниях на ваш трон, как она однажды сделала, будет в высшей мере неразумно для нее. Сходным образом Испания может возобновить свои претензии. И наконец, мы знаем, что, если она сейчас вернется в Шотландию, ее немедленно казнят. Единственный способ нормально вернуться в Шотландию – которая является единственным подобающим местом для нее, – заключить некую договоренность с лордами. Возможно, вы согласитесь признать малолетнего короля в обмен на разрешение для нее править от его имени, пока он не достигнет совершеннолетия? Но для организации таких переговоров нужно время. – Он вскинул руки в притворно-беспомощном жесте.

– Да… – Елизавета на мгновение задумалась. – Возможно, вам, Ноллис, придется отправиться в Карлайл в качестве моего представителя. Насколько я понимаю, граф Нортумберлендский уже поспешил к ней и попытался увезти ее в свой фамильный замок Олнвик. У них с Лоутером дело едва не дошло до драки. Католики со всех сторон стекаются к ней и выказывают ей всевозможное почтение… Жители этого города всегда тяготели к старинным традициям и старой религии. Да, Ноллис, вы отправитесь к ней, к моей дражайшей сестре, и сообщите ей, что я не могу принять ее в нынешнем состоянии.

Ноллис выглядел расстроенным:

– Но… но разве я не могу сообщить ей ничего, кроме этого? И должен ли я потом разрешить ей отправиться туда, куда она захочет?

– Разумеется, нет!

– Но если мы не можем принять ее и нам нечего предложить, то ей придется искать свою удачу где-то еще.

– Мы можем кое-что предложить ей, – сказал Сесил. – Мы будем выступать в роли посредников и настаивать на том, чтобы мятежные лорды оправдались перед нами. Если они не смогут представить убедительных доказательств того, что их действия вызваны необходимостью, то мы восстановим королеву Марию в ее правах. – Он важно кивнул, словно в подтверждение своих слов.

– А если они представят доказательства? – настаивал Ноллис.

– Тогда мы найдем какой-нибудь способ, позволяющий им остаться у власти при условии, что королева Мария сможет вернуться в Шотландию без угрозы для ее жизни.

– Вашей задачей будет убедить королеву Марию в том, что независимо от развития событий она вернется в Шотландию и ее безопасность будет гарантирована, – сказала Елизавета.

– Довольствуется ли она этими заверениями или будет стремиться к большему? – спросил Уолсингем, угрюмый молодой человек, который был доверенным помощником Сесила. – Возможно, она только рада покинуть Шотландию и выйти на более широкую сцену, где сможет играть действительно важную роль.

– Сомневаюсь, что у нее есть такие честолюбивые намерения; скорее всего, они развеялись после взрыва в Кирк-о-Филде, – медленно проговорила Елизавета.

– Высокие устремления умирают нелегко, – настаивал Уолсингем. – Вскоре Шотландия может показаться ей кошмаром, к которому она не захочет возвращаться, в то время как Англия – наиболее подходящее место для удовлетворения ее аппетитов.

– Так или иначе, мы не должны доводить ее до отчаяния. Ноллис, вы утешите ее и заверите в нашем любящем участии. Мой единственный интерес состоит в том, чтобы уладить разногласия между нею и ее подданными.

– Когда я должен ехать? – спросил Ноллис, примирившийся со своей участью.

– Как можно скорее, – отозвалась Елизавета. – Завтра. И не забудьте прихватить зеркальце.

После того как советники вышли из комнаты, Сесил благоразумно задержался. Как единственный член Тайного совета, уже знавший о прибытии Марии, он имел время для подготовки меморандума по этому вопросу. Его меморандумы, в которых он каждый раз рассматривал доводы за и против в упорядоченной форме, были широко известны. Теперь он достал из-за пазухи лист бумаги.

– Ах, дорогой Сесил, я ждала этого. – Елизавета взяла документ. – Как долго вы трудились над ним?

– Всю ночь, ваше величество. Должен признаться, это дело глубоко тревожит меня.

– Похоже, ваш Уолсингем опасается худшего.

– Он… бдительный человек, ваше величество.

– О, Сесил, что мне делать?! – воскликнула она. – Я никогда не оказывалась в таком затруднительном положении!