Клубничный блеф. Каван - Лина Мур

и тот дёргается.

— Дейзи, чёрт возьми, я сказал тебе сидеть в машине! — кричит Киф, потирая голову.

— Конечно, вот тебе. — Она показывает ему средний палец и смиряет меня ревностным взглядом, отчего я делаю шаг назад.

— Не устраивай сцен. Это Таллия…

— Мне насрать, понял? Мудак. Перетрахай весь Дублин, но клянусь, что ко мне ты больше никогда не притронешься, — шипит девушка.

— Господи, Дейзи. Это Таллия, имя которой повторял Каван, когда приходил в себя после операции, — кривится Киф.

Что?

— Оу, то есть это она? — Дейзи смиряет меня ещё более недовольным взглядом. — Послушай, девочка, лучше тебе держаться от этого мудака Кавана подальше. Он мудак, как и все они. Ты ничего от него не получишь, кроме разбитого сердца. Я тебе зуб даю.

Прячься, потому что эти придурки не умеют относиться к нам, как к женщинам. Они видят в нас только мясо, за которым охотятся.

Жертв. Именно так они нас называют.

— Дейзи, достаточно. Не слушай её. Она истеричка, — произносит Киф и снова получает сумочкой по голове.

— Прекрати! — кричит он на неё. Удивительно то, что эта девушка его явно сильно раздражает, но он сам не делает попыток её усмирить. Он позволяет ей бить себя, потому что, вероятно, она ему нравится и даже очень. Странно так.

— В общем, не запоминай всё, что тебе здесь наговорила городская сумасшедшая. Лучше сходи и проведай Кавана. Кажется, он ждёт тебя… Дейзи, мать твою, успокойся! — Когда Киф вновь получает сумочкой по голове, он подскакивает к девушке и рывком перебрасывает красотку через плечо. Она визжит, пока он несёт её к полицейской машине.

Они все странные. Правда, они психи.

Но больше всего меня смущает и пугает факт того, что Каван произносил моё имя. Он кажется немного помешенным. У него так ненормально горят глаза, что это, правда, вызывает страх за свою жизнь. Он похож на безумного. Да и его слова о том, будто он что-то от меня отрежет и отомстит мне за ложь, до сих пор крутятся в моей голове. Но я списываю это на сотрясение мозга, ему явно было плохо. В подобном состоянии люди и не такое говорят. Хотя зная многое о Каване Экри, я не удивлюсь, если он говорил серьёзно.

Девочки постоянно описывали его, как чудовище, у которого руки по локоть в крови. И всё же он человек. В данный момент, человек, привязанный к койке в госпитале. Мне, конечно же, его жаль. Хотя мне всегда и всех жалко, особенно брошенных животных на улице.

Набираюсь храбрости и направляюсь в госпиталь. На стойке регистрации я интересуюсь, как мне пройти к Кавану. Мне сообщают, что он находится на четвёртом этаже во втором блоке, в третьей палате. Я ещё ни разу не была здесь, потому что для меня этот госпиталь дорогой. Хоть я и училась в медицинской школе, но мы посещали другие госпитали, чтобы получать знания. Я обожаю медицину. Обожаю запах спирта и белые халаты. Обожаю людей, которые улыбаются, оставляя позади длительное лечение, и получают шанс на новую жизнь. Это ведь магия. Врачи — волшебники. Не все, конечно же, но настоящие врачи для меня божества, и я тоже хочу когда-нибудь стать такой же.

Когда я нахожу нужную палату, то мне перекрывают путь двое мужчин в чёрных костюмах.

— Здравствуйте, я бы хотела проведать мистера Экри. Моё имя Таллия, я его осматривала… — замолкаю. Мужчины сразу же расходятся в стороны, и один из них открывает мне дверь. Выходит, это правда, Каван ждал меня. И это очень странно.

Медленно вхожу в палату и втягиваю носом аромат медикаментов. Потрясающе. Знаю, что это ненормально любить то, что для многих кажется вонью, но для меня это невероятно приятно.

Замечаю Кавана, лежащего на койке. Он окружён аппаратами, показывающими сердечный ритм и пульс. На его лице кислородная маска, помогающая ему дышать. Подхожу к его койке и беру анамнез. Быстро пролистываю его, изучая показатели анализов и описание проведённых операций, и ужасаюсь тому, насколько нужно быть безумным, чтобы драться, когда у него уже были предпосылки для внутричерепного кровотечения? Боже мой, он ненормальный.

— Таллия, — хриплый и тихий голос Кавана пугает меня так сильно, что я подскакиваю на месте, и из моих рук падает папка.

— Чёрт, — быстро опускаюсь на колени и собираю файлы. Я кладу всё обратно и выпрямляюсь. Пальцы Кавана все в ранах и мозолях.

Он держит ими кислородную маску, опустив её на подбородок. Он ужасно слаб.

— Привет, я… просто волновалась, — смущённо говорю и натягиваю улыбку. — Прости за то, что… всё так получилось. Я не знаю, что ещё сказать. Я не готовилась к тому, что ты будешь в сознании. На самом деле я не планировала приходить сюда, но пришла.

Его губы немного дрожат, и он улыбается.

— Ты пришла, потому что я тебе нравлюсь, — шепчет он.

— Нет, ты мне не нравишься, — цокаю и закатываю глаза. Этот человек жутко раздражает меня своим завышенным самомнением.

— Нравлюсь, — повторяет он и ещё шире улыбается. Стукнуть бы его, да он и так весь в бинтах и избитый. Один глаз у него заплыл и вокруг алого, покрытого кровью белка, зияют фиолетовые и красные круги.

— Я рада, что ты жив. Пусть ты и заносчив, пугаешь всех и убийца, но каждый имеет право на жизнь, — произношу, не отводя взгляда от лица Кавана.

Он подзывает меня пальцем ближе, но я упрямо стою на месте.

— Таллия, подойди, — настойчиво хрипит Каван. Я прищуриваюсь и дёргаю головой. И что он делает? Безумный! Каван начинает сам подниматься, отчего у меня кровь стынет в жилах.

— Не смей! — выкрикиваю я и подбегаю к нему. — Неужели, ты не понимаешь, что сейчас любое лишнее движение для тебя опасно?

Как можно быть настолько безрассудным?

Возмущённо указываю на датчик, сообщающий, что его пульс слишком высок, а потом на его перемотанную голову.

Каван сипло смеётся, прикрывая глаза.

— Мне нравится твой голос, — говорит он.

— Хм, спасибо. А мне твой нет, — отвечаю я.

— Как твои ноги?

— Нормально. Уже нормально, но это не значит, что я буду танцевать для тебя снова. Я уволилась и сделала это по закону.

Насильно тебе не заставить меня, ясно? Да и, вообще, тебе нужно