Рейтинговые книги
Читем онлайн Все ведьмы делают это! (Другая редакция) - Надежда Первухина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 65

– Par bleu! – ругнулся маг на службе у закона. – Вот она, нынешняя молодежь: пресытившись благами цивилизации, начинает пороть ахинею!

– Казните меня! – взорвался Авдей. – Давайте! Дурака я свалял, пожаловавшись Вике на то, что приключений мне в жизни не хватает!

– Это точно. Настоящий мужчина никогда не жалуется на отсутствие приключений. Тем более – любимой женщине. Вот она и устроила тебе… развлеченьице. И себе, кстати, тоже… Наверняка ей, как ведьме, приходилось туго в годы вашей совместной жизни. Я же знаю Вику, она сроду не станет ворожить, если знает, что это кому-то действует на нервы.

– Я ей ни в чем не препятствовал! Она сама дала слово, что не станет колдовать в доме…

– Допустим. – Вермут «Феллини» снова красиво заискрился в бокальчике. – Ты ей не препятствовал. Но и не приветствовал. Верю, Вика даже не намекала, что, допустим, хотела бы отправиться на шабаш. Или поворожить каким-нибудь своим подружкам. Она не левитировала по комнатам, не двигала взглядом кастрюли с борщом и не воспламеняла газовую горелку щелчком пальцев. Верю. Я сам всегда ругал ее за пристрастие к мелкому бытовому волшебству… Но ты знаешь, когда мы приезжали к вам в гости полгода назад, мне показалось, что в Вике не осталось ничего ведьмовского. Что передо мной сидит красивая, ухоженная, обеспеченная всем в этой жизни женщина, просто женщина… Убившая в себе главное ведьмовское качество: видеть этот мир таким, каким хочется, и ощущать себя в нем свободной. Она разучилась летать, полюбив тебя, – закончил Баронет и сделал большой глоток.

– Это… неправда.

– Это правда. Может быть, на самом деле все выглядело не столь ужасно. Ты писал книги или валялся на диване, читая труды своих собратьев по перу, а она незаметно суетилась вокруг, возилась с детьми (чтоб не мешали тебе творить), правила твои рукописи перед тем, как сдать их в издательство, отглаживала рубашки, чтобы ты блистал на очередном писательском конгрессе (или как это у вас там называется)… Возможно, что ее вполне устраивала роль жены писателя, этакой Софьи Андреевны Толстой, и она сама стала относиться к своим способностям, как к чему-то малоприятному, но неизбежному, вроде кариеса… Но если Вика и забыла о своей Силе, то Сила не забыла о ней! Ведьма не может перестать быть ведьмой только потому, что у нее дети и муж и она их любит больше, чем самое себя, больше, чем собственную свободу и Силу! Ты замечательно пользовался ее любовью, но в какой-то момент перестал ее любить сам.

– Это неправда! – повторил Авдей.

– Тогда почему она сумела превратиться в дракона? Ты хоть понимаешь, что обычная природная ведьма на это в принципе неспособна? Откуда в ее сознании взялся именно этот образ?!

– Ну конечно! Это же я, мерзавец-муж, дракон-эксплуататор, который ее замучил! Это вы хотите сказать?!!

– Будешь орать на меня, заколдую, – спокойно сказал тесть. – Я тебе не безропотная супруга и не читатель-фанат.

– Это кого ты тут заколдовывать решил, самурай недоделанный?!

Авдей страдальчески охнул. Мало ему тестя, так теперь из детской явилась еще и теща. Вдвоем они его совсем доконают… Татьяна Алексеевна пропажу дочки Авдею не простит!

– Авдюша, – задушевно сказала полковничиха в отставке и как-то ободряюще похлопала терзаемого сомнениями зятя по плечу, – ты не слушай этого старого бандита. Заколдует он! Я вот тебе заколдую! Что ты доводишь до стресса бедного мальчика?!

Авдей только и мог, что хлопать глазами: теща грозила тестю изящным кулаком, унизанным драгоценными перстнями, и сверкала очами не хуже своих драгоценностей! Особенно писателю в возрасте тридцати с лишком лет понравилось, как ласково теща назвала его «бедным мальчиком». Вика права: мужчины любят, чтобы их жалели и гладили по шерстке, это у них, у мужчин, просто входит в обязательный хромосомный набор.

– Танюша, – театрально развел руками Баронет. – Я тебя просто не понимаю. Речь идет о безопасности твоей единственной дочери!

Татьяна Алексеевна согнала Баронета с кресла, затребовала себе из шкафика-бара мартини и коробку с остатками шоколадных конфет, видимо, готовясь к долгой и обстоятельной речи. В образовавшуюся паузу Авдей даже невольно залюбовался тещей: грация светской львицы, законодательницы мод, европейский аристократизм и неизъяснимое очарование воспетой Некрасовым Матрены Тимофеевны в одном лице. Замужество явно пошло на пользу бывшей представительнице налоговых органов, и в свои шестьдесят Татьяна Алексеевна выглядела как Вивьен Ли (в ее шестьдесят)…

– Авдей, я к тебе обращаюсь!..

– Ох, простите! – очнулся Авдей. – Я что-то отвлекся, задумался…

– Ты, сынок, не обращай внимания на то, что тут тебе наговорил мой супруг. Точнее, обращай, но не очень. Калистрат знает Вику как свою ученицу по волшбе, а я знаю ее как мать! И как мать я могу со стопроцентной уверенностью сказать, что такое с Викой произошло не из-за того, что семейная жизнь ей надоела или ты ее скукой истомил… Уверена, это случилось из-за вечной ее рассеянности и безалаберности (не спорь, Калистрат, мне лучше знать!). Наверняка она перепутала какое-нибудь заклинание, или забыла имена вспомогательных демонов, или не исполнила Тройной Магический Постулат…

Во время этой речи Баронет смотрел на супругу, скептически сморщив переносицу.

– Откуда это ты слов-то таких набралась, сокровище мое? – источая ехидство, спросил он.

Татьяна Алексеевна смутилась было, но быстро нашлась:

– С кем поведешься, мон амур, от того и наберешься.

– С кем поведешься – так тебе и надо… – тихо пробормотал Авдей. Видимо, наболело.

– Ты, Авдей, успокойся, – решительно заявила Татьяна Алексеевна и поставила опустевшую коробку из-под ассорти на полку, зацепив при этом хрупкий бушприт модели барка «Крузенштерн». Бушприт с едва слышным горестным хрустом сломался. Видела бы это Вика… – Не паникуй. С внучками я буду все время, пока Вика не вернется. Им, кстати, я сказала, что Вика поехала в родной город ухаживать за приболевшей приятельницей. Ложь во спасение, что делать! Так что не волнуйся, я пока их сама буду из садика забирать, мы с ними будем дома книжки читать, сходим в зоопарк, кукольный театр, Третьяковскую галерею…

– Ты уверена, что тебя надолго хватит? Это все-таки Марья и Дарья… – встревоженно посмотрел на супругу Баронет.

– Все будет нормально! – заявила Татьяна Алексеевна и допила мартини. – И более того, у меня есть ощущение, что Вика скоро вернется, что она по нам соскучилась… Ох, и устрою я ей по возвращении нахлобучку! Улететь незнамо куда, бросить двоих детей!

– Не надо нахлобучку! – воспротивился Авдей. – Лучше меня казните. Я ее люблю, а она, бедная, летает где-то под осенним холодным дождем… И листья желтые над ее чешуей кружатся! Это я виноват!

Золотые настольные часы эпохи барокко мелодичным гавотом пробили девять вечера.

– Так, – вскинулась теща. – Калистратушка, ну-ка скоренько вытрезви меня – мне надо девчонок выкупать и спать уложить.

Баронет вяло щелкнул пальцами.

– Спасибо. – Татьяна Алексеевна вполне трезвым жестом поправила прическу. – Я пойду. Но!..

– Да? – воззрились на нее мужчины.

– Без меня попойку не продолжайте. Ведите себя тихо. Я вернусь, на кухню вас позову, ужинать. Мясной рулет с шампиньонным соусом, ага?

– Ага!

…Мясной рулет съели быстро, при этом вульгарно подтерев благородный шампиньонный соус корками ржаного хлеба. Марья с Дарьей давно спали, приемлемое спиртное закончилось, и наступило время задушевных песен.

– Только не вздумайте орать, как мартовские коты, – приструнила мужчин Татьяна Алексеевна.

– Я сижу молча, – резонно заметил Авдей. – У меня жена пропала, а я песни петь буду?

– Некоторые от этого даже в пляс пускаются, – неприлично для своего возраста хихикнул Баронет и получил легкий подзатыльник жениной ручкой.

– Эх, мужики, ничего-то вы не понимаете в душевной жизни, – вздохнула Татьяна Алексеевна и неожиданно красивым меццо-сопрано запела: «Старый клен, старый клен…»

Мелодия была старинная и знакомая. А вот слова дальнейшие Авдей в первый раз услыхал. Баронет же начал негромко подпевать супруге, жестом предлагая и Авдею присоединиться:

Старый клен, старый кленСтал сегодня золотым…Я меняю хризантемы в токонома.Я вчера был, как клен, самураем молодым,А сегодня еле вышел я из дома!

Самурай, самурайТочит меч, глядит в окно,Видит он в последний раз восход над Фудзи.Отчего, отчего, отчего ему хрено…?Оттого, что верно служит он якудзе.

Почему, почему,Почему душа темна,Почему же самурай ночами плачет?Потому, потому: он вчера от сёгунаДва кувшина свежего саке заначил.

Бусидо, бусидо,Нелегко тобой идти.Ждут всех воинов большие передряги…Если вдруг встретил ты гейшу на своем пути,Подари ей связку рисовой бумаги.

Снегопад, снегопад,Снегопад давно прошел.Наряжаю в кимоно свою подругу…Отчего, отчего стало вдруг нехорошо?Видно, не умела ты готовить фугу…

Ох, «банзай», ох, «банзай»Ты так громко не вопи.Лучше хайку спой о мире в целом мире.Завари крепкий чай, другу в споре уступиИ любуйся икебаной нагэире!..

Как объяснил Баронет, вышеприведенная песня была услышана и записана им среди простых рыбаков Хоккайдо. Песня оказалась очень старинной, в народе ходила под названием «Самурайские страдания» и всего насчитывала сто тридцать семь куплетов…

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 65
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Все ведьмы делают это! (Другая редакция) - Надежда Первухина бесплатно.
Похожие на Все ведьмы делают это! (Другая редакция) - Надежда Первухина книги

Оставить комментарий