Торговля с врагом - Чарльз Хайэм

Через три недели после Перл-Харбора, 31 декабря 1941 года, от руководства «Стандард ойл» в госдепартамент на имя советника по правовым вопросам поступило письмо с просьбой разъяснить, какие страны и какие корпорации следует рассматривать как союзников врага. В ответе от 6 января 1942 года говорилось, что госдепартамент «еще не отпечатал список врагов и их союзников». Далее шли строчки, подкупающие неосознанностью содержащейся в них иронии:

«Конгресс Соединенных Штатов Америки объявил, о чем вы, безусловно, знаете, состояние войны между правительствами Германии, Японии и Италии, с одной стороны, и правительством и народом США — с другой». Затем в письме разъяснялось, что президентским указом от 13 декабря 1941 года допускаются сделки, в принципе запрещенные законом о торговле с врагом, если на то получено письменное разрешение министерства финансов.

В январе 1942 года на Фэриша, осуществляющего торговые сделки с нацистской Германией, повел наступление министр внутренних дел США Гарольд Икес, занимавший с начала войны также пост координатора по вопросам национальной обороны и военной политики. Фэриш, уже имевший заклятых врагов в лице Моргентау и Декстера Уайта, приобрел еще более грозного и непреклонного противника — Икеса.

Икеса в шутку называли «старый скандалист». Он был своего рода знаменитостью в Соединенных Штатах. Темноволосый, с колючими глазами, всегда напряженный, как натянутая струна, резкий и крайне бескомпромиссный, Икес обладал нюхом настоящей ищейки на очередной скандал и делал все, чтобы поднять как можно больше шуму вокруг своего имени. Причем страсти кипели, и всеобщее внимание было сосредоточено именно там, где этого желал Икес. Он мертвой хваткой вцеплялся в свои жертвы, которыми становились, как правило, финансовые и политические тузы типа Тигла и Фэриша. Бескомпромиссность и целеустремленность Икеса были вознаграждены. В один прекрасный день Рузвельт вызвал его, чтобы предложить пост министра внутренних дел в своем правительстве. Президент сказал: «Мистер Икес, единство наших с вами взглядов в течение последних, я думаю, двадцати лет убедило меня — на этом посту нужен именно такой человек, как вы».

Доверие президента окупилось невероятной преданностью Икеса. Военные годы он провел, почти не вставая из-за своей видавшей виды пишущей машинки, исправно отстукивающей едкие памфлеты для центральных газет о джентльменах с туго набитой мошной, а также межведомственные записки с нелицеприятными эпитетами в адрес многонациональных космополитических гигантов, таких, как «Стандард ойл». То, что не попадало в официальную переписку или газетную статью, Икес, не стесняясь в выражениях, заносил в свои дневники. Рано утром он вставал и перво-наперво поливал свои обожаемые георгины, затем снимал телефонную трубку и обрушивал поток обвинений на Уолтера Тигла или на еще более ненавистного министра торговли Джесси Джонса. Недавние коллеги-репортеры — в юности Икес работал в чикагской газете — нарекли непримиримого министра внутренних дел «совестью Рузвельта». Однако сам президент не раз приходил в ярость от отсутствия гибкости и излишней прямолинейности своего министра: неподкупность и бескомпромиссность последнего, несомненно, мешали хрупкому контакту, который президент с большим трудом установил с руководством «Стандард ойл». Сделать это было необходимо в интересах национальной обороныэнергетические потребности США в условиях войны резко возросли.

Икес решительно отказывался понимать, зачем президент, чтобы достичь основной цели — увеличить военный и экономический потенциал США, — идет на уступки. Он постоянно устраивал скандалы из-за того, что концерны, принадлежащие или находящиеся под руководством всяких тиглов и фэришей, с избытком снабжали различными нефтепродуктами Германию или Японию. Одновременно, не унимался министр, эти господа занимают руководящие посты в правительственных органах, созданных в начале войны для контроля за распределением горючего, в котором страна испытывает острую нужду! Понятно, что «твердолобость» Икеса делу отнюдь не помогала, зато сильно раздражала, более того, приводила в ярость президента Рузвельта.

22 июня президент попытался раз и навсегда поставить Икеса на место. Письмо Рузвельта своему министру было выдержано в граничащем с грубостью, не терпящем возражения тоне. Поводом послужило введенное «старым скандалистом» ограничение на экспорт бензина. Теперь Икесу предписывалось его отменить и не мешать компании вывозить горючее, если на это предварительно было получено разрешение госдепартамента в лице Корделла Хэлла. Вечером того же дня Икес с горечью записал в своем дневнике признание (позже, правда, вычеркнутое цензурой при подготовке к изданию): в течение последних двух лет президент, не моргнув глазом, одно за другим нарушает данные прежде обещания и все чаще опускается до очевидной лжи. Поэтому, рассуждал Икес, не лучше ли уйти из когорты правящих, где надо лгать, и обрести свободу говорить людям правду? Искушение поступить именно так стало еще сильнее после того, как президент и Корделл Хэлл в своем официальном заявлении, в очередной раз греша против истины, значительно преуменьшили действительный объем экспорта в страны, с которыми США находились в состоянии войны.

На протяжении всего 1941 года министр внутренних дел испытывал все усиливающееся давление со стороны госдепартамента, послушно шедшего на поводу у «Стандард ойл». Еще в июне в госдепартаменте был образован новый отдел, ведавший отношениями со странами Карибского бассейна, а Икеса даже не поставили об этом в известность. Теперь «Стандард ойл» имел возможность практически бесконтрольно поставлять американскую и венесуэльскую нефть в связанные с Германией страны Латинской Америки, откуда она, пройдя через нефтеперерабатывающие заводы Арубы, доставлялась странам «оси».

В начале 1942 года Рузвельт и вовсе отстранил верного министра от вопросов, связанных с поставками нефти, образовав при совете экономической войны, позднее переименованном в управление экономической войны, специальный комитет, на который возложил ответственность за экспорт нефти и нефтепродуктов. Гнев и негодование Икеса не знали границ, когда он обнаружил, что во главе комитета встал преданный Фэришу человек, его правая рука Макс Торнбург, а среди членов комитета оказались Гарри Кольер и сам Фэриш. Торнбург, ловкий и опытный бизнесмен, послушный воле Фэриша, получал теперь 8 тыс. долларов в год от правительства и 13 тыс. от «Стандард ойл».

Возмущенный торжеством сил коррупции в высших эшелонах власти, Икес позвонил вице-президенту Генри Уоллесу и с присущей ему прямотой потребовал объяснить, как Уоллес, возглавлявший совет экономической войны, может мириться с происходящим? А именно: включением в состав комитета Торнбурга, человека не слишком щепетильного, крайне тщеславного, вполне готового поступиться национальными интересами, чтобы сослужить службу хозяевам? Икес заявил, что Торнбург добился назначения, конечно, обманным путем, оказав давление на Рузвельта. «Разве это не свидетельство колоссального влияния «Стандард ойл» на Белый дом?!» — кричал в трубку Икес. Уоллес слушал молча.

Икес не отступал. В течение нескольких месяцев он настойчиво требовал отставки Торнбурга со столь важного поста. Отчаявшись, он во всеуслышание назвал Уоллеса человеком «коварным и беспринципным и с врагами и с друзьями». Ненависть его к Уоллесу теперь была сравнима лишь с ненавистью к Торнбургу. Прямолинейный, честный и не признававший компромиссов, Икес не хотел понимать, почему на пути к победе в войне Рузвельт и Уоллес вынуждены заигрывать с нефтяными монополиями.

В итоге Икес добился лишь того, что Рузвельт вообще запретил ему появляться на заседаниях возглавляемого Торнбургом комитета, куда приглашались представители всех правительственных органов, ведающих вопросами распределения и потребления нефти, и тем более совать нос в решения, которые там принимались. Икес несколько раз вчерне составлял письмо с просьбой об отставке, но потом решил бороться с разъедаемым коррупцией истэблишментом изнутри. Через своих агентов он выяснил, что министра торговли Джесси Джонса и Уильяма Фэриша крепко связывают общие деловые интересы в Техасе. Уже совсем было разочаровавшийся в людях, Икес неожиданно приобретает союзника и единомышленника — Тэрмена Арнольда. Арнольд возглавлял в министерстве юстиции управление по вопросам антитрестовского законодательства.

С Икесом и Моргентау Арнольда роднила ненависть к коррупции. Едва заняв свой пост в министерстве юстиции, он провел неслыханную ревизию в строительной промышленности, подав в суд на 985 нарушителей закона. В итоге судебных разбирательств по этим делам было вынесено 74 обвинительных приговора.