Царетворец. Волчий пастырь. Книга четвертая (СИ) - Delacruz Angel

Как-то так получилось, что, разворачиваясь и уходя от второго, разрушающегося обелиска Места силы мы оказались прямо у здания штаба Первой горной бригады. Причем оказались разрозненными и совсем без скорости – обходя места близких взрывов бивших в землю молний мы практически остановились. И здесь нас уже встречали – с широкого крыльца сбежало несколько десятков демонов-воинов Стужи, вооруженных силовым артефакторным оружием. Захлопали выстрелы – несколько высоких фигур упали, разбрызгивая кровь.

Филиппа спешилась и одновременно с этим ее действом росчерком мелькнула змеевидная плетка. Так, что широкий серп на ее конце сделал глубокий надрез между ног одного из демонов, который он сейчас и зажимал. Еще одно движение – и второй демон поодаль лишился головы. Не знал, что у Филиппы есть артефакторное оружие, и не знал, что она так умело может им пользоваться.

Я тоже уже спешился – врубившись в группу из трех синекожих демонов. Одного из них сбил с ног мой волк, вырывая ему глотку, второй лишился руки, третий разделился на две половинки. Еще один призрачный варг рядом со мной за шиворот протащил в сторону здания бесчувственного Стефана – за ними оставался широкий кровавый след.

Симон, беззвучно крича в окружающем звенящем грохоте, в упор расстреливал закрывающих нам путь демонов, ногой отталкивая уже мертвые, но еще не успевшие упасть тела; рядом с ним бесновался его призрачный варг, раздирая в клочья очередного демона и прикрывая Симона со спины. Филиппа танцевала с кнутом, я прошел сквозь толпу демонов с фламбержем, а позади нас взрывалось Место силы. Это уже были не отдельные лопающиеся гигантские струны – уже словно сотни их одновременно порвались в небесах.

Обернувшись, я оценил ситуацию и перескочив через хрипящего умирающего демона, побежал прочь от крыльца, навстречу взрыву. И также, как это уже делал однажды, выждав момент приближения взрывной волны, широким движением фламбержа создал защитную полусферу купола. Это действие для меча стало последним – клинок просто рассыпался в моих руках пеплом пыли. Но защитная преграда появилась: прямо перед лицом я увидел, как многочисленные ледяные глыбы разбиваются о созданную мною алую полупрозрачную преграду. Еще увидел, как в центре плаца поднимается гриб сильного взрыва – второй, близкий к нам обелиск Места силы взорвался на мгновение позже первого, на пристани.

Видел и наблюдал я это всего несколько мгновений – для создания защитной полусферы я, сам того не желая, использовал не только силу фламбержа. Который не просто превратился в пыль в моих руках, но для создания защитного купола вытянул у меня недостающую для полноценного конструкта жизненную энергию. Это я понял, когда ощутил полный упадок сил – из меня словно стержень вытащили; я за несколько мгновений постфактум почувствовал, как похудел – истончаясь до состояния человека, проведшего месяц без еды.

Пока сознание во мне еще оставалось, я ощущал – не видел, а именно ощущал, как мой призрачный варг и Филиппа куда-то меня тащат. Баронесса в это время, совершенно неподобающе приятной во всех отношениях девушке, грязно ругалась – используя обороты, которым и портовые грузчики бы позавидовали; варг, который тянул меня за ворот кителя, сомкнув клыки, в ответ на ругань Фили громко и утробно рычал.

Я очень хотел попросить их не ссориться, но у меня просто не было сил. А потом и вовсе пол подо мной тряхнуло еще одним взрывом и вокруг стало совсем темно.

Глава 6

– Кайден, милый… Кайден, очнись…

Слова раздавались глухо, доходя до меня словно сквозь вату. В ушах звенело, перед глазами все плыло, а на периферии зрения мутно мелькали черно-зеленые лоскутья. Зацепившись глазами за большое размытое пятно перед взором, я усилием сфокусировал взгляд – увидев склонившуюся надо мной обеспокоенную Филиппу. Вернее, увидев в основном ее маячащую перед глазами стиснутую алым бюстгальтером грудь – Фили на что-то отвлеклась и приподнялась, всматриваясь куда-то в сторону. Я же, рассматривая заманчиво округлые полушария, постепенно приобретающие четкость в уходящей размытой мути, старался собрать мысли в кучу. Это как же меня черный зверь копытом приложил, что…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Так, стоп.

Мысли и воспоминания громоздились мешаниной, никак не желая выстраиваться в цельную картину, но все же появилось осознание, что после удара копытом еще ничего не закончилось. Пытаясь прийти в себя, я не мог поймать и ощущение времени – осколки мыслеобразов не привязывались друг к другу хронологически. Я просто не мог собрать цельную картину того, что состоялось со мной недавно в реальности, а что мне привиделось. Но постепенно разум как будто складывался из осколков, я начинал понемногу вспоминать и, самое главное, складывать воспоминания в события: небесный бег, потерявший силу фламберж, гибель Юрая, вакханалия молний, поднятые в воздух взрывами каменные глыбы, разрушенные обелиски Мест силы…

Все недавно случившееся, только что маячившее в виде перемолотой мешанины кажущихся бредовых фантазий, все это с большей скоростью обретало краски очертаний и приходило понимание, что все это было в реальности. Между тем обрамленная алыми кружевами грудь Филиппы исчезла из актуального поля зрения, и передо мной в фокусе внимания появилось ее озабоченное лицо.

– Кайден, милый! Очнулся, как я рада!

«Я-то как рад, милая Фили», – захотел хотел сказать я, но не смог. Сознание с осознанием вернулись, но вместе с ними пришла и болезненная слабость. Такая, что даже для того чтобы глазами пошевелить мне требовалось немало усилий. Но словно реагируя на мое состояние, зелень кружащих на периферии зрения лоскутьев Сияния стала ярче, набирая силу – я вдруг ощутил себя словно в руках опытных жриц, приводящих меня в порядок. Только жриц рядом не было ни одной, а помогала мне сейчас сама Морриган. Филиппа вдруг зашипела и отшатнулась – ей оставаться в зоне столь сильного Сияния было некомфортно до боли. Я же наслаждался возвращающимся здоровьем и силами – потому что зрелище сейчас представлял нерадостное: кожа да кости, и одежда как на вешалке.

Едва дождавшись, пока смогу двигаться самостоятельно, я поднялся и осмотрелся по сторонам. «Удивительное дело», – едва слышным шепотом прокомментировал я, сделав это более кратко и в одно слово.

Мессены – как цитадели, больше не было. Я не наблюдал вокруг ни крепостных стен, ни зданий – только выщербленные пеньки фундаментов. Раздавшийся здесь сдвоенный (или строенный, Мест Силы здесь было три, просто последнего мы не видели глазами) взрыв изменил горное плато до состояния безжизненной каменистой пустыни, усыпанной ледяными глыбами.

Единственная сохранившаяся рукотворная конструкция выше человеческого роста – небольшая часть здания штаба бригады, а если точнее – часть крыльца с аркой стен. Среди которых сейчас находился я вместе с Филиппой. Потолка здесь не было, а поверху стены, как будто срезанные, сохранили почти идеально ровную форму защитной полусферы, которую я создал с помощью рассыпавшегося в прах фламбержа.

Неподалеку, на чистой от нагромождений льда скальной площадке, за одной из уцелевших стен расположились ездовые существа. Тесной группой стояли семь демонических скакунов, озаренные зеленым Сиянием и отдельно два наши с Филиппой, с горящими адским пламенем глазами. Два призрачных варга тоже были здесь – рядом с Симоном и Стефаном – который лежал без сознания. Симон в ответ на мой взгляд сделал короткий жест, означающий «жить будет, но сейчас не встанет».

Кивнув Симону, я вновь бросил взгляд на остатки крыльца. Надо же, как у меня получилось с защитным барьером – хоть прямо сейчас иди в Гильдию магов рассказывать обстоятельства произошедшего, чтобы моментально получить в ответ экспертный и безапелляционный комментарий: «Да это невозможно, выгоните прочь отсюда этого шарлатана!»

Еще раз кратко и емко я прокомментировал произошедшее. Гораздо громче, чем в первый раз – от избытка эмоций. И просто потому, что мог: я хорошо чувствовал, как ко мне возвращаются силы. Морриган возвращала меня из состояния иссушенной мумии, это было практически перерождение – только без смерти, перед которой я остановился на самом пороге.