Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Толстой раскрывает логическую противоречивость данных аргументов и показывает их несостоятельность. Заповедь Христа не только нравственна, но и благоразумна, она учит не совер–шать глупостей.
Если, полагает Л. Н. Толстой, каждый, совершая непро–тивление, будет думать о спасении своей души, то это прежде всего и станет дорогой к человеческому единению. Первосте–пенная задача, которую предстоит решить человечеству, со–стоит в том, чтобы преодолеть общественные конфликты, принявшие форму нравственного противостояния. Как найти решение, избежать столкновения людей, когда одни считают злом то, что другие полагают добром? Люди целыми тысячеле–тиями стремились решить эту проблему путем противостоя–ния злу злом, используя справедливое возмездие по принципу «око за око».
Они полагали справедливым то, что зло необходимо нака–зать, более добрые просто обязаны обуздать более злых. Но как нам определить, где зло и кто является более добрым, а кто более злым? Ведь сущность конфликта как раз в том, что мы не имеем общего определения зла. Не может быть так, счи–тает Л. Н. Толстой, чтобы более добрые господствовали над более злыми.
В Библии именно Каин убивает Авеля, а не наоборот В данных обстоятельствах, когда нет единого мнения по во–просу о добре и зле, должно быть правильным лишь одно реше–ние, которое и приведет к согласию, – никто вообще не должен отвечать насилием тому, что он считает злом.
Высказываясь по-другому, никто не должен вести себя та–ким образом, как будто он ведает, что такое зло. Непротивле–ние, таким образом, Л. Н. Толстой рассматривал как примене–ние учения Христа к общественной жизни людей Непротивление злу в его осмыслении – это единственно дей–ственная форма борьбы со злом. Насилие, особенно государ–ственное, в большей мере строится на содействии со стороны тех, против кого его применяют. В результате даже простое неучастие в насилии, осуществляемое через непротивление, уже является его ослаблением.
Кроме того, Толстой при этом не отрицает возможности противостоять злу, он говорит о непротивлении злу физиче–ской силой, насилием. Это, в свою очередь, совсем не исклю–чает сопротивление злу другими, а именно ненасильственны–ми методами.
Хотя мыслитель и не разрабатывал тактику общего нена–сильственного сопротивления людей, его учение предполагает ее. Областью действия данной тактики является духовное влияние, а также ее обычные формы: убеждение, протест, спор и т. п. Философ назвал этот свой метод революционным. Смысл его непротивления как раз не в том, чтобы добиться «пропуска» в рай, а в том, чтобы преобразовать отношения в обществе к лучшему, стремясь изменить духовные основы жизни, до–стигнуть мира между всеми людьми.
Л. Н. Толстой считает также, что заповедь непротивления злу связывает учение Христа в единое целое только тогда, ког–да человек понимает ее не как простое изречение, а как закон, не знающий исключений, обязательный для исполнения.
Какие-то исключения из закона любви – это признание того, что возможны и случаи нравственно оправданного ис–пользования насилия. Но если допускать, что кто-то или при каких-то обстоятельствах сможет насилием сопротивляться тому, что он полагает злом, то это сможет сделать и любой дру–гой. Своеобразие ситуации, из которой следует идея непро–тивления, и состоит как раз в том, что люди никак не могут прийти к согласию по вопросу о зле и добре.
Если мы допустим хотя бы один случай «оправданного» убийства, то мы делаем возможным появление бесконечной череды остальных.
Мыслитель полагал также, что несостоятельной является и утилитаристская аргументация в пользу насилия, по кото–рой насилие оправдывается в тех случаях, когда оно может пресечь большее насилие. В тот момент, когда мы убиваем че–ловека, который поднял нож над своей жертвой, мы никогда не можем с полной уверенностью знать, привел бы он свое на–мерение в действие или же нет, не поменялось бы что-нибудь в последнее мгновение в его сознании.
Когда лишают жизни преступника, то опять-таки никто не может быть на сто процентов уверен, что преступник не раска–ется, не изменится и что эта казнь не станет бесполезной же–стокостью. Но даже если перед нами находится закоренелый преступник, который никогда бы не изменился, казнь не мо–жет быть полностью оправдана, потому что казнь так воздей–ствует на окружающих людей, прежде всего близких казнимо–го, что порождает врагов вдвое больше. Насилие обладает способностью воспроизводиться в расширяющихся масшта–бах. Принцип «не судите» указывает не только на действие в цивилизованном суде, но и на то, что в оценочных суждениях можно проследить элементы мести.
ЛЕКЦИЯ № 9.
Этика XX века
С одной стороны, этика ХХ века утверждает свое право на существование, претендуя на статус универсальной всечелове–ческой и вселенской ценности, с другой – стремится как бы занизить свою значимость, отказывается от теоретизирования в пользу чисто прикладных проблем или вовсе заявляет о сво–ей «кончине» в современном мире. Огромное разнообразие и в рамках любого избираемого статуса этического знания: новая этика предлагает различные способы постижения и должного выражения моральных ценностей (рациональный, интуитив–ный, эмоциональный, религиозный и др.); обрисовываются различные «круги проблем» с разной субординацией в них (либо, в частности, признается большая значимость смысла жизненной проблемы по сравнению с другими, либо таковая вовсе изымается из области этических приоритетов).
Этические принципы прошедшего века то объявляли себя абсолютно новыми, передовыми, стремясь к окончательному разрыву с традиционными нормами, то заявляли о своей полной консервативности и традиционности. Так, пестрота и обилие ликов, масок этического сознания ХХ века попросту поража–ют наше воображение.
1. Этические искания в экзистенциальной философии
Конечно, правильнее было бы утверждать о существовании не этики экзистенциализма, а об его «этической составляю–щей», так как статус этики в нем четко не зафиксирован. Хотя определение пределов «этической составляющей» тоже очень условно, так как моральная проблематика охватывает собой все пространство экзистенциальной философии, играя в ней главную роль.
Появившаяся в 1920-е гг. «философия существования» (в переводе с лат. existentia – «существование») большую по–пулярность приобрела уже после Второй мировой войны, за–влекая в число своих приверженцев значительные слои насе–ления западноевропейского общества.
К ее наиболее известным представителям относят: М. Хай-деггера и К. Ясперса в Германии; А. Камю, Ж.-П. Сартра, Г. Марселя во Франции, а к предшественникам – С. Кьеркего-ра (Дания); Н. Бердяева, Л. Шестова (Россия). Необходимо отметить, что экзистенциальная философия не выделяется своей идейной монолитностью, напротив, она неоднородна и противоречива, тем не менее можно коротко описать ее об–щие этические принципы.
Новаторство экзистенциального мировоззрения по отно–шению к предшествующей этической традиции проявилось по многим вопросам.
Во-первых, следует отметить его тематическую особен–ность, а именно необыкновенную сосредоточенность на смы-сложизненных вопросах. Главными проблемами, которые волнуют философов и широко обсуждаются, становятся: судь–ба человека, выбор, смерть, смыслоутрата, вина.
Размышление над этими проблемами строится вопреки всем академическим правилам, которые использовали ранее философы. Философствование приобретает необычную для классического мышления, очень подвижную, причудливую форму, которая близка к художественной, а иногда она плав–но в нее перетекает.
Кроме того, истинность в этом процессе размышления связывается не с полученными результатами научно-теорети–ческого познания, а исключительно с субъективным состояни–ем сознания, которое отражается в чувствах, эмоциональных переживаниях главным образом отрицательного спектра – от–чаянии, тревоге, страхе, скуке, отвращении.
Необходимо «как бы застигнуть сознание на месте престу–пления» (Сартр), таким образом зафиксировать эмоциональ–ное состояние до его теоретического осмысления. Лишь в этом случае «переживание превратится в своего рода „смо–тровое окошечко“, через которое можно будет наблюдать мир, какой он есть, каким он от века существует для конечного и бренного человека. Что же могли наблюдать экзистенциали–сты через это „окошечко“? Обреченный вечно пребывать в ис–тории, смысл которой разгадать просто невозможно, попав–ший в непостижимый, нелепый, катастрофичный мир, который лишен терпимой ценностной определенности, чело–век принужден в поисках абсолютного ориентира отказаться от относительных достоверностей реальности, „вынести их за скобки“ и устремиться к глубинам собственного „я“. В проявлениях своего жизненного опыта, в переживаниях и расположениях духа он может найти их некоторое вну–треннее основание, которое представляет его „сущность“, т. е. экзистенцию.
- История искусства всех времён и народов Том 1 - Карл Вёрман - Культурология
- Этика войны в странах православной культуры - Петар Боянич - Биографии и Мемуары / История / Культурология / Политика / Прочая религиозная литература / Науки: разное
- Народные дьяволы и моральная паника. Создание модов и рокеров - Стэнли Коэн - Культурология / Обществознание
- Форма времени: заметки об истории вещей - Джордж Кублер - История / Культурология
- Этика. Шпаргалка - С. Давыдов - Культурология
- Этика - Светлана Зубанова - Культурология
- Культура и этика - Альберт Швейцер - Культурология
- Неоконченный роман в письмах. Книгоиздательство Константина Фёдоровича Некрасова 1911-1916 годы - Ирина Вениаминовна Ваганова - Культурология
- Прошлое толкует нас - Эрих Соловьёв - Культурология
- Категории средневековой культуры - Арон Гуревич - Культурология