Рейтинговые книги
Читем онлайн Быстроногий олень. Книга 1 - Николай Шундик

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 57

Пораженный Айгинто остановился.

— Чего удивляешься? Говорю правду! — подтвердил парторг. — Мне Оля сказала, что по ночам, тайно, в охотничьей землянке Гивэй целую неделю его ремонтировал.

Гэмалю хотелось еще добавить, что вот, мол, какие мы допускаем ошибки, когда не верим в людей, но он промолчал.

— Да, Гивэй, однако, пойдет по тропе Тэгрына, — задумчиво промолвил Айгинто и ускорил шаги.

13

Разобравшись в охотничьих делах, Гэмаль решил глубже вникнуть в оленеводческие дела колхоза.

Половина членов колхоза «Быстроногий олень» занималась оленеводством. Оленьи стада, вышедшие на летние и осенние пастбища, в основном размещались в прибрежной полосе моря и лагуны. Гэмалю и Айгинто было не трудно за неделю побывать почти в каждом стойбище оленеводов. Оставалось еще проверить бригады Кумчу и Мэвэта.

В бригаде Кумчу они застали Петра Ивановича Митенко, который пришел к оленеводам с товарами, — не все оленеводы могли оторваться от своих стад, чтобы побывать в янрайском магазине.

— Вот тебе, Ятто, напильник и две головки к примусу. Помнишь, ты просил меня? — обратился Митенко на чукотском языке к старому оленеводу.

— Спасибо, Петр, спасибо, — поблагодарил Ятто своего старинного приятеля.

— А тебе, старый Выльпа, я пачку листового табаку принес. Я же знаю, ты очень любишь листовой табак…

Старик Выльпа взял табак и, не переставая благодарить Митенко, быстро-быстро дрожащими руками набил свою давно пустовавшую трубку, крепко затянулся, пустил трубку по кругу.

— Да, мало табаку стало. Часто наши трубки теперь пустыми бывают, — негромко сказал он и тут же заключил — что ж… война!

А Митенко, хорошо знавший привычки и вкусы покупателей, продолжал оживленно торговать. Порой тот или иной оленевод выкладывал перед ним толстую пачку денег и просил:

— Отсчитай, сколько нужно, за взятые мной товары.

Митенко отсчитывал и возвращал оставшиеся деньги хозяину. И никому не приходило в голову проверять, правильно ли он берет деньги: в незапятнанной честности Петра Ивановича чукчи были уверены.

— Любят здесь старика, — сказал Айгинто, указывая глазами на Митенко.

— Да, больше тридцати лет он дружит с нашими оленеводами, — согласился Гэмаль. Помолчав, он добавил: — Ну, что ж, давай пастухов соберем, поговорим. По твоим словам, это самая худшая бригада в колхозе, попробуем разобраться в их делах.

Пастухи собрались в яранге бригадира Кумчу. Долго никто из них не хотел говорить. Многие искоса поглядывали на двух братьев — Воопку[7] и Майна-Воопку[8], которые почти всю работу бригады тащили на своих плечах.

Младший из братьев, Воопка, маленький, подвижной, с добродушным лицом, курносым носом, с узенькими глазками, сердито сопел, щурился на бригадира Кумчу. Все ждали, что первый заговорит именно он, потому что был этот человек от природы словоохотлив и весел, как бы трудно порой ему ни приходилось. Так оно и вышло.

— Плохо у нас получается, совсем плохо, — затараторил Воопка, — не все одинаково работают, — не все в стадо ходят. А кто виноват? Бригадир. У нашего бригадира сердце, как у зайца, а разум, как у лисы… Боится своих дружков в стадо посылать. Волки их съедят. А дружки ему за это, как собаке верной, то один кусочек, то другой кусочек мяса подкинут, — от ребят отнимут, а ему дадут. Хитрый Кумчу! Хитрый потому, что так записывает, будто у тех, кто в стадо мало ходит, столько же трудодней, сколько у остальных пастухов. Разве не правду я говорю? Вот пусть другие скажут. Пусть вот Майна-Воопка скажет…

Бригадир Кумчу, низенький коренастый мужчина с широким лицом, на котором смущенно бегали маленькие, заплывшие жиром глазки, казалось, готов был съесть пастуха живьем.

— Ну, говори, говори, Майна-Воопка, — вдруг повернулся он в сторону второго пастуха. — Пусть и твой язык в сплетнях как собачий хвост поболтается.

Майна-Воопка только посмотрел на него откровенным, ненавидящим взглядом, тяжело вздохнул и отвернулся в сторону.

Насколько общительным, разговорчивым был Воопка, настолько обычно молчаливым, мрачным был его старший брат. Ростом Майна-Воопка намного превосходил младшего брата. Лицо у него было длинное, скуластое, с горбатым носом. Черные глаза смотрели невесело.

— Ну, так что же ты скажешь, Майна-Воопка? — обратился к нему Айгинто.

— Брат мой сказал правду, — густым голосом отозвался Майна-Воопка. Больше оленеводы от него не добились ни слова.

Когда высказалось еще несколько пастухов, Айгинто переглянулся с Гэмалем и сказал:

— О том, какие дела в вашей бригаде, вы еще расскажете на правлении колхоза. Ругать Кумчу будем, сильно ругать. А сейчас пойдемте, на стадо посмотрим. Слыхали мы, что ваши олени самые худые в колхозе, плохо пасете будто…

Долго ходили председатель и парторг по стаду, осматривая оленей, пытаясь вызвать каждого пастуха в отдельности, на откровенный разговор. Гэмаль на ходу записывал свои наблюдения в блокнот. На одной из страниц он записал: «Все жалуются на Кумчу. Надо подумать о бригадире. Пастбища этой бригаде, кажется, выделили плохие. Подумать и об этом».

Ночевали в яранге старика Ятто. Старый оленевод вместе со своей женой угощал гостей чем мог, очень польщенный, что такие видные люди остановились именно у него. Темно-коричневое лицо его, с широкими скулами и втянутыми щеками, расписанными крестиками татуировки, с узенькими глазами в морщинистых веках, было гордым и важным.

— Правильно Воопка ругал бригадира, — степенно попыхивал он огромной деревянной трубкой, к концу которой был подвешен кожаный мешочек с табаком, железная коробка со спичками и железный коготь для выскабливания трубки. — Справедливость любить надо, — продолжал он с видом мудреца. — Человек без справедливости все равно что человек без сердца — холодный человек. А вот кто справедлив, тот через горы и реки других людей согреть может своим сердцем горячим.

Изменив своей обычной степенности, Ятто юркнул из полога и вскоре вернулся с аккуратным фанерным ящичком в руках.

— Вот, посмотрите сюда, — пригласил он гостей торопливо отгибая гвозди, чтобы открыть верхнюю крышку ящичка. — Здесь мои амулеты, хранители моего очага. Помнишь, Айгинто, как отобрал их у меня начальник Караулин. Тревожно, очень тревожно было у меня на сердце тогда, До этого, сказать правду, я о них почти и не думал, как будто и не было их у меня. Покормлю кое-когда на большом празднике жертвенной кровью оленя, вот и все. А как унес их от меня Караулин, так беспокойство в меня вселилось. Спать не могу, есть не могу, несчастья жду. Как же это, думаю, без хранителей очага жить? Кто злых духов прогонит? Кто от злого начала убережет? Худеть стал. Всего бояться стал. Гости мою ярангу как заразную обходили… А старуха моя даже заболела… Но вот добрый, справедливый человек спас меня…

Ятто помолчал, осторожно извлекая из ящичка закопченных деревянных идолов, отдаленно напоминавших человеческие фигуры, связки рогулек, тронутых временем, связки звериных клыков, птичьих клювов.

— Добрый, справедливый человек спас меня, — продолжал Ятто. — Секретарь Ковалев, вот кто спас меня. Это он отобрал амулеты мои у Караулина, вот в этот ящичек спрятал и мне назад прислал. С тех пор успокоился я, старуха болеть перестала и гости ко мне снова ездят…

Из приподнятого чоыргына показалась голова мальчика лет девяти. Любопытные черные глазенки его уставились на гостей. По лицу Ятто мелькнула тень беспокойства. Он строго нахмурился и махнул рукой, как бы приказывая — исчезни! Мальчик в одно мгновение скрылся. Гэмаль и Айгинто переглянулись.

— Так это твой внук Оро! — воскликнул председатель. — Вот хорошо, что я его увидел: учительница просила меня сказать тебе, чтобы ты в этом году его обязательно привел в школу.

Лицо Ятто болезненно поморщилось.

— А может, еще годик… дома побудет. Сирота он… Мать и отец при горном обвале погибли…

— Знаю, знаю, ты же об этом уже много раз говорил, — улыбнулся Айгинто. — Смотри, перерастет мальчик… Ему уже девять лет, а он не в школе.

— Люблю сильно его… Как на целую зиму отпущу? Умру от тоски, да и она вот тоже, — Ятто кивнул головой в сторону жены.

— Любишь? — переспросил Гэмаль. — А не выйдет так, что потом внук сильно обижаться на тебя будет? Все товарищи его учатся, а он…

Ятто замахал руками, как бы умоляя: не надо, не надо об этом.

— Он и так уже замучил меня: отпусти да отпусти в школу…

— Вот видишь! — воскликнул Гэмаль.

— Давай еще чаю попьем, — промолвил старик, а сам подумал о внуке: «Не послушался, заглянул в полог! Просил же на глаза не показываться… Ай-я-яй, не жалеет, совсем не жалеет деда».

Наутро, когда Гэмаль и Айгинто отправились в бригаду Мэвэта, Ятто долго провожал их, просил передать секретарю Ковалеву большое спасибо.

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 57
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Быстроногий олень. Книга 1 - Николай Шундик бесплатно.
Похожие на Быстроногий олень. Книга 1 - Николай Шундик книги

Оставить комментарий