Печать волка (СИ) - Федорченко Юлия

— Что это? — покосился на нее Ланн. — Неужели ты в меня веришь?

— Еще чего, — отозвалась госпожа ди Рейз. — Я просто не верю в них.

Натан ди Рейз, прогулявшись на кухню за чашкой кофе, остановился у высокого окна, выходившего на поле для крокета. Трудно сказать, скучал ли он по сбежавшей жене, но кофе она всегда готовила ему собственноручно, и Натан все еще помнил его отменный вкус. Аромат крепкого кофе и простыни, чуть пахнущие жасмином — вот и все, что осталось в его памяти после восьми лет совместной жизни с Фэй. Иногда в груди возникало неприятное, сосущее чувство пустоты, и тогда Натан с головой уходил в дела, которые специально откладывал для таких случаев, а если и они не занимали все его мысли, писал письма Эвелин или наблюдал за Летицией с места, откуда дочь не могла его видеть.

Кофе стыл в его руке. Натан велел наемнику следить за дочерью с расстояния, по возможности не вмешиваясь в размеренное течение ее жизни, но Летиция подчас запрокидывала голову и тряслась от смеха, когда Ланн или Вильгельма картинно мазали по мячу. Если она счастлива, тогда все в порядке, подумал Натан. Жених выглядел немного мрачным, но целью отца было заставить Летицию на время позабыть об оборотнях, а не поскорее выдать ее замуж. Отхлебнув остывающего кофе, Натан заковылял в хозяйский кабинет.

Ди Рейз поставил чашку и удобно устроился в кресле. Быстро просмотрел разложенные на столе бумаги, а потом его рука самовольно скользнула в верхний ящик и извлекла на свет лунный календарь. Натан, тяжело вздохнув, раскрыл календарь и пролистал его до нужного места.

29 апреля. Первая четверть. Растущая Луна в Чаше.

6 мая. Полнолуние. Луна в Гидре.

Он провел пальцем по выпуклой надписи, словно желая убедиться в ее реальности. Натан заранее связался с тетушкой Вильгельмы, у которой девушка будет гостить на выходных. Остальную прислугу хозяин дома распорядился отправить в коттедж у подножия утеса, рядом с виноградниками ди Рейзов, охране разрешил отлучиться на несколько дней. Завтра утром они останутся в поместье втроем: Натан, Летиция и Ланн. Он не отдаст дочь зверю, даже если ульцескор не преуспеет в схватке с оборотнями. Десятилетний срок истекал на следующей неделе, и шестое чувство подсказывало ди Рейзу, что оборотень явится за Летицией в ночь на шестое мая.

Натан спрятал календарь в ящик и поднес руки к лицу. Ладони заметно дрожали. Ди Рейз откинулся на спинку, сомкнул веки и без труда воссоздал в мозгу образ оборотня с голубыми глазами, впившегося в него взглядом. Лицо Фэй расплывалось перед его мысленным взором, но Архена он видел отчетливо, во всех деталях, словно волк сидел на задних лапах посреди его кабинета. Может, вожак позабыл о клятве? Что, если за десять лет он встретил девушку, которая пришлась ему по вкусу, и сделал ее своей самкой? Почему — то Натану в это не верилось. Но в чем он виноват, хотелось воскликнуть ди Рейзу, в том, что стоял рядом, когда другие охотники застрелили белую волчицу? Остальные расплатились своими жизнями. У него попросили дочь.

Натан стиснул голову в ладонях. Почему волчица не убежала? Если бы, завидев охотников, она скрылась в чаще, никто бы не стал ее преследовать. Эти волки когда — то были людьми, разве они не знают, что у человеческой жестокости нет границ? Люди убивают ради развлечения, денег и красивых вещей; убивают из ревности и насмерть разят в гневе.

Дело сделано, прошлого не переиначить, зато можно изменить будущее. Этот мальчик, Ланн, вызывал у Натана мало доверия, пока Летиция не рассказала ему о недавнем происшествии в лесу. Вместе они что — нибудь придумают. А если нет, сказал Натан самому себе, то за книжной полкой у дальней стены кабинета лежит серебряный клинок. И если он не сможет убить оборотня, то хотя бы сделает так, чтобы Архен прожил недолго.

Луна заглядывала в окно, и, глядя на полосу белого света, пересекавшего комнату, Летиция никак не могла заснуть. Вечером Натан позвал дочь к себе и сообщил, что на уикенд отсылает всех слуг и охранников из поместья. Незачем кому — то, кроме них троих, встречаться с оборотнями — это вызовет ненужную суматоху; могут пострадать люди.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Девушка перевернулась на другой бок. Вилл лежала к ней спиной, едва слышно посапывая. Что она видела во сне? Себя в свадебном платье с длинным белым шлейфом, торжественно шагающую навстречу алтарю под руку с Ланном? Он улыбается, темная прядь падает на лицо, на солнце сверкают серьги. Летиция крепко зажмурилась, а спустя десять секунд с яростью откинула одеяло, выбралась из постели; серебристый луч скользнул по ее белому телу.

У стены стояло зеркало в витиеватой медной оправе. В глубине неподвижной глади зашевелился темный силуэт, и на тонкое лицо, окаймленное вьющимися черными волосами, легла печать грядущей вины. Кейт не пришелся Летиции по душе. Не нравился ей и Коул, как и любой другой парень, которого она имела честь знать. Госпожа ди Рейз положила на зеркало обе ладони, коснулась лбом своего отражения. Девушка в зеркале была лгуньей и обманщицей, Летиции было тяжело смотреть ей в глаза.

Но Вилл влюблялась десятки раз, отдавала сердце знатным и безродным, местным и приезжим, надолго или на пару часов. Например, оборванному мальчишке с лицом, измазанным сажей, который был на три года младше ее самой и помогал матери при пекарне. Привязанности камеристки всегда оканчивались неудачей или отъездом объекта обожания; проще говоря, Вилл отчаянно не везло в любви. И вовсе не потому, что она была патологически некрасива или не могла похвастаться соблазнительным телом. С золотисто — рыжими кудряшками, маленьким курносым носом и наивными ореховыми глазами Вилл была по — своему мила. Возможно, Богиня хранила Вилл для того, кто сможет сделать девушку по — настоящему счастливой. Но Ланн не предназначен ей судьбой. Он уедет за тридевять земель, закончив дела, — в лучшем случае Вилл светит короткий роман без обязательств.

Летиция не скажет никому ни слова. Даже если они станут обмениваться любезностями или обниматься у нее на глазах, внешне она останется безучастной. Кто знает? Может, послезавтра злые оборотни разорвут Ланна на части и тем самым избавят ее от душевных терзаний. При воспоминании о голубых глазах, горящих во мраке, по спине госпожи ди Рейз заструился неприятный холодок.

Они одержали разгромную победу в крокет. Сначала у Ланна получалось неважно, но наемник схватывал на лету и после первых четырех — пяти неудач промахивался очень редко. После поражения Кейт сказал, что это было шутливое пари, и он вовсе не собирался требовать у леди поцелуй. Летиция насупилась и назвала его лжецом. Стерпится — слюбится… Нет. Госпожа ди Рейз не хотела Кейта ни в своей постели, ни в своем сердце. Она раньше не задумывалась над тем, какой тип людей приходится ей по вкусу, что привлекает ее в мужчинах, потому что в этом не было необходимости. А если мятежный нрав Летиции под силу обуздать только волку? Тому самому зверю, которого она так страшится? Может, он станет для нее идеальным партнером?

На лбу осталось красное пятно. Летиция рассеянно потерла его рукой. Интересно, этот олух караулит под дверью, как верный сторожевой пес? Она несмело шагнула к выходу, виновато оглянулась на крепко спящую подругу и повернула дверную ручку.

Ланн поднял голову: серо — зеленые глаза госпожи ди Рейз встретились с ярко — голубым взглядом ульцескора. Сердце замерло и неистово забилось, старательно разгоняя по венам кровь. Летиция боялась, что Ланн протянет руку и заключит в объятья ее непокорное тело, закроет рот поцелуем так, что она не сможет кричать. Боялась или все — таки хотела этого? Длинные пальцы, сомкнувшиеся на рукоятке молотка; эти пальцы проникают в ее волосы, ладонь ложится на затылок и мягко толкает Летицию к себе.

Госпожа ди Рейз судорожно выдохнула, прогоняя видение. Он смотрел на нее, не шевелясь; бесконечно долго тянулись секунды. Что стояло между ней и Ланном? Разница в классовой принадлежности? Влюбленность Вилл? Законы Гильдии? Клятва, принесенная оборотню? Любые другие запреты? Все эти причины, будь они хоть сколько значительными, не имели над ними власти.