Изгнанница. Клятва рыцаря - Рикарда Джордан

– Гениально! – услышала Герлин тихий голос Соломона из Кронаха. – Разве я вам не говорил, Флорис? Хоть юноша и немного слабоват, однако деликатности и проницательности ему не занимать! Или вы и сами это уже заметили?

Дитрих украдкой улыбнулся Герлин и своему советнику, когда Адальберт помогал ему подняться. В глазах старого рыцаря стояли слезы.

– Посвящение вас в рыцари станет самым лучшим из всех моих деяний на этой земле! Назовите день, господин Дитрих, и я к вашим услугам. Почему бы нам не выбрать праздник Пятидесятницы, по традиции, установленной королем Артуром и рыцарями Круглого стола?

Глава 7

Разумеется, никто не стал возражать, когда госпожа Лютгарт не согласилась провести церемонию посвящения в рыцари на Пятидесятницу. В конце концов, до этого праздника оставалось мало времени, и подготовить такое пышное празднество в короткий срок было невозможно. Кроме того, нужно было объявить о турнире, пригласить гостей, а также обеспечить оруженосцев новой одеждой, боевыми лошадьми и оружием. В результате вскоре все сошлись на Михайловом дне. На осенний праздник урожая обычно стояла хорошая погода, а времени для подготовки торжества и завершения обучения юных рыцарей было достаточно. Дитрих и его советники остались довольны датой, а Флорис посчитал бы победой, даже если бы в этот вечер не был определен день посвящения в рыцари. Важна была огласка – все оруженосцы сразу же сообщат своим семьям о предстоящем празднике, и обратного пути уже не будет. Тем более что у Роланда Орнемюнде уже не было возможности наложить запрет – Адальберт из Услара мог посвятить Дитриха в рыцари в любое время, когда счел бы это возможным. После этого события Дитрих будет свободен. Он сможет вступить в права наследства и жениться на Герлин.

Однако для Герлин время до осени оказалось серьезным испытанием ее терпения. Она точно не знала, чем ей следовало заниматься, – в первую очередь потому, что ее положение в крепости Лауэнштайн было неясным. Обычно свадьбу не приходилось долго ожидать: невеста, которую привозили в крепость будущего супруга, в скором времени выходила замуж и принимала на себя обязанности хозяйки дома. Однако в Лауэнштайне, как и прежде, находилась госпожа Лютгарт, которая, похоже, совершенно не собиралась делить свои обязанности с Герлин. Эти две женщины были по-прежнему вежливы друг с другом, однако их взаимоотношения были холодными. Герлин терпеть не могла сидеть с Лютгарт и ее служанками за шитьем или вязанием, обычным занятием для женщин.

Конечно, она охотно участвовала в процессе подготовки к большому празднику: существовал обычай, согласно которому хозяин крепости, где оруженосцы вместе с его сыном проходили посвящение в рыцари, должен был обеспечить их всех новой одеждой, что для женщин означало кройку и шитье штанов, рубашек, туник и плащей. Однако Герлин по возможности избегала общества госпожи Лютгарт. В большинстве случаев она даже отказывалась от обычных женских развлечений в крепостях, например, наблюдения за рыцарями и воодушевления их во время боевых упражнений, поскольку ей не хотелось делить балкон с госпожой Лютгарт Орнемюнде и выслушивать ее колкие замечания по поводу неумения Дитриха обращаться с оружием.

Что касается последнего, то юноша значительно улучшил свою технику, готовясь к посвящению в рыцари. Господин Адальберт, который находился на седьмом небе от счастья, осознавая, какая честь ему выпала, взял на себя дальнейшее обучение Дитриха, и старый рыцарь как оружейный мастер превзошел господ Флориса и Леона. Адальберт знал все финты и приемы, которые помогли бы даже обессиленному и уставшему воину одержать победу. К тому же он обладал бесконечным терпением, а также всегда с готовностью и дружелюбием выслушивал юношу.

Флорис охотно уступил ему обязанности оружейного мастера. Он же занимался тем, что как можно незаметней оберегал Дитриха от возможных покушений. Флорис лично проверял оружие для упражнений в воинском искусстве и кожаные чехлы, которые надевали на острия копий во время тренировок и турниров. Он по возможности сам седлал коня Дитриха, а в противном случае следил за конюхом или оруженосцем, который этим занимался. Когда рыцари выезжали на охоту, он держался позади Дитриха и внимательно наблюдал за всеми, кто приближался к нему. Однако же он, конечно, ничего не мог поделать с тем, что его подопечного постоянно выбивали из седла или что у него оставались синяки после боев на деревянных мечах.

– Даже если кто-то замахнется, чтобы ткнуть ему мечом в глаз, я увижу это вовремя! – заявил он выразившей свою обеспокоенность Герлин.

На протяжении этих недель Флорис де Трилльон старался как можно больше времени проводить с Герлин. Он знал, что она скучает, и приглашал ее на прогулки верхом по окрестностям крепости. Вначале он любезничал с ней по правилам придворного этикета, однако в какой-то момент им обоим наскучила игра слов, и они начали разговаривать на серьезные темы. Флорис рассказывал ей о своем детстве в Аквитании и погружал Герлин в сказочный мир солнца и голубого неба, виноградников, белых замков и крепостей. Герлин уже знала эту местность по воспоминаниям госпожи Алиеноры. Она поведала Флорису об изгнании Алиеноры Аквитанской, времени, проведенном ею на часто дождливом, туманном острове Олерон, который засиял только благодаря неисчерпаемому мужеству и жизнерадостности королевы. Там, где находилась Алиенора, светило и солнце Аквитании, и девушки грелись в его лучах.

С особым интересом слушал Флорис рассказы Герлин о редких визитах нынешнего короля Ричарда. Ослепительный рыцарь, которого уже прозвали Львиным Сердцем, был для него героем и примером для подражания.

И Флорис, и Герлин с удовольствием вспоминали игры и развлечения при «дворе любви» и попытались возродить их в крепости Лауэнштайн. Дитрих радовался как ребенок, когда Герлин пригласила его на вечер танцев и развлечений, хотя и понимала: их совместное времяпрепровождение граничит с непристойностью. Дама сердца рыцаря принимала его, чтобы похвалить или побранить, а вот поведение помолвленных в придворном церемониале не было прописано. Поэтому Герлин очень редко приглашала будущего супруга в свои покои и всегда вместе с господином Флорисом и другими рыцарями. Ей было нетрудно убедить себя, что она так поступает, чтобы соблюдать приличия, и что она наслаждается обществом Дитриха в той же степени, что и компанией рыцаря из Аквитании.

Однако Герлин осознавала, что счастлива видеть улыбку Флориса и слышать его мягкий аквитанский акцент. Флорис не смог бы признаться самому себе, что испытывает к Герлин не те чувства, какие следовало бы испытывать другу отца ее будущего супруга. И все же для обоих не было никаких сомнений в том, что дама приглашает рыцаря на свои небольшие празднования только из приличия, пусть даже они тайком улыбались друг другу во время забавных бесед, которые начинал Дитрих, когда вполне серьезно принимался упражняться в придворных речах и служении даме.

– Вероятно, то, что во время боя на мечах я остался сидеть на лошади после того, как выбил господина Теобальда из седла, не совсем соответствует рыцарским добродетелям, фройляйн Герлин. Однако господин Адальберт заявил, что это вполне допустимо, когда один из рыцарей весит в два раза больше другого… Вы меня за это презираете?

Герлин, едва сдерживая смех, успокоила юного воина:

– Разумеется я вас не презираю, господин Дитрих, в конце концов вы вышли победителем из поединка и с честью несли мой знак. Однако я даю вам поручение: вы должны больше есть, чтобы как можно быстрее быть на равных с господином Теобальдом.

Однако ей сразу же перехотелось подтрунивать над юношей, как только она сыграла с ним в шахматы. Первую партию он позволил ей выиграть, однако после того, как она его побранила за это, он стал выигрывать у нее с такой же регулярностью, как и у Рюдигера, а также других оруженосцев и рыцарей. Флорис поведал Герлин, что только господину Соломону иногда удается обыграть его.

– Ваш будущий супруг отличается не силой удара мечом, а силой разума. К этому нам всем стоит приспособиться. – Он пожал плечами. – Если бы только была возможность после посвящения заменить рыцарский турнир состязанием по шахматам! Я вздрагиваю при мысли, что придется подвергать Дитриха такой опасности.

– Разве риск настолько велик? – удивилась Герлин.

Она уже не раз присутствовала на турнирах, устраиваемых по поводу посвящения в рыцари, и не могла припомнить никакого серьезного несчастного случая. Как правило, оруженосцы еще не обладали ни большой силой, ни отточенной техникой, необходимой, чтобы нанести противнику серьезные повреждения деревянным мечом. К тому же они привыкли падать с лошади и при этом ломали себе шею реже, чем опытные рыцари, которым пришла в голову мысль принять участие в турнире, или юные странствующие рыцари, бесстрашно бросающиеся в бой, чтобы произвести впечатление на хозяина крепости.