Боевой устав эльфа - Олег Никитин

– Наср! Дай-ка я гляну. Орочье зрение приспособлено к темноте лучше людского.

Зак оттеснил соратника от бойницы и всмотрелся через щель в сгущающиеся сумерки. Чем дольше смотрел, тем больше хмурился. Наконец он резким щелчком вернул задвижку на место.

– Дело плохо. По-моему, это зомби. Живые создания не могут так выглядеть и так себя вести. Панцирь крепкий, но чертовы твари скребут как заведенные. Стружка так и летит! До утра нам точно не продержаться.

– А если начнут ковырять голову у черепахи, то и до полуночи не продержаться, – флегматично заметил Отож. – Высосут мозг, панцирь сам откроется. И раздавить их не получится. Если не совсем тупые, заклинят чем-нибудь лапы, а дальше уже просто…

Грустно захрюкал Борька, будто понял, о чем речь.

– Мужик, заткнись уже! – грозно прикрикнул на паникера Зак. – Займись лучше делом. Проверь что-нибудь, смажь или подтяни там.

Погонщик кивнул, затеплил маленький эльфийский светильник и полез в район хвоста. Клюш и Пунай уже не ныли, а просто обнялись и таращились на командиров круглыми от ужаса глазами.

– Утра ждать не будем, – сказал Федор.

– Пойдем на прорыв? Я готов! – заявил воинственный афроорк. – Буду рвать упырей голыми руками. Дюжину точно возьму с собой в могилу! Только как бы нам солдат на битву выманить, вот вопрос. Отсидятся ведь, сволочи, в тишине и покое, пока командиры за них отдуваются.

– Сначала попробуем колдовство. Придвинь-ка лампаду.

Федор нацепил эльфийские очки, открыл самую потрепанную тетрадь. В ней точно имелись сведения об обуздании ночных монстров. Но детали ритуала комиссар, понятно, за ненадобностью не запомнил.

Нужная станица нашлась довольно быстро. Хорошей новостью было и то, что запись была сделана рукой экс-президента на суржике, а значит, заклятие можно было воспроизвести. Заклятие на эльфийском даже с очками никто из экспедиционеров прочитать не смог бы. Правда, речь там шла о победе над полудемонами-нуи, но Стволов решил, что попытка не пытка. А если ничего не выйдет, тогда уж в рукопашную!

Комиссар выгреб из мешка колдовские причиндалы. Взяв самую страхолюдную маску с внушительным пустотелым носом, привязал к ней по контуру несколько разноцветных перьев. Вынул нож, набрался духу и полоснул себя по левому запястью. Девчонки при этом взвизгнули, а зомби снаружи совсем обезумели. К скрежету когтей добавились глухие удары. Похоже, мертвяки колотились в панцирь черепушками.

Капли крови весело забарабанили по высушенной тыкве. В записках говорилось, что резать вену можно без страха, но Федору все равно стало не по себе. Да и больно было так, что он заскрипел зубами.

– Мужайся, брат, – сурово посоветовал Маггут. – Начнешь помирать, скажи – я добью без мучений.

Федор промолчал – боялся разжать зубы. Здоровой рукой он достал свистульку, изображающую бледного лиса Йуругу, и начал поочередно дуть в нее и читать строчки из волосебуговской тетради. Еще он водил над маской порезанной рукой. В записях об этом не было сказано, но что за колдовство без соответствующих пассов? Примерно через минуту кровь вдруг перестала течь, зато на помощь неожиданно пришел бегемот. Оттолкнув головой Зака, Борька навис над маской и начал ритмично похрюкивать. При этом из его пасти-чемодана обильно капала слюна, и вскоре лужица увеличилась так, что заполнила весь нос.

– Отож, сейчас откроешь панцирь, – сказал Федор, вставая. Маску он бережно держал в обеих руках, стараясь не пролить ни капли.

– Весь?

– Да, мне потребуется простор. Зак, будь рядом. Если зомби полезут внутрь или попытаются мне помешать…

– Начну отрывать им бошки!

– Знал, что на тебя можно положиться, мужик! Ну, пора. Открывай!

Панцирь раскрылся. Федор выпрямился во весь рост. Увидев так близко незащищенную добычу, твари на миг растерялись. Стволову как раз хватило времени хорошенько размахнуться и метнуть маску.

Вращаясь и разбрызгивая содержимое, импровизированное блюдце полетело в джунгли. Зомби разом повернули головы, следя за маской вспыхнувшими ярче прежнего глазами, а потом бросились вдогонку. Они мчались с таким упорством, будто в этом состоял главный смысл их существования. Подпрыгивали, чтоб поймать пастью капли вожделенной влаги, отталкивали друг друга, спотыкались, торопливо поднимались и бежали дальше.

Когда маска упала, зомби устроили вокруг нее побоище. Когти и зубы, только что испытывавшие прочность черепашьих панцирей, рвали мертвую плоть друг друга. Все было кончено в считанные минуты. Растерзанные тела слабо шевелились, скребли по земле оторванные конечности и щелкали зубастые рты, но боеспособных зомби больше не осталось.

Федор выбрался наружу, подошел к черепахе, где хранились съестные припасы, постучал.

– Отбой, солдаты. – Приоткрылась бойница, в ней блеснул настороженный глаз. – Нуггар, я знаю, что это ты. Открывай, говорю. Мне нужен горшок масла. – Федор чиркнул импортной зажигалкой, оценивающе посмотрел сквозь огонек на кучу погибших за каплю чужой крови тварей и добавил: – А лучше два. Остальные – наружу. Собираем сухостой на дрова, живо!

Конечно, сухую древесину в джунглях найти трудно, особенно в сумерках, но рядовые и так бездельничали, пока командиры спасали их волосатые шкуры. Пусть теперь попыхтят.

* * *

Предав огню останки стражей дракона, экспедиция устроилась на ночлег. Никто больше с шеи дракона не прыгал, но спать все равно легли в черепахах. Развесили вокруг эльфийские светильники, разожгли пару костерков, назначили вооруженный арбалетами караул. Федор командовал первой сменой, поэтому лег почти под утро. Сухощавые трупы «обезьян» благодаря эльфийскому маслу горели отлично и не воняли. Скоро от всей оравы извергов осталась лишь куча костей.

Бегемота вернули в лохань, нечего ему было в черепахе нежиться.

Несмотря на утомление, комиссар долго ворочался и вздыхал. Порезанное запястье, хоть рана и затянулась, все еще побаливало. Вдобавок комиссару чудился то скрежет когтей по панцирю, то далекие женские возгласы о помощи. Когда этот крик стал совсем уж надрывным, Федор вылез из черепахи и пошел на звук. Кругом стоял густой туман. Стволов раздвигал руками высокие травы, ананасные кустики с плодами и всматривался в серую хмарь. Крики, как назло прекратились, но вдруг совсем рядом послышался страстный голос Зийлы.

– Иди ко мне, милый… Я жду тебя, – ворковала она, словно актриса из службы «секс по телефону». – Я лежу голая, на мягкой подстилке из шкуры тигра…

Федор свернул на звук. Вскоре он разглядел сквозь туман полосатую шкуру и обнаженную женщину. Зийла лежала к нему спиной. Она почему-то стала чересчур костлявой, наверно, плохо питалась вдали от президентского дворца. И волосы зачем-то выкрасила в рыжий цвет. Комиссар присел рядом и положил руку ей на плечо.

– Эх, Зийла… Как ты уехала, так я и не могу ничего. Ни одна девчонка не заводит, представляешь? Импотентом без тебя стал…

Она повернула голову, рыжий парик свалился. На Федора смотрела мерзкая рожа Джадога.

– Можешь погладить не только плечо, шалунишка, – сладким голосом сказал гоблин-мужеложец и прижался к Федору задницей. Та была мягкая и теплая, будто Джадог не умер давным-давно, а кости его не сгнили в джунглях Даггоша.

Отовсюду выскочили гоблины-золотоискатели, начали показывать на ошарашенного комиссара пальцами и одобрительно кивать:

– Прижучьте его, сир! Пусть познает комиссарское тело!

– Пошли к Насру! – в панике закричал Федор, вздрогнул и проснулся.

Однако ощущение теплого мягкого тела не исчезло. К нему прижимался боком бегемот, каким-то образом очутившийся в штабной черепахе. Видимо, после ночного побоища проникся к комиссару сыновними чувствами, вот и залез. Стволов отодвинулся от чуткого животного, обулся и полез наружу.

Утренние джунгли были прекрасны. Дневная жара еще не свалилась на них удушающим покрывалом. Чирикали птички, шелестели перистые листья, а ночные хищники, жизнерадостно похрустывая косточками, доедали добычу. Возле костра хлопотали Пунай и Клюш. На рогульках висел исходящий паром экспедиционный котел.

Из леса, застегивая на ходу штаны, появился обнаженный по пояс Зак. Прошелся перед гоблиншами, поигрывая грудными мышцами в черных разводах. Клюш захихикала, Пунай нахмурилась. Афроорк увидел Стволова, махнул рукой.

– Привет, комиссар! Как спалось в обнимку с бегемотом? Согрелся?

– Это ты его мне подсунул? – окрысился Федор.

– Нет, сам к тебе подкатился, замерз поди в своей лоханке. Смотрю, лезет на борт, бедняга, пыхтит – ну, я и помог! Наш же парень, четвероногий герой! Хочешь каши с мясом? Клюш накромсала самых жирных кусков от недогоревших зомби. Правда, Клюш?

Гоблинша опять захихикала:

– Все бы тебе над супругой подшучивать, Зак. Вы не слушайте его, сир. Вечно мой комдив глупости городит.

Пунай сердито воткнула поварешку в кашу и отвернулась. Ей бы, может, и хотелось назвать Федора мужем, но нельзя было, ее пока не позвали в жены. Стволов сделал вид, что ничего не замечает, и выдвинулся в сторону кустов. Маггут напялил гимнастерку, затянул ремень и во всю глотку заорал, распугивая живность на милю окрест: