Кто-то внутри - Сергей Сергеевич Мусаниф

пальцем, и картинка развернулась на весь экран, а потом исчезла, явив передо мной белый фон и единственную строку для ввода текста.

Я сел за стол, вознес руки над клавиатурой, написал в поле запроса: «Российская Империя» и ткнул пальцем в кнопку «искать».

Что? Что значит «прекратила свое существование в 1917 году?». Какая еще революция? И при чем тут вообще Китай, династия Цин и лорд-губернатор?

Стоп, поручик, сказал я себе. А какой сейчас год?

Выяснить это оказалось несложно, в левом верхнем углу обнаружился значок с сегодняшней датой. Я щелкнул по нему пальцем и передо мной открылся календарь.

Сорок третий год Новой Эры? Без первых двух цифр, где отмечены тысячелетия и века? Похоже, что местный календарь ведет свой отсчет от начала великой войны или какого-то события, которое ей предшествовало. А какой это год, если на наше летоисчисление переложить? Мы в нашем мире считали от Рождества Христова, но что, если в этом мире вообще Иисуса вообще не было?

Я вернулся к поисковой системе и уже был готов ввести в строку новый запрос, как вдруг в левом верхнем углу экрана тревожно замигал красный огонек. Я ткнул по нему пальцем, и на экране появилось изображение лестничной клетки, и трое молодых людей стояли перед какой-то дверью… Перед моей дверью, сообразил я.

Это какая-то система сигнализации. И эти трое…

Мою мысль прервала трель дверного звонка.

Кто эти люди? Сколько времени они готовы там простоять? Как скоро они уйдут, если я буду игнорировать их присутствие?

— И что же мне предпринять? — спросил я вслух.

— Может быть, уже откроешь своим друзьям? — поинтересовалась Кристина. — Они ведь просто так не уйдут.

Ладно, подумал я. Пусть они уйдут не просто так.

Допустим, я открою им дверь и скажусь больным, и спроважу их по-быстрому. Судя по состоянию той части квартиры, Иван явно не принимал в ней гостей, а идти сейчас с ними я не собирался. Независимо от того, куда бы они хотели меня пригласить.

Дверной звонок продолжал трезвонить. Я вылез из шкафа, прикрыл за собой фальшь-панель, прошел в прихожую и отомкнул замок. Троица словно только этого и ждала. Едва услышав щелчок, один из них рванул дверь на себя, а другой уже в следующий миг влетел в мою прихожую и ударил меня ногой в живот.

В свою защиту могу только сказать, что я был рассеян, я был задумчив, я не ожидал нападения и утратил бдительность.

Удар был достаточно сильный. В легких внезапно закончился воздух, я отлетел назад и упал на спину, а этот чертов молодчик подскочил ко мне и пнул по ребрам. Бок прострелила боль.

Eсли у меня будет трещина в ребре, я его убью, подумал я. Если бы дело происходило в моем мире, эти трое уже были бы мертвы. Впрочем, если бы дело происходило в моем мире, они бы и через клановую службу безопасности не прорвались…

Двое подошли ко мне, помогли подняться, а потом заломили руки за спину. События развивались стремительно и по какому-то не очень приятному для меня сценарию, но я не был готов действовать.

Сначала мне нужно было узнать, с кем я имею дело.

Третий, тот, который не хватал дверь и не пинал меня в живот, очевидно, их предводитель, аккуратно переступил через порог и подошел ко мне.

— Где бабки, Демид? — поинтересовался он. — Где мои бабки, бабосики, бабулечки? Где лавандос? Где мои любимые желтенькие бумажки? Где, сука, деньги, которые ты мне должен?

— Вынужден разочаровать вас, милостивый государь, — сказал я. — Не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите.

— Вот, значит, как, Демид? Это не тот ответ, который я рассчитывал услышать от давнего партнера. Я думал, ты скажешь, что тебе просто нужно немножко больше времени. Денек-другой, да? И я бы даже его тебе дал, Демид. Конечно, мальчики бы все равно отпинали тебя для проформы, но мы оба знаем, что отсрочка этого стоила бы. Но ты решил разрулить ситуацию по-другому, да? Отморозиться от меня решил?

— Э… — сказал я. Это, наверное, какой-то жаргон, и Иван им наверняка владел, но мне требовалось время на то, чтобы просто понять, о чем он говорит.

— «Э», — передразнил меня предводитель. — Вы слышите, мальчики, это все, что Демид может мне сказать. Э. Демид, ты меня разочаровываешь. Ты деньги брал?

Иван наверняка брал, но признаваться в том, что я — не Иван, показалось мне не самой лучшей идеей. Начнем с того, что они бы моей истории просто не поверили.

— Мне нужна отсрочка, — сказал я. — День-другой…

За это время я хотя бы разберусь в происходящем. По крайней мере, попробую. Может быть, и деньги эти чертовы где-то лежат, уже готовые к отдаче, просто я об этом не знаю.

— Вот это уже разговор, — осклабился предводитель. — Вот теперь я уже узнаю старого доброго Демида. Но ты встретил нас неласково, и поэтому цена отсрочки для тебя только что выросла.

Глава 8

Может быть, это и есть кармическое воздаяние, подумал я. Расплата за то, что большая часть моей жизни была слишком уж легкой, за то, что я двигался по своему пути непринужденно, почти не встречая препятствий. И даже смерть моя была простой и понятной, вполне достойная смерть для потомка княжеского рода. Пусть и произошла она не во время боя, но я все же успел забрать с собой несколько человек.

А теперь чужая жизнь, чужая женщина, чужие проблемы, чужие долги. Бросить бы это все и уехать к тетке в Саратов, только вот даже если в этом мире есть Саратов, наше фамильное имение там вряд ли отыщется.

Рассказывать этим головорезам, что я уже больше не Иван, вряд ли имело смысл. Я почему-то не думал, что они способны с пониманием отнестись к этой мысли.

А значит…

— Пойдем, Демид, — сказал предводитель головорезов. — Покатаемся немного по району, заодно и условия отсрочки обговорим.

Почему бы и нет, подумал я.

Добрую треть того времени, что я провел в императорской военной академии, меня учили убивать людей разными способами, с использованием силы и без. И будь я в своем теле, с этими тремя я должен был бы справиться достаточно легко.

Но тело было чужим. Вроде бы, довольно спортивным, мускулистым, но чужим. Без моих рефлексов, без моих наработанных годами тренировок движений. Дьявол его знает, как оно поведет себя, когда мне понадобятся все его ресурсы.

И потом, это демонов в преисподней можно крошить в фарш, не вникая в подробности, потому что кардинально хуже та ситуация стать уже все равно не сможет. С людьми, к сожалению, такой подход не срабатывает.

У людей есть связи, в стране наверняка есть законы,