Рейтинговые книги
Читем онлайн Принцип неопределённости. роман - Андрей Марковский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 26

В память о той чудесной ночи Кирилл купил сегодня бутылочку хорошего коньяка. Приехал к Серому домой, как договорились. Серый оказался «в духе», и с порога начал привычно кричать (это он так разговаривал):

– Кей-Кей! Чертила! Как я рад, что ты объявился! Снизошёл до нас, грешных!

– Ладно, не ори так. Чего ты всегда кричишь? Сколько тебя знаю, ты всегда на меня орёшь.

– Не обольщайся, ты не уникален. Я на всех кричу. У меня такой громкий командный голос развился. Ничего не поделаешь: характер с рождения дурацкий, а воспитать и поправить в детстве некому было: мамашка одна, и та всегда на работе. Теперь уж поздно. Жена и дети привыкли, на работе не мешает. Больше того скажу, на производстве это сейчас помогает, обматеришь кого-нибудь – и процесс пошёл, а то ноют вечно: «Некому работать, Сергей Иваныч, некому работать. Тьфу!»

– Ну, ты со мной как-нибудь постарайся. Мы вроде взрослые уже люди, можно как-то себя контролировать. А то у меня прям в ушах зазвенело. Сделай скидку на мою болезненность, и так в голове шумит.

– Ладно, ради тебя постараюсь. Раньше я много делал, чтобы расти над собой, и у меня кое-что начинало получаться, – потише и поспокойней сказал он. – А потом надоело – зачем, думаю? Родной стране наплевать, какие у него граждане, родному предприятию – тоже. Я ведь бюджет не разворовываю и на демонстрации против жуликов и воров не хожу. Всё остальное можно. Поработал, принёс родине прирост ВВП, вернулся в стойло – и стой в нём, и в этом стойле вякай, что хочешь. Не публично. За это будет тебе почёт и уважение. И пенсия в старости, которую за день пропить можно. Но это их не касается. Хочешь на пенсии лучше жить – сам копи. Так что контролировать себя мне не требуется, меня и так море бездельников контролирует. А я поору хотя бы всласть, раз ничего другого нельзя… но сегодня для тебя постараюсь. Мы с тобой давно не виделись, хоть повспоминаем, поговорим о старом, о былом. О новом не поговоришь – обсуждать такое вредно для здоровья. Проходи, не стесняйся, мы одни дома. Детки шляются где-то, и жена ушла, позже придёт, ещё увидишь её.

– Да, я потому тебе и позвонил, что ностальгия замучила, – сказал Кира. Они прошли в большую комнату, стол оказался накрыт: и пара салатов, и мясная нарезка, маринованные грибочки со свежим зелёным лучком, ваза с фруктами. Серый усадил Кирилла, пододвинул ему тарелку и рюмки. Кира откупорил принесённый коньяк. – Давай выпьем чуть-чуть за нас, за встречу, в память наших молодых лет.

– А чего ты так немного себе льёшь? Сегодня можно, выходной. Не стесняйся, если что. У меня навалом всякого дарёного пойла скопилась, пить некогда. Рюмки две в субботу и в воскресенье за обедом, вот и вся пьянка. Разве только на даче после бани стакан-другой самогона. Оксана, спасибо ей, всё правильно поняла, приготовила пожрать и с подружкой пошла куда-то, в кино или по магазинам шляться, даже не знаю. У неё там горячее ещё в духовке стоит, мясо какое-то. Так что ты налегай.

– Серый, ты себе наливай, сколько хочешь, а я плохо переношу выпивку в последнее время, выпью вот грамм сто коньяка, хватит мне. Давай, за нас – за вас, чин-чин, как говорят итальянцы.

– Ну, хозяин-барин, – Серый с видимым удовольствием залпом проглотил коньяк и закусил грибочком. Старик Реми Мартен и не предполагал, что солнечный напиток пятнадцатилетней выдержки в России будут пить залпом и закусывать луком, солёными огурцами и колбасой. Впрочем, американцы Кока-Колой разбавляют, так что различия наши с ними весьма условны. – А ты чего хандришь?

– Сам не знаю. Медицина не знает, чего уж! Давай не будем о грустном. – Кирилл взялся рукой за предплечье Сергея, ему захотелось стать как-то физически ближе к человеку, с которым он провёл в очень тесном общении почти шесть лет своей жизни. Мышцы Серого на ощупь оказались дряблыми. – Рад тебя видеть, старик. Я тут с Шуркой случайно встретился, тоже посидели, выпили немного, поговорили о наших старых днях, вот поэтому я решил тебя найти-увидеть. Алекс в Москве, будет оказия – тоже повидаю. Витьку не увидим, так что давай просто помянем индуса нашего волосатого. – Они выпили не чокаясь, Кира из пригубленной рюмки, Серый налил себе вторую и опять махнул залпом. – Шурка до меня докопался, подробности последнего нашего вечера пришлось вспоминать, хотя не хотелось мне, если честно. Но спустя девятнадцать лет оказалось не так страшно, всё плохое проходит, забывается, а хорошее лучше помнится. Вот у тебя что осталось в памяти от нашего похода на пороги?

– Я мало что помню, крепко тогда выпил. Разговоров вообще поэтому никаких не помню. Мы смеялись, дурачились – вот это помню. Настроение у меня в тот день не задалось, я тогда усёк: финиш моему музицированию, и налёг на водку. Шашлыки помню. Ещё что? Помню, Витёк тебя водил на берег разговаривать, тет-а-тет. Вот ты получился тот последний, до которого всегда докапываются. Поэтому тебя в чём-то подозревали. Чего ты с ним на берегу делал? О чём вы тайно бакланили?

– Личное, в основном. Наговорил он мне тогда лишку.

– Что, обычные Витьковские разборки типа «дураки вы все, ничего в жизни не понимаете»?

– Этого не было. Такие разговоры он раньше заводил, когда сильно накачивался дурью всякой. Но к тому времени он бросил кислотой баловаться, на порогах мы только водку пили, так что до крайностей не дошло, совсем другие между нами случились разговоры. Я про себя не помню, чтоб сильно напился. Выпил по кайфу, до состояния восторга. Витёк, как мне показалось, вообще больше прикидывался пьяным. Он ведь к тому времени долго ничего не пил – ты знаешь, в наши последние поездки он капли в рот не брал. Я даже начал подозревать у него болезнь какую-нибудь страшную, напрямую его спросил, а он мне ответил: «Нет, Кирюха, это у меня новое просветление», – хотя знал, зараза, что я не люблю, когда меня Кирюхой называют. Значит, нарочно сказал. Для чего – чёрт его знает! Загадочный стал в последние свои дни.

– Но я-то напился, помню! Земля качалась и болел наутро, аж башка раскалывалась.

– Может быть, я не заметил. Тебе самому лучше знать. По-разному все выпили, ты, Алекс и я с Витькой. Но я помню, что у нас с ним на берегу разговоры шли вполне разумные.

– Да ладно! Откуда у вас разум взялся после водки? Я видел издалека, ментам не стал ничего говорить. Напились все, хоть ты говоришь: по-разному. Витёк, как всегда самый умный, выговаривал тебе что-то, ты его толкнул, он упал. Спьяну вы наверно не заметили, он сильно мог удариться. Ты назад ушел к костру, а Витька на берегу остался, сидел и курил. Не знаю, правда, есть ли тут связь с его исчезновением.

– Чего ты навыдумывал себе, Серый! Не было тогда у Витьки никакого повреждения, шишка только. Компресс сделали их моего платка и нормально, спокойно потолковали. Вот то, что я его одного на берегу оставил – тут я виноват, не сообразил,… с другой стороны – все взрослые люди, не впервой на природе, выпивали тоже не первый раз в жизни. Кто же знал!

– Никто ничего никогда, – речитативом сказал Серый. – Обычное дело. Как в кино – и концы в воду. Помнишь, как мы надеялись, что он просто забурился куда-то по пьяни, протрезвеет – выйдет. Всё прочесали, водолазы воду потом излазили, Ладогу только невозможно всю проверить. Исчез, но раствориться ведь не мог! Хотя допускаю: плохо ему могло стать отчего-то, мог отключиться или сознание потерять, поток там нестрашный, но достаточно бурный, чтоб тело унесло, а всё-таки так, чтобы вообще бесследно! Не специально же он это подстроил? Помнишь, как в анекдоте: «Бросился в ледяную воду понтоны крепить и пропал. Искали – не нашли. Улицу его именем назвали. Сейчас он официантом в Лондоне, жалеет страшно». Ха-ха-ха, – громко засмеялся он. Выпив, ему стало тяжелей сдерживать себя, он начал говорить громче, резко размахивал руками, угрожая снести посуду со стола.

– Да, примерно. Это из Жванецкого. Жаль только, что Витёк ни в Лондоне, вообще нигде не объявился. И правду мы, похоже, никогда не узнаем. А тебе он отдельно что-то говорил?

– Конечно говорил, это же Витька, а не Лёнька наш молчун. Бросай, говорит, это музицирование, из тебя отличный инженер получится. И прав оказался, инженерю уже двадцатый год. Мне тогда тяжелей всех вас жилось, женился я первым, сын маленький совсем, а доходы копеечные. Правда, Витёк тоже был женат, но у него-то какая семья – смех, одно название, и детей нет. Это после его смерти Людка быстренько замуж выскочила, двоих родила так мгновенно, будто плевать хотела на биологические сроки. Да, кстати! – вспомнил он. – Я её видел совсем недавно; она у нас на заводе в отделе внешних связей работает.

– Знаю, встречал её весной. Давным-давно не виделись, а тут вдруг столкнулись. Всё одно к одному. Помню, я ещё удивился, что дочка не Витькина, но дьявольски похожа: светленькая, а глаза тёмные, и профиль прямо-таки его. Мистика какая-то.

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 26
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Принцип неопределённости. роман - Андрей Марковский бесплатно.
Похожие на Принцип неопределённости. роман - Андрей Марковский книги

Оставить комментарий