Свет призрачной звезды (СИ) - Вешнева Ольга Михайловна

Чуть поодаль замерли суровый на вид широкоплечий мужчина и симпатичный парень. В облике мужчины просматривалось нечто восточное, Ларисе он напомнил персидского воина с давно виденной в музее старинной гравюры. Особую выразительность его серьезному лицу придавали густые черные усы и темно-карие глаза. Нос у него был крупный, с горбинкой. Короткие волосы вились мелкими кудряшками.

Белокурый юноша сделал шаг навстречу. Его кожа выглядела бледной на фоне обычной для велян смуглости. Мягкие щеки, округлый подбородок, маленькие пухлые губы, с которых не сходила приятная улыбка, придавали ему особенное детское очарование. Большие нежно-голубые глаза смотрели на гостью с легким испугом, но доброжелательно… Коротко подстриженные слегка волнистые волосы казались мягкими как пух…

“Он такой милый”, — стоило Ларисе бросить мимолетный взгляд на блондина, как в ней встрепенулась волна эмоций. Парень был похож на солиста ее любимой музыкальной группы. Удивительно, что после случившейся трагедии она еще не утратила способность оценивать внешность парней.

— Нелиш? — удивленно спросила женщина.

“Ну вот. Приехали!”

— Я прилетела с планеты Земля, — Ларисе вновь пришлось доказывать свое земное происхождение, пока ее сгоряча не прибили. — Я человек. Видите, у меня на майке написано по-английски… китайцами… “I love flowers”. По-русски это означает “Я люблю цветы”. Я русская! — она ткнула пальцем в надпись под ярким принтом и продолжила, — На Земле живет много народов. Но среди них нет нелианцев.

Веляне вслушивались в речь незваной гостьи, настороженными взглядами отслеживали ее бурную жестикуляцию.

— Вы должны спасаться, — Лариса помахала руками и изобразила пальцами бег. — Нелиш по имени Эйнар хочет убить Обилера, — она провела пальцем по горлу и шлепнулась на пол для большей выразительности.

Вскочив на ноги, она увидела, что темноволосый усач приближается к ней. “Обилер”, — сообразила она.

Нервы зашкаливали, язык заплетался. Из пореза на руке вновь закапала кровь. Красная… Сочная…

— Немедленно улетайте со своей планеты, господин Обилер! — истерически воскликнула Лариса. — Спрячьтесь как можно дальше! В укромный уголок вселенной. Раз вы должны стать новым правителем Велы, злодей будет искать вас. Поверьте, он вас найдет и свернет вам шею, как моему отцу. У него ремас. Вы знаете, что такое марсианский симбионт, который дает неуязвимость своему хозяину.

При упоминании об отце из ее глаз покатился соленый ручеек. Всхлипывая, Лариса наклонилась и тихонько дрожала, пока не почувствовала, что полная женщина, приветливо улыбнувшись, взяла ее за руку, а затем коснулась шеи. Спустя мгновение девушка потеряла сознание.

* * *

Лариса очнулась на жесткой койке в пустом сером помещении. Слышался негромкий разговор на велянском языке, но теперь девушка понимала каждое слово. Необычное ощущение при построении фраз настолько отличалось от привычной зубрежки английского, что ей не сразу удалось направить путанные мысли в нужное русло. Помимо велянского языка в ее память вложили множество новой информации. Теперь она знала историю велянского народа, пожалуй, лучше чем отечественную историю. Кровопролитные Войны Царей и последующая клятва нерушимого мира…

Лариса наблюдала за беседующими в соседней комнате велянами через дверной проем. К известным ей личностям присоединилась вспыльчивая девушка с короткими светлыми волосами и забавным курносым носиком. Темой дискуссии была она, космическая пришелица. Семья Обилера пыталась выяснить, как гостья с Земли попала в галактику Радуга Жизни, почему пришла именно к ним, и что довело ее до шокового состояния. Добродушные веляне хотели оказать ей посильную помощь и вернуть ее домой.

Незатейливый интерьер жилища премьер-министра немало удивил космическую путешественницу. Земной чиновник и пяти минут бы не провел без громких возмущений в похожем унылом интерьере, допустим, отеля. На оранжево-желтых или серых стенах из блестящего пластика не было обоев. Из стен выдвигались тонкие кровати. Единственным украшением верхнего этажа особняка была великолепная оранжерея, на которую открывался приятный вид сквозь прозрачные раздвижные двери в половину стены.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Послушайте! — Лариса заговорила на языке хозяев дома. — Вам угрожает опасность!

— Скажи нам, кто ты, и о чем намерена предупредить, — глава семейства обратился к девушке на русском языке, чтобы ей было проще сформулировать ответы. — Я Обилер Таркеша. Моя жена Ралина, сын Кэм и дочь Виала. Мы внимательно слушаем тебя.

Лариса удивилась тому, что веляне и сами прошли ускоренный языковой курс.

— Меня зовут Лариса, или просто Ларчик.

Она вспомнила, что веляне любят прозвища. Ласковые и не очень. Уж если они прилепятся в детстве, то родные и друзья могут звать велянина не по имени всю его жизнь.

— Можно, я присяду, — гостья нацелилась на мягкий диван. — Боюсь упасть в обморок от переживаний.

— Конечно, присаживайся, — разрешила Ралина.

— Так вот, — Лариса собрала мысли, укротила горючие чувства. — Мой отец, земной ученый гений, и его друг, прилетели в вашу галактику с мирными исследовательскими целями. Нелианец Эйнар Норри убил их, а моего папу… съел.

— Съел?! — Ралина глубоко вздохнула.

— Я всегда говорил, что нельзя доверять кровожадным тварям! — проворчал Обилер. — Они только и выискивают, кого бы растерзать.

— Теперь он ищет вас, господин Обилер. Не знаю почему, но этот нелианец охотится за вами, и он здесь, на Веле, — предупредила Лариса. — У него марсианский боевой корабль и симбионт, дающий неуязвимость.

— Ответь мне, Ларчик, как нелианец все это заполучил? Никто из чужеродных существ не имеет доступа к марсианским технологиям.

— От нас. Простите. Мой отец не хотел плохого. Он и его друг марсианин спасли нелианцу жизнь, а злодей их убил и завладел кораблем.

Лариса чуть не заплакала.

— Не понимаю, почему людей причислили к разумным существам, — резко высказался Обилер. — И марсианин… Я должен предупредить Шешпеленефа. Пусть поднимет войска по тревоге.

Обилер собирался выйти из комнаты, но дочь остановила его, придержав за рукав.

— Смотри, — она показала ему экран темно-серого устройства, похожее на планшет. — Крошка Нив прислала результат экспертизы. Не верь Ларисе. Она сама не человек. Тройная спираль ДНК.

— Что? Откуда? — Лариса вскочила с дивана. — Ты врешь, как тебя там, Виола?

— Отвечай, зачем ты здесь, с какой зловредной целью, иначе мы извлечем нужные воспоминания из твоей памяти в лаборатории, — вспыхнул Обилер.

Ралина забрала планшет у дочери, жестом попросила гостью снова сесть, а домочадцев помолчать и расположилась на диване рядом с Ларисой.

— Успокойся и послушай меня внимательно, — ее нежный голос убаюкивал, милая улыбка, порождающая тонкие ямочки на пухлых щеках, склоняла к доверию. — Ты с планеты Земля, но не совсем человек. Не чистопородный.

— Чистокровный, — машинально поправив ее, Лариса ахнула, схватившись за свои горячие щеки. — Дима! “Ленэкспо”. Глаза. Ему не почудилось. Они светились!

— Они и сейчас мерцают. Если приглядеться, можно заметить. Дать зеркало?

— Не надо! — Лариса замахала руками, будто прогоняя стаю комаров. — Не хочу это видеть! Не хочу становиться такой, как он! Откуда во мне эта дрянь? Не понимаю.

Обилер вышел из комнаты.

— Только ты сможешь понять. Мы ничем тут не поможем, — Ралина попыталась склонить гостью к пробуждению воспоминаний-подсказок. — То, что в тебе есть примесь нелианских генов, доказано. А откуда они пришли, подумай. Вспомни близких родственников. Крошка Нив считает, что гибридизация не ближе третьего поколения. А еще она в тебе нашла признаки кровной линии Денери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мама говорила, я похожа на бабушку… Бабушка Таня… Ее девичью фамилию не помню. Татьяна…

— А может быть, Танира? Часто встречающееся женское имя по линии Денери.

— Все может быть… Я видела ее в раннем детстве и плохо помню. Выходит, они с дедушкой Петей не пропали в горах, а бросили нас. Куда-то свалили. Наверное, в ее родную галактику. А мама… — Лариса вновь расплакалась. — Эта… Танира где-то летает, кого-то жрет, и не знает, что потеряла дочь.