Сыщица по амурным делам - Мария Жукова-Гладкова

При виде выражения моего лица он пояснил, что председатель совета директоров – фигура номинальная (будто я не знаю, но все равно не ожидала от Ромы такого быстрого согласия), так что спокойно можно выбирать и Аллу Сергеевну, чтобы она не претендовала на большее. Рома усмехнулся со шкодливым видом. Мне ничего не оставалось, как согласиться. Хотя, признаться, мне было все равно. Серега кивнул. «Все заранее спланировано?» – опять подумала я.

Рома заявил, что нам осталось придумать должность для меня, лучше бы какого-нибудь директора, чтобы было не обидно.

– Не надо, – покачала головой я. Только мне еще этого не хватало! Мне достаточно и акций. Руководить компанией и вообще участвовать в ее управлении я не собиралась. Зачем мне лишняя головная боль? И так ее предостаточно. Десять процентов акций «Невы-металл» – деньги с неба. Я так их и воспринимаю. Генерального директора и председателя совета директоров выбрали, и ладно.

Багловский вызвал Вику и велел ей наши решения запротоколировать. Вика, как я поняла, была хорошо выдрессирована Стасом, но, пожалуй, она привыкла не удивляться только тарасовским «тараканам», а к нам еще не успела привыкнуть, поэтому на ее лице отразилась целая гамма чувств (вот только что ее удивило больше всего?). Однако вслух она ничего не прокомментировала. Интересно, а до широкой общественности (в смысле коллектива предприятия) как скоро она донесет эту информацию? Почему-то мне казалось, что работники с нетерпением ждут окончания наших посиделок в директорском кабинете.

Мы отпустили Вику и посмотрели друг на друга.

– Еще что-то у кого-то есть? – уточнила Алла Сергеевна.

Я покачала головой, Рома с Сергеем тоже, Багловский же вежливо кашлянул.

– Ну, тогда чего тянешь?! – рявкнула на него вдовушка. – Говори и не трать чужое время! А то знаешь, сколько на меня всего нава…

– Мы вас внимательно слушаем, Вениамин Борисович, – исключительно вежливо сказал Рома.

Алла Сергеевна была готова впиться в Рому ногтями и зубами, но тут уже вмешалась я и тоже попросила Вениамина Борисовича не тянуть время. Серега молчал.

– Я хотел упомянуть кое о каких проблемах… – робко начал он. – То есть слегка затронуть эту тему, чтобы мы сейчас все вместе выбрали генеральную линию, а потом, в дальнейшем…

– Короче! – гаркнула Алла Сергеевна голосом, которым хорошо бы командовать на плацу строевой подготовкой всего питерского гарнизона.

– Проблем две, – кратко сообщил Вениамин Борисович.

Мы превратились в три больших уха. Серега вновь не проявил никаких эмоций.

Первой оказалась проблема поставки химикатов. Второй – желание некой группы лиц арендовать или купить у нас самый большой цех, где размещалось оборудование немецкой фирмы «Вафиос», непосредственно производящее гвозди.

Как объяснил нам Багловский (по-прежнему учитывая наш дилетантский уровень), на заводе стоит зарубежное оборудование: станки немецкие, упаковочная машина – голландская, а гальваническая линия – американская. Кое-что уже, конечно, было усовершенствовано российскими людьми: как наше оборудование не всегда приживается на их земле, так и иностранное (почему-то рассчитанное на высококачественное сырье – что за идиоты?) чаще всего не устраивает наших, привыкших тут недолить спиртику, там прихватизировать нужную на даче детальку, а также любящих в процессе работы умело перегонять смазочные масла во что-то, успешно вливающееся в организм, ну, и так далее, в русском национальном стиле.

Гальваническая линия, купленная у американцев, требует американских же химикатов, являющихся ноу-хау фирмы-производителя линий, которая действует подобно продавцу наркотиков, сажающему покупателя на иглу. Но американцы явно не учли российскую специфику – и количество талантливых самородков в нашей стране.

Когда химикаты, поставленные вместе с линией, стали заканчиваться, Тарасов озаботился проблемой закупки новых, но желательно подешевле.

Он получил два предложения.

На одном из питерских химических предприятий ему предложили более дешевый аналог, в результате применения которого покрытие получается аналогичное, но менее качественное.

– О каком покрытии идет речь? – уточнила Алла Сергеевна, слушавшая Багловского очень внимательно и вникавшая в тему.

Вениамин Борисович тут же извлек из кармана некую металлическую деталь и продемонстрировал нам. На вид она показалась мне бронзовой.

– Вот: бронзирование, – сказал Багловский и пояснил, что в зависимости от засыпаемых и заливаемых в барабан химикатов гвозди, гайки, болты и все прочие выпускаемые заводом изделия могут смотреться как золотые, серебряные, бронзовые и так далее.

– А качество покрытия зависит от химикатов? – уточнила я.

Вениамин Борисович кивнул.

– И что мы имеем с отечественными? – спросил Рома.

– Менее стойкое, – ответил Багловский. – Но продукция получается дешевле. Процентов на пятнадцать. Это много.

– Вы говорили про второй вариант, – напомнила Алла Сергеевна.

Второй вариант оказался тоже в «нашенском» стиле. Какой-то давний знакомый Багловского, ныне гражданин США, через которого эту линию и приобрели, предложил закупать у американцев те же химикаты, но с истекающим сроком годности, а также забирать те, у которых этот срок вообще истек. В фирме, как он успел узнать, всегда имеется остаток, который им не реализовать (своим и европейцам). Они готовы отдавать эти химикаты по дешевке. Правда, американцы не должны знать, куда химикаты идут: фирма дорожит своим именем и не допускает использования своих просроченных химикатов на своих машинах. Но тут наши люди бывают весьма находчивы – они в состоянии придумать убедительную причину использования химикатов где-то в другом месте. В Россию они вполне могут отправляться на фирму, далекую от производства гвоздей.

Выгода – те же пятнадцать процентов.

Можно, конечно, продолжать покупать не просроченные химикаты у фирмы-производителя и не выигрывать ничего. Но этот вариант Тарасов, как истинно русский бизнесмен, отклонил сразу же.

– С просроченными химикатами тоже получается нестойкое покрытие? – уточнил Рома, заинтересовавшийся вопросом.

Багловский замялся.

Мы с Аллой Сергеевной подали голоса, желая узнать то же, что и Рома.

– Тут результат непредсказуем, – вздохнул Багловский. – Мы уже пробовали. Может получиться как с непросроченными, а может – вообще пятнами. И заранее вам никто не скажет, что вылезет. То есть или прибыль, или убыток. Причем процент не предугадать и не просчитать.

– А если побольше залить? Или засыпать? Или что вы там с ними делаете? – спросил Рома с очень серьезным видом. Пожалуй, в технологии он разбирался гораздо лучше нас с Аллой Сергеевной. Или занятия по химии еще свежи в его памяти?

Вениамин Борисович снова вздохнул и сообщил, что Тарасов склонился к весьма своеобразному решению: закупать половину нормы непросроченных, половину – просроченных и их смешивать. Так фирма сколько-то выигрывала (от пяти до десяти процентов), а результат получался практически такой же, как при только непросроченных химикатах.

– С нашими же мало того что покрытие получается нестойкое, так еще и насыщенность цвета не та, – опять заговорил Багловский.

Вениамин Борисович встал, прошел к столу Тарасова, открыл один ящик, другой, извлек из него несколько гвоздей и вернулся к нам. Даже мы с Аллой Сергеевной невооруженным глазом определили, где использовались американские химикаты, а где – наши.

– Отец уже договорился с американцами? – спросил Рома. – И с вашим знакомым, Вениамин Борисович?

– В том-то и дело, что нет, – Багловский достал из кармана платок и утер им пот со лба.

– Почему? – прищурилась Алла Сергеевна.

– На прошлой неделе поступило новое предложение от питерских химиков, – сообщил Багловский. – И в пятницу Станислав Леонидович ездил к ним на предприятие. Они что-то там усовершенствовали. Но не до конца. Покрытие получилось лучше, чем вначале (мы в понедельник попробовали), но все равно американское гораздо качественнее. Станислав Леонидович сказал им, чтобы работали дальше, и тогда мы будем закупать товар у них.

– А химики остались недовольны, так? – тон Аллы Сергеевны не предвещал ничего хорошего для химиков. – Ведь если бы Стас заключил с ними договор, то они имели бы постоянный сбыт, причем больших партий своего товара?

Багловский кивнул и пояснил, что у «Невы-металл» кончаются запасы. Решение нужно принимать срочно, то есть Тарасов его уже принял и собирался во вторник звонить в США – во второй половине дня, даже ближе к вечеру (из-за разницы во времени – американцы как раз придут на работу), чтобы приятель Вениамина Борисовича закупал для них просроченные и непросроченные химикаты в нужных пропорциях и срочно отправлял в Россию. Но позвонить Тарасов не успел.