Истинная для Снежного Лорда, Я твое желание - Мария Эмет

щенка. — А ты девочка? 

Перевернув на спину щенка, я поняла, что передо мной самый настоящие пушистый мужчина. Или в этом мире у полов другие прибамбасы? Будем надеяться, что нет. 

Долго лежать на спине «пушистому мужчине» не понравилось. Он поднялся на лапы и начал наворачивать круги по гостиной, а после как оголтелый побежал наверх по лестнице. 

Дзынь! Цбрыньц! 

Понятно, на какой-то стеклянный предмет в доме теперь меньше. Но это не страшно, главное, чтобы с пушистиком все в порядке было. Вниз заспешил четвероногий хулиган. Судя по его взгляду ему очень и очень стыдно. 

— Пошли смотреть, что разбил. Потом будем выносить приговор. — Проговорила я, поднимаясь на ноги. Слово «приговор» песелю не понравилось. 

На втором этаже было две комнаты с кроватями, кабинет и маленькая библиотека. В последней я задержалась. 

Взяв одну из книг, я пролистала её, с удивлением понимая, что буквы мне вовсе не знакомы, но содержимое текста воспринимается без всяких проблем. Это как вообще? В кафе при чтении меню у меня тоже было смутное чувство, словно что-то в словах не так. Но если не концентрироваться на буквах… То все слова обычны и ясны. 

Внизу снова что-то разбилось. Ох! Была бы здесь моя мама, то щенку пришлось несладко. Но её тут нет, и разделяют нас не города, а целые миры. 

Црынь! Блямц! 

Прелесть. Через пару часов песель разбомбит весь дом. 

Дрынь! 

Нет, времени ему нужно намного меньше… 

*** 

— Ты выглядишь потрясающе, — с придыханием проговорил Айстах, проходя в гостиную с другой корзиной. Из-под крышки выглядывало горлышко бутылки. 

Я даже не взглянула на вошедшего, продолжая играться с ушами песика. Он их поднимал и опускал, а я нежно ловила за кончики. Если успевала схватить — малыш расстраивался, не успевала — щенок начинал визжать. Звуки походили на смех. 

— Я совершил много ошибок, — продолжал мужчина, поставив корзину на стол. Он опустился на колени рядом со мной, взял мои руки в свои ледяные конечности. Этого ему показалось мало. Он принялся наглаживать подушечками больших пальцев тыльную сторону моих кистей. — И я хочу извиниться за это… 

Король Стужи притянул меня к себе и потерся щекой об руку. Потом он начал целовать каждый палец по отдельности. Этого я уже стерпеть не могла: 

— Ты только потом не забудь промыть рот с хлоркой, окей? А то вдруг подцепишь от меня что-то… Низменное человеческое. Станешь таким как я, и всё — растаешь. 

— Что за бред ты говоришь? Хотя знаешь… Продолжай! Я готов простить тебе все, главное слушать твой прелестный голосок… 

— А свою ложь ты себе тоже простишь? Благородные короли разве могут врать? Или ты не такой уж и благородный? 

Вот так легко и просто правильными словами вся его показная любовь разбивается. Взгляд перестает быть затуманено-влюбленным, буквально за секунды каменеет. Холод. Теперь он во всем. 

Мои пальцы перестали лобызать. Мужчина встал с коленей. Губы его сгибаются в некрасивой усмешке, он вот-вот скажет что-то в ответ. 

Обзовет? Обидно пошутит? Назовет недостойной его внимания? Или, может быть, неблагодарной? Скорее всего всё вместе. Ну же! Давай, я готова. 

— Тебе идёт это платье, — через силу говорит он вовсе не то, что я ожидала услышать. И вовсе не то, что он на деле хотел сказать. 

— Тебе не идет эта глупая улыбка. Дай угадаю. Фея сказала тебе влюбить меня в себя? Не пытайся. Я ведь сказала, что ты навсегда останешься несчастным. 

Его пальцы сжимаются в кулаки. Ой-ой-ой, неужто меня сейчас будут бить? Да пофиг уже как-то. Даже увернуться пытаться не буду, всё равно силенок не хватит. В моем состоянии лучше беречь энергию. Вот когда восстановлюсь можно будет и начать вынашивать план мести. 

— Тебе понравился мой подарок? 

— Да. — Отвечаю честно, ибо не вижу смысла врать. Понравился. Щенок прекрасен, хоть и крушит всё подряд. 

— Как же ты назвала его? 

Действительно, это очень важный вопрос. Ему нужно имя, и, кажется, я его уже придумала… 

16

— Айстах. — Отвечаю с улыбкой. Боже, как же мне нравится его бесить. Это так приятно… — И его я буду гладить каждый день, играть и любить больше всех. Только этого Айстаха я и буду любить… И он будет самым счастливым Айстахом во всей округе. Да что уж там! Во всем мире! 

Я вижу его напряжение. Оно читается во всем. В его улыбке, которую ему так трудно держать на лице, в его отрывистых движениях, в его взгляде. Только сейчас я поняла смысл фразу Марка Цицерона: «Глаза — зеркало души». Насколько же глубокая и верная цитата… Глаза Снежного Лорда безжизненные, словно стеклянные, кукольные. Он мертвый. Я была права. Но он очень хочет жить. 

— Отличное имя. Ты, как всегда, оригинальна. — Пауза. Наверное, сейчас в его голове идёт ожесточенная борьба между его высокомерным Я и большим желанием быть счастливым. Выигрывает пока второе. — Я принес ужин. 

Он открыл корзину и принялся доставать из неё еду. На свет появился нарезанный хлеб, сосуд, похожий на термос, второй сосуд, нечто, обмотанное тканью и… 

— Это очень дорогое вино, его подарил мне правитель Весеннего Сектора. — Рекламировал он бутылку из синего стекла с красивой золотой этикеткой. 

— Распей его с кем-нибудь другим. Уна будет очень рада поужинать с тобой. Как и другие наложницы. А я люблю чай! 

Бутылка быстро перекочевала обратно в корзину. Король Стужи развернул ткань, под которой оказалась кастрюлька с мясом. В одном термосе был бульон, а во втором овощное рагу. И что самое главное — пар! Вся еда была горячей! 

В корзине еще лежали тарелки и столовые приборы. 

— Зачем мне две вилки? — спросила я максимально отстраненным голосом. 

— Одна тебе, а вторая мне, — озадаченно произнес король. 

— А тебе зачем? 

— Ну… Мы ведь сейчас будем ужинать… 

— Мы? — перебила я его, округлив глаза. — Я ведь говорила, что с тобой ужинать никогда не стану. Говорила? Говорила. У тебя с памятью проблемы? Или ты думаешь, что я не держу своих слов? 

— Так, да? — угрожающе протянул мужчина, в его руке в этот момент находились ножи. Они опасно блеснули. 

— Так… — уже менее уверенно отозвалась я. 

— Какая же ты мерзкая! Ты! Ты! Я тебя… — Айстах пнул ногой стол, тот опрокинулся прямо на меня. Горячий бульон ошпарил руки, мясо разлетелось, рагу вытекло на ковер. Щенок с воплями убежал, на белоснежную шерстку тоже попал несчастный суп. 

До лорда дошло содеянное им. Причем хорошо дошло — он сам испугался. 

— Прости… — прошептал он, смотря на