Мой плохой босс (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta"

«Карета подана, хозяйка» — с незнакомого номера.

Боже, Проша, как ты вовремя.

Как глоток свежего воздуха в этой яростной духоте. Я кошусь на часы, и — о, да! Все так, как надо! Восемнадцать ноль восемь.

— Увы, Антон Викторович, — я улыбаюсь настолько неестественно, насколько вообще получается, — у меня окончен рабочий день, а переработки возможны только при согласии сотрудника. Сразу предупреждаю, я — не согласна.

В ответ я получаю настолько же едкую ухмылку.

— Значит, начнем завтра прямо с утра, Ирочка, — цедит Верещагин и таки слезает с моего стола, — буду с нетерпением этого ждать.

Прямо с утра. Мне «наслаждаться» его компанией с самого утра. Звучит ужасно, ведь я в его присутствии абсолютно слетаю с катушек.

Он мог бы мне припомнить, что я сегодня опоздала, но у нас не было личной договоренности, что я отработаю, и куда более вероятно, что я пошлю его по известному адресу с этими предложениями «отработать». Я ведь знаю, чего он добивается.

Нет, он хитрее. Он хочет доканать меня настолько, что мои нервы не выдержат, и я сдамся самой себе. Вот только мудак явно недооценивает крепость моих нервов. Я два года держалась на расстоянии. Две недели не выдержу? Имея на руках столько поводов для ненависти к этому ушлепку?

Да и не была бы я хорошей Доминанткой, если бы не знала такие слова как самоконтроль и дисциплина.

Жди, щенок. В уме ты уже думаешь, что победил. В уме — я уже под тебя легла. Вот только этого — не будет. Тебе придется обломаться.

Все. Мудак свалил из моего кабинета и с моего горизонта. Теперь — только забрать сумку с атрибутикой и спуститься вниз. Меня ждет Проша, его ремень, его спина…

Только мыслями обо всем этом я и живу с утра.

Возможно — мне полегчает…

Глава 12. Антон

Хмельницкая действительно выходит из здания с той самой сумкой на плече.

Молодец, Виталик, не подвел со своей кляузой. Может быть, даже останешься на этой работе. Ну, если с понижением в зарплате и должности, чтобы я тебя в лицо не видел, и чтобы повода лезть к Ирине у тебя не было.

И Антон Викторович — молодец, нужного дятла следить за Хмельницкой приставил. Свой приз ты получишь чуть позже, если все закончится так, как ты спланировал. Ну, а разве может оно закончиться иначе?

Она выждала ровно десять минут с моего ухода, и на парковке оглядывается, явно в поисках моей машины. Видимо, все-таки предполагает, что я могу за ней следить.

Ага, конечно, так я легко попадусь, дорогая, за идиота что ли держишь?

Свою тачку я отдал Игнату, а в свое распоряжение взял самую неприметную из служебных.

Хмельницкую забирают. Я не ошибся в своих предположениях — СМС явно была от кого-то из её знакомых. Правда, когда я вижу матерый черный пятый BMW, к которому, покачивая задницей в своих красных штанишках, направляется Хмельницкая, у меня дергается глаз. Оба глаза.

Это тачка её папика? Или как там в их среде? Хозяина? Господина?

Судя по всему — идея о том, что на мерседес свой Ирочка насосала, может оказаться не так уж далека от истины.

Она мне еще не дала, но наличие у неё покровителей и любовников меня уже бесит. Особенно — таких.

И ведь она еще и ерепенится! Значит, подстилаться под какого-то там мудака с деньгами — это она может. А я уже, оказывается, недостоин, чтобы до меня эта королева снисходила. Что, денег мало? Недостаточно крут в её системе ценностей? Да уж куда, блять, круче? С президентом что ли трахается?

В моей крови кипит один только охотничий азарт. Он не утихал с начала дня, с явления Ирины, а когда она таки провернула свой гребанный маневр с этими своими заявлениями — это нетерпение настичь мою жертву стало и вовсе невыносимым.

Я хочу её. Догнать. Зажать. Трахнуть!

А что дальше — подумаю после. Больше ничего сейчас не хочу.

Следить за черной бэхой оказывается не сложно, она весьма выделяется на дороге среди череды дешевеньких опелей и ниссанов. А вот не попадаться в поле её обзора и не спалиться самому — вот это непростая задачка. Я её, кстати, заваливаю, потому что в какой-то момент водитель той точки закладывает несколько мудреных петель, сбрасывая меня с хвоста.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пришлось отстать сильнее, в какой-то момент я даже теряю их из виду, но в самый последний момент все-таки замечаю именно ту бэху, заезжающую на территорию какого-то обнесеннего высоким забором комплекса. Под шлагбаум.

А еще я успеваю увидеть, как из бокового окна высовывается ручка в красном рукаве, с зажатым в ней каким-то черным предметом.

Клубный пропуск?

Да, я угадал.

Уже запарковавшись у кафе через дорогу, и прогулявшись вдоль этого самого забора я нахожу и КПП, на котором «без клубной карты не принимаем», и даже вывеску «ЗАО Тресс».

Тресс — значит “путь”. Интересное название для закрытого клуба извращенцев.

Бордели в наше время выглядят приличней, чем госучреждения.

Охранники на КПП — те еще мордовороты, нарываться на силовое соревнование мне не хочется. В конце концов, я мордой лица торгую, клиентов там охмуряю, и так далее.

Я отхожу от КПП подальше и достаю телефон. Клубная карта — дело десятое, известно же, что в наше время все решают связи и знакомства. И уж я-то знаю, что в любую закрытую тусовку можно пробраться, если у тебя есть нужные знакомства.

Смальков отвечает только с третьего прозвона.

— Что там у тебя? Ты все-таки угробил Ирину и не знаешь, куда спрятать тело? — спрашивает он сразу.

— Геныч, скажи мне, а ты со своими девочками для порок завязал уже?

Вот такие вот очаровательные у меня партнеры, да? Да, вы не ошибаетесь, Смальков — тоже БДСМ-щик. Причем уже довольно давно, куда давнее, чем даже мы с ним знакомы. Он уже даже из-за этого успел развестись один раз. Жена не поняла его увлечений.

Откуда я знаю?

Один раз ездил с Генычем в клуб, на какую-то закрытую вечеринку. Не особо меня это все втащило. Тогда. Это почему-то несравнимо с тем ощущением, что и сейчас, потому что если честно, откровение об Ирине мне внезапно понравилось. Вот её я на коленях очень хочу увидеть. Это же бомба — я знаю Хмельницкую как выхолощенную незамужнюю бугхалтершу. Кто мог предположить, что в свободное от работы время она предпочитает ходить на коленях?

Но если говорить о Смалькове и его увлечениях — это его дело. Игнат вон рыбалку любит, Геныч — подвешивать баб вверх ногами. Сугубо тех, кто готов вот так даваться ему в руки. Каждому своя охота, свой промысел.

Кстати, именно поэтому меня и выжигало особо ревностно, после того, как я нашел у Ирины кляп и прочие её прибамбасы.

С Генычем-то у неё наверняка бы лучше получилось договориться, чем со мной. И «хобби» у них совпадали. У неё предложение, у Смалькова — спрос.

— С этим не завязывают, — мрачно сообщает Геныч, — на это подсаживаются. Ну, если ты, конечно, ищешь в Теме необходимое лично для тебя.

— Давай без лекций сейчас, — перебиваю я. — Значит, не завязал?

— Что надо-то? — уточняет Смальков, прекрасно понимая, что я звоню ему не просто так.

— Мне нужно попасть в клуб «Тресс», сможешь это организовать?

С той стороны трубки Гена аж закашливается.

— В Тресс? Ты уверен? — сипло переспрашивает он.

— Ну, да, а что, такая закрытая тусовка? — не хотелось бы обламываться именно сейчас, когда до того, чтобы поймать Хмельницкую на горячем, мне остается-то совсем ничего — всего-то пара коротких шагов.

— Не то чтобы. Специфичная, на мой личный вкус, — Смальков прокашливается, и начинает говорить спокойно, — тебе срочно?

Вот нет бы обратить внимание на эти слова про спефичность. Куда там… Меня волнует другое.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мне прямо сейчас.

— Ну, ты как всегда, Тоха, — недовольно бросает Геныч, — жди, сейчас я с нужным человеком созвонюсь.

Ждать. Вот это мне как раз делать совершенно не хочется. Здание у клуба даже издалека виделось большим. Мне еще нужно найти в нем как-то Хмельницкую.