Зверь. Том 1 и Том 2 - Алексей Калинин

такая традиция, что новички проставляются за прописку. Обычно накрывается «полянка» и распивается бутылочка. Что же, если ребята пришли именно за этим, то за рюмкой спиртного язык развяжется охотнее. И нужная мне информация может выплыть наружу.

— Господа, а не раскрасить ли нашу радость небольшим градусом хорошего вина? — я сразу ринулся в атаку, чтобы показать свою непальцемделанность. — А что? За знакомство и за грядущие хорошие отношения грех не выпить!

Сказал это так громко, что ребята невольно оглянулись по сторонам — не слышит ли кто? Не сдаст ли?

— Кхм… Дорогой сосед, видишь ли в чем заковыка, — облизнувшись, начал Говардский. — В нашем общежитии запрещено распитие спиртных напитков. Но в целом…

— В целом или не в целом, это не проблема, — махнул я беспечно рукой. — Господа соседи, давайте не будем дергать орчанаку за титьки и ждать ответки. Тут неподалеку есть один неплохой кабачок «Латунная дама» и там подают эль средней паршивости. Так если гора не идет к гному, то…

Я с надеждой уставился на своих новоиспеченных знакомых. Они с недоумением уставились в ответ. Ну неужели не знают продолжение такой известной поговорки?

— Господа, если гора не идет к гному, то это означает, что гном мало выпил! — закончил я начатое. — Идемте же, я угощаю. Заодно расскажете мне о местных обычаях, традициях, устоях. А то в Сибири скука смертная, только что медведям морды колотить, да и то по весне, когда они самые веселые. Идемте же, идемте…

— Слышь, тормозни, начальник! — послышался голосок Чопли. — А как же я? Сейчас умоюсь, начепудрюсь и вперед!

— Это прислуга? — кивнул на неё Лопырев. — Что-то для слуги она очень разговорчивая… Да и нет никакой надобности от прислуги в том месте, куда мы собираемся.

Чопля собралась было ответить Лопыреву по поводу его слов, но наткнулась на мой взгляд. Я ещё и брови сдвинул, чтобы было суровее. После этого она фыркнула и, бормоча что-то о ведьмаках-предателях, усвистала на кровать. Там плюхнулась на подушку и возмущенно закинула ногу на ногу.

Соседи взглянули на меня — как я среагирую на подобное нарушение субординации.

— Так она слегка башкой ушибленная, юродивая, — тут же нашелся я. — Отбил её в своё время у гоблинов-разбойников, когда те сожрать её хотели. Вот с той поры и прибилась сиротка — выгнать рука не поднимается, а наказать… Боюсь, что не рассчитаю силу удара и пришибу ненароком.

— А откуда ты знаешь про кабачок, коли сам недавно прибыл? — поднял бровь Говардский.

Во, пытается пробить? Интересненько-интересненько. Сколько ещё раз такие «пробои» будут случаться? За подобные попытки Говардский у меня упадет первым!

— Да как же не знать? — ответил я, широко улыбаясь. — Как только папенька направил меня в гимназию, так я сразу же про окружности всё в интернете и разузнал. Куда пойти, да куда податься, если вдруг взгрустнется невзначай. Вы уже готовы выдвигаться? Тогда позвольте мне посетить уборную, чтобы освободить место для новой жидкости.

— Да-да, конечно, мне бы тоже надо куртку накинуть, — сказал Говардский.

— А мне штаны переодеть, а то вдруг там будут дамы… — ухмыльнулся Лопырев.

«Будут-будут. Такие дамы будут, что только карманы держи на запоре и желательно дома» — хотел я сказать, но не сказал — промолчал. Сюрприз для ребят будет. Утром.

Пока мои новые друзья умчались прихорашиваться и наводить на свои рыла марафет, я взял рюкзак и зашел в ванную. Чтобы сохранять ясную голову и не пьянеть есть множество способов. У меня был свой способ. Всё-таки ведьмак — это не только живица и быстрота, но ещё и искусство создавать элексиры.

Чтобы не забалдеть мне нужен самый эффективный элексир, поэтому я и капнул на ложку три капли настойки Черного Жмыра. В нос сразу саданул запах дегтя. К этим каплям добавилась щепотка Злой Беляники. Тут же появился запах железа и чеснока. Следом пошла капля Залуницы и в завершение упало четыре семечки Каркотяка.

Пахло отвратно. На вкус? Как засохшее дерьмо издыхающего тролля.

Ой, вот только не надо спрашивать — откуда я это знаю! Знаю и всё тут!

Зато получившаяся дрянь помогала сохранять мозги в порядке. И даже зловонная самогонка кикимор не сбивала с ног! А уж этой отравой сам Водяной лишний раз старается не злоупотреблять.

С трудом подавил рвотные позывы, умылся, после чего взглянул в зеркало. В нем отражалось молодое умное лицо, ещё не украшенное шрамами и оспинами. Ну что же, держись «Латунная дама»! Красавчик Эдгардт идет топтать твои раздолбанные половицы!

— Без меня почапаешь! — тоненько пропищала Чопля. — Веселиться там будешь! Бухать! А бедная я? Что делать мне?

— Тебе большое и ответственное поручение! Приберись в комнате и придай ей надлежащий вид. Вдруг я приду с дамой? А если она увидит здесь бардак, то станет недамой, или дамойноневамой.

— Вот насру тебе на стол и будешь тогда знать, как не брать с собой своего верного корефана Чоплю!

— Не насрешь. Знаешь, что в эту кучу я тебя же хлебалом и натычу! — со смешком ответил я в ответ.

— Да что бы тебя там на бабки кинули! — буркнула в ответ Чопля.

— Тогда сама голодать будешь! — парировал я. — В общем так, либо будешь строить из себя обиженную козу, либо возьмешься за работу. А не то я вспомню, что люблю чистоту и уют — тогда найму другого слугу, а тебя пошлю ко всем чертям!

— Ладно-ладно, чего сразу в залупу-то лезть? — подняла руки вверх Чопля. — Друзьями же были, чего не так-то?

— Друзья не срут на стол, — отрезал я. — Учти, Чопля, или ты убираешься в комнате, или убираешься из комнаты! Не думаю, что стоит напоминать — почему я тебя всё ещё держу при себе.

В этот раз пикси не стала трепать мне нервы, а поднялась в воздух и полетела к вещам. Пусть вещей немного, но их надо было разложить, воротнички выгладить, ботинки надраить. Да и вообще — пусть поработает, а то молодость на халяву получила и кайфует. Так что пусть носится как ссаный электровеник — отрабатывает.

Как только я покинул комнату, так почти сразу же в коридоре показались мои новые знакомые.

— Ну что, господа, отправимся в путь-дорогу? И пусть тропинка приведет нас только к уважению и взаимопониманию! — выдал я.

— Красиво рисуете, господин Южский, — кивнул Лопырев. — Я уже предвкушаю те тосты, что будут произнесены за столом.

— О да! Дядька Агафон, что обучал меня кулачному бою, очень любил выпить, но вот без тостов ему никак не заходило. Не лезло в глотку, да и всё тут. Поэтому каждый раз, когда садился с мужиками за стол, то такого наворачивал… Ну и я некоторые запомнил.

Путь до кабака пролетел незаметно. В основном трещал я, располагая новых соседей к себе и незаметно вытаскивая нужную информацию. Ребята немного расслабились, сообщили немногим больше о себе.

В принципе, моё первое впечатление оказалось верно — заводилой и умом в этой компании был тощий Говардский, а Лопырев являлся мускулами и кулаками. Вместе они составляли образ одного крепкого человека. А вот по отдельности вряд ли могли восприниматься всерьез.

Что же, это отчасти было хорошо, а с другой стороны и не очень. Но мне было на них в целом наплевать — эти двое могли послужить только источником информации. Пусть и удастся выдоить только крупицы, но из крошек состоит каравай. А я умею собирать пазлы воедино…

Глава 14

Ресторан «Латунная дама» был не из дешевых, но и не из самых дорогих. Так, средней руки забегаловка, где можно набить брюхо и не сильно ослабить тяжесть кармана.

Название оправдывало то обилие желтого цвета, которое было внутри. Лепнина, перила, кованые спинки стульев — всё было сделано из этого сплава. Издали оно и могло напоминать золото, также посверкивало. Однако хозяева сразу озаботились, чтобы клиенты не тащили предметы утвари — на черенках было вытравлено слово «Латунь». Это чтобы лишний раз ложечки из карманов подвыпивших клиентов не доставать.

Сам я тут был несколько раз, причем в последний заход зажал грудастую официанточку Олёну в углу. Она попищала, для вида помялась немного, а потом отпросилась с работы, причем я выплатил вызов её сменщицы пораньше!

И ух, как мы зажгли той ночью…

Жарил её с тем же тщанием, с каким местный повар готовил мясо. После бессонной ночи она призналась, что такого бурного секса в её жизни никогда в жизни не было. Признаться, мне это польстило. Правда, оставаться ещё на несколько ночей я не стал — меня звал служебный долг! Ну, я назвездел примерно в таком ключе…