Система Альфонса в Мире Боевых Искусств - SWFan

свою комнату, присела на кровать и достала драгоценную книгу.

Лу Инь провела рукой по корешку. Пощупала обложку. Ещё несколько мгновений она была нерешительна, и наконец приоткрыла первую страницу.

«Сутра Меча Чистого Сердца»

Вторая страница.

Описание:

Ранг: Необычайный

Оружие: Меч

Стихия: Пламя

Сутра Чистого Сердца направлена создание баланса в пылающем сердце, ибо нет сильнее того спокойствия и непоколебимее той константности, которая возникает, когда вихри пламенной бури обретают смиренное равноденствие… Предназначена для представительниц женского пола.

Последняя строчка удивила Лу Инь. Господин Сима определённо был мужчиной. Значит, эту технику он выбрал специально для неё…

Невыразимое чувство, словно лёгкий ветерок, приподнялось в душе Лу Инь. На секунду она растерялась, но затем в голубых глазах девушки мелькнула решимость. Она не может подвести его ожиданий. Даже если это будет сложно, запутанно, непонятно… Она справится.

И так Лу Инь приступила к внимательному чтению. Многие строчки она читала и перечитывала несколько раз, пытаясь найти в них потаённый смысл; многие запоминала наизусть. Девушка была такой кропотливой в своём учении, что совершенно не заметила, как свет, который пробивался через высокое окно её коморки, совершенно померк. Она просто механически зажгла свечку, когда иероглифы стали расплываться в сереющей белизне страниц.

Некоторые абзацы давались легко, другие — тяжко. Некоторые, которые она думала, что осознала, на проверку оказывались намного сложнее, нежели на первый взгляд, и тогда ей приходилось заново перестраивать своё понимание.

Особенные проблемы возникли у Лу Инь, когда она стала читать страницы, которые напрямую касались фехтования. Некоторые предложения она перечитывала десятки, едва ли не сотни раз, и всё равно не могла отделаться от ощущения, будто написанное было… не совсем верно.

Она прекрасно понимала, что это невозможно, что мудрые мастера великой древности — фигуры в её сознании почти богоподобные — не могли ошибаться, и тем не менее чем сильнее она вчитывалась, тем более отчётливо видела другую, более прямую дорогу, нежели та, которая расписывалась в книге.

Наконец, совершенно утомлённая, Лу Инь закончила первые несколько глав, после которых рекомендовалось приступить к практической тренировке для закрепления материала, зевнула, — она была безмерно уставшей, и голова её трещала, точно закупоренный кипящий котелок, — бездумно положила книжку на кровать и сразу задремала…

…

…

На следующий день старухе Лу снова пришлось будить свою подопечную:

— Вставай Лу Инь! Вставай, дурная девчонка!

Наконец старуха покачала головой и деловито зашла в комнату Лу Инь. Последняя лежала, прислонившись к стенке. Женщина глянула на свечку, которая почти сгорела, недовольно хмыкнула и бесцеремонно дёрнула девушку за плечо. Лу Инь медленно открыла веки; затем вздрогнула и приподнялась.

— Вставай! — стала причитать старая женщина. — Живо сбегай в деревню и принеси рисовой пыльцы. И скорей, а то весь день проспишь, и тогда черт тебе, а не завтрак!

— Х-хорошо! — немедленно кивнула Лу Инь, — к этому времени девушка уже совершенно проснулась, — встала и побежала на выход.

— Ведро не забудь, и бирку! — крикнула ей вдогонку старуха Лу и помотала головой. Затем посмотрела на кровать, которую девушка забыла застелить, мысленно отметила, что этот ребёнок был таким рассеянным, что, не ровен час, однажды забудет собственную голову, и уже было сама стала поправлять одеяло, как вдруг взгляд её зацепился за маленькую голубую книжку.

Лу нахмурилась, приподняла её своими грубыми работящими руками и пролистала.

Три выражения сменились на лице старой женщины:

Удивление,

рассеянность,

и наконец безмерный ужас…

Глава 13

Недопонимание

В это время Лу Инь быстро спускалась по лестнице в деревню.

Свежий утренний воздух, который всё ещё пронизывали тонкой нитью ночные ароматы, запах росы и листвы, и ветер, который, казалось, прохладной подушкой наполнял её грудь, — всё это позволило ей сбросить вязкую дрёму и прийти в чувства.

Уже вскоре девушка схватилась обеими руками за ведёрко и серьёзно задумалась.

В книге было написано, что теперь ей нужно попробовать свои знания на практике. Для полноценной тренировки ей требовались меч и свободное время. И если первый ещё можно было купить в лавке, хотя бы деревянный — за все эти годы у Лу Инь скопилось несколько медных монеток (иной раз во время уборки ей попадались серебряные и даже золотые, но девушка всегда исправно приносила их в бюро находок), то раздобыть второе было проблематично.

Приближался экзамен, и слугам приходилось работать в усиленном режиме. Исключения составляли те из них, которые были молодыми и сами собирались пройти тест. Им позволялось получить освобождение от работы, но для этого следовало сперва записаться на экзамен, а это…

Лу Инь прикусила губы и некоторое время в нерешительности стояла на ступеньках, с ведёрком, полным ароматной пыльцы.

Сперва, наконец решила девушка, сперва нужно просто выпросить немного свободного времени у бабушки Лу. Сказаться больной или пожаловаться на дурное самочувствие. Ей не хотелось снова врать, но ведь это было временное решение. Когда она попробует и…

Нет.

Лу Инь остановила свои мысли и пристально посмотрела на грубые каменные ступеньки у себя под ногами. Над головой у неё зашумели древесные кроны. Она сжала губы и медленно помотала головой.

Нет… хватит.

Она скажет правду.

…Странным образом это решение не стало бременем, но, напротив, освободило сердце девушки; Лу Инь сделала глубокий вдох и быстрым шагом стала подниматься по лестнице. По мере приближения хижины внутри неё снова стала нарастать тревога, но выбор сделан, и Лу Инь, перебирая в голове причины, почему ей всё же не стоит говорить вправду, перевела дух и медленно толкнула приоткрытую дверь.

В хижине царила гробовая тишина. Старая женщина сидела за столом и молча смотрела в окно. Она даже не повернулась, когда скрипнула дверь, и в кухне зазвучали тихие шажки Лу Инь.

Возможно, если бы последняя была в этот момент несколько более внимательной, она бы заметила, что атмосфера была немного странной, но Лу Инь слишком занимала её собственная тревога. Она медленно поставила ведёрко на пол и сказала:

— Я… я принесла…

Тишина.

— Бабушка, я… Я бы хотела кое-что сказать…

Тишина.

— Я…

— Что это? — вдруг раздался грубый голос.

Лу Инь приподняла голову и вздрогнула, когда увидела взгляд, которым на неё смотрела старая женщина. В её глазах читалась растерянность, тревога… и гнев.

Старуха резко приподнялась и вскинула руку. Лу Инь посмотрела на неё… и затрепетала.

— Ах…

Потёртые работящие пальцы держали — осторожно, бережно, так, будто это было нечто сакральное, — тонкую голубую книжку.