Горькое лето 1941 года - Александр Бондаренко

Сами танки предназначались для прорыва из возможного окружения с задачей пробиться к одному из названных выше аэродромов или двигаться своим ходом к удаленным ЗКП в других городах. На железнодорожной (средней) ветке метро стоял в готовности и бронепоезд. Собственно говоря, этот ЗКП и считается промежуточным пунктом для эвакуации.

Сегодня от бункера в Измайлове остались почти в прежнем виде только четыре помещения. Это проход-проезд в зал заседаний Ставки, сам зал, посередине которого стоит огромный, отличного дерева стол в виде незамкнутого кольца под куполом, кабинет Сталина, а также переоборудованная в наше время под ресторан столовая, правая стена которой, как и все другие, выложена из гранита толщиной до 4 метров.

Бункер спроектировали в мастерской профессора архитектуры Н. Я. Колли, который создавал также станции метро «Кировская», «Парк культуры» и «Павелецкая»-кольцевая.

Выполнять двойное назначение – служить и бомбоубежищами для москвичей – призваны были и другие станции глубокого залегания. Это была, в частности, станция «Маяковская», которую, как и «Площадь революции», спроектировал архитектор А. Дужкин. Бомбоубежища в метро во время Великой Отечественной войны оборудовались туалетами, фонтанчиками с питьевой водой, после 18 часов движение поездов прекращалось и на перронах и на рельсах укладывали щиты для сна. Около 300 детишек родили в метро московские мамы в годы войны! Так что не зря Сталин заглядывал вперед на десяток лет.

Огромный бункер для штаба Гражданской обороны столицы должен был размещаться между станциями метро «Театральная» и «Маяковская», на этом месте теперь три станции – «Тверская», «Пушкинская» и «Чеховская». А тогда станцию хотели назвать «Столичной». Сейчас там между станциями и на поверхности находится управление МЧС Центрального региона.

ЗКП ВГК «Измайлово»

Но вернемся в Измайлово. Зал заседаний и сегодня удивляет своим качеством. Это просторное помещение площадью до 80 кв. метров с 5-метровым потолком и куполом над столом. Купол поддерживают четыре метрового диаметра колонны. Кажется, что они сделаны из итальянского мрамора, но на деле это искусно декорированный железобетон. «Лепнина» на куполе и в виде фриза на выкрашенных под мрамор стенах – тоже весьма искусное украшение: она нарисована, но так, что создается полное впечатление объемности.

Купол придуман архитектором специально под негромкий голос Сталина: это резонатор, усиленные четкие звуки с которого достигают каждого сидящего за столом заседаний. Для смягчения резонанса во время заседаний внутри стола на полу лежал ковер, иначе звук под самим куполом «бил по ушам».

Вдоль стен стоят столы с аппаратами для офицеров связи и стенографистов. В торцевой стене зала раньше размещалась большая карта из плексигласа с положением на фронтах. Обстановку стеклографами наносили офицеры-операторы Генштаба, сидящие за ней в наушниках от телефонов. По настоянию ветеранов Железной дивизии, поддержанному тогдашним министром обороны И. Родионовым, сегодня там устроена небольшая сцена.

А еще в зале установлены бюсты Суворова и Кутузова, которые есть во всех ЗКП Ставки военного времени: думается, они были своего рода символами для Сталина и примером-напоминанием для членов Ставки и руководства наркомата обороны.

Кабинет Сталина удивляет небольшими размерами и скупой обстановкой: рабочий стол с двумя телефонами, лампа, пустая ныне красная папка для документов, пепельница с трубкой (разумеется, уже не сталинской), диванчик для отдыха, этажерка с книгами. На стене три портрета – Маркса, Энгельса, Ленина. И зачем-то спустя десятилетия установлен бюст Сталина с погонами маршала, который в 1941-м не имел никакого воинского звания.

В интерьере столовой-ресторана вдоль стен в стеклянных коробах выставлены муляж ордена Победы (впрочем, сделанный мастерски – основа самого ордена, как известно, изготавливалась из платины, в центре – золотой медальон с изображением Кремля; красные лучи звезд выполнены из рубинов; по периферии – 121 бриллиант общим весом 16 карат), френч Сталина, по которому можно судить о небольшом его росте, патефон с набором пластинок с выступлениями вождя, некоторые другие экспонаты.

Свежий воздух сюда подается по технологии, которую применяли при строительстве храмов: система действует за счет множества вентиляционных труб, скрытых от глаз. Но было прохладно, хотя в ноябре – начале декабря 1941-го, когда здесь работал Сталин и заседала Ставка, температура наверняка поддерживалась комнатная. Значит, имелись компрессоры с терморегуляторами. И, конечно же, где-то вдалеке, чтобы не шумели, были установлены мощные дизели для энергообеспечения, принудительной подачи воды и канализации, а также вытяжки кухонных запахов. Имелись холодильники для продуктов, большие запасы топлива для них, танков и автомашин. Были помещения для отдыха членов Ставки, генералов и офицеров Генштаба и НКО, а также для охраны и рабочих. А линии связи и коммутатор? От них сегодня вряд ли что-то осталось…

Для интереса заглянули в туалет. Разумеется, после евроремонта четыре его кабинки и умывальники не похожи на те, которые когда-то обслуживали около ста человек. Но зато они, как и переделанная кухня, заставляют задуматься о системе жизнеобеспечения и истинных размерах бункера.

Удивительное дело: в 2005 году о бункерах Ставки не знал даже директор Историко-документального департамента МИД РФ А. А. Чурилин, а также эксперт по истории Второй мировой и Великой Отечественной войн, кандидат исторических наук, почетный профессор Европейского университета Б. И. Невзоров. На заседании «круглого стола» в редакции «Красной звезды» в канун 60-й годовщины Победы они и завели такой диалог.

ЧУРИЛИН: Вспомним всем известный случай, когда в ГКО обсуждался вопрос: а где подготовлен командный пункт для Ставки Верховного Главнокомандования? Никто раньше даже не подумал, что может потребоваться такой командный пункт – со всеми системами управления, защищенностью, с охраной…

НЕВЗОРОВ: Предусматривалось, что наше командование будет управлять Вооруженными Силами с рабочих мест Наркомата обороны, Генштаба. Но получилось, что, как только начались налеты на Москву, офицеры оперативного управления брали документы и ехали на станцию метро «Белорусская», где им отвели половину подземного зала; вторая половина заполнялась москвичами – женщинами, детьми… Вопрос оказался непродуманным: не было даже центрального командного пункта, и это, безусловно, сказывалось на вопросах управления войсками.

Им ответил генерал армии В. Н. ЛОБОВ: Позвольте, а как быть с Куйбышевом, где были заранее подготовлены не только командный пункт, но и места для всего правительства? А КП на Чистых прудах, откуда Сталин управлял даже отражениями налетов авиации на Москву? Можно съездить в Измайлово, там есть стадион, а под ним, на глубине 20 метров, – запасной железобетонный КП. Кабинет Сталина, места для работы всех, так сказать, органов управления… Об этом нигде не прочитаешь, а реально – есть! Мне там приходилось бывать – и по долгу службы, и ради любопытства…

ЧУРИЛИН: Но почему же в мемуарах Штеменко рассказывается о том, как спохватились, где же подготовлен КП для Ставки, и выяснили, что нигде не подготовлен?

ЛОБОВ: Может быть, в то время не надобно было об этом писать?

Ситуацию с мемуарами разъяснил доцент Московского государственного открытого педагогического университета им. М. А. Шолохова Ю. А. НИКИФОРОВ: Мемуары наших военачальников создавались под воздействием XX съезда и принятых на нем решений, а потому многие вопросы так и остались не изучены. Нужны источниковедческие работы, которые позволили бы посмотреть, какое и на кого лично оказывалось давление по поводу того, что писать и что не писать. Но эта работа еще впереди…»

Последнее прямо касается того, почему во времена Никиты Хрущева о масштабной подготовке к войне почти не говорилось. С подачи Хрущева утверждалось, что никакой прозорливости у диктатора якобы не было и полководец он был никакой – руководил войсками по глобусу… Хотя на деле все было иначе: для Верховного постоянно обновлялась карта с детальным положением на фронтах, он знал пофамильно всех командиров дивизий и подготовкой к войне руководил так, что «…текли куда надо каналы и в конце куда надо впадали…»

Тайны спецубежищ

Это в известной мере относится и к бункеру Ставки ВГК в Измайлово. Если учесть, что это был первый подобный объект, то его размеры можно представить себе по совершенно секретному тогда постановлению ГКО № 945 сс от 22 ноября 1941 года «О строительстве специальных убежищ в городах Саратове, Ярославле, Горьком, Казани, Ульяновске, Куйбышеве, Сталинграде», хранящемся в Российском госархиве социально-политической истории.