Начало всех начал - Тина Вальен

Начало было ленивым везде. Серёже удивительно быстро удалось привести всех в чувство. В конце называлась сумма оплаты за законченный объект, и этого было достаточно, чтобы ребята поняли — не сидеть им часто у костра. Работать придётся по-настоящему.

Вторым номером выступала я, сообщая на ходу придуманный план:

— Не надо печалиться! У нас есть выходные, во время которых и повеселимся. Творчество будет коллективным: готовьте заметки о притеснениях и тирании, придумывайте номера к будущему конкурсу талантов… — идеи били ключом. — Лучшим артистам будет вручён приз на сумму… — и, засмеявшись, я обернулась к Сергею.

— Пока могу обещать просто «на сумму», — сказал он, усмехнувшись, и шепнул мне в самое ухо, — Подводишь под монастырь.

— Не ожидал такого энтузиазма даже от тебя, — добавил он, когда мы ехали обратно, — просто вулкан идей. Спасибо, помогла, подняла настроение всем.

— Сергей, а Колобок, правда, так хорошо заплатит? Я думаю, именно этот факт так обрадовал всех. Так что спасибо тебе, что нашёл это Эльдорадо и привёз нас в него.

— Будем считать, что обменялись поклонами. Рад, что не грустишь. Кир Нилович боялся, что без любимой подружки это случится, просил поддерживать тебя, свою любимицу.

Значит, это не он сам, это Кокоша, чуть не плакала я, укладываясь спать. Уставшие девушки тоже шутили вяло. Первый трудовой день скосил всех в десять вечера. Виданное ли дело: летом ложиться спать в такую рань?!

— Чем меньше мальчиков мы любим, тем больше времени на сон, — услышала я сквозь наступающую дрёму Машину утешительную реплику.

— Как много дней прожито без интима, — вздохнула Катя. — Мужчины косяком, и мимо, мимо…

— Хватит господина Вишневского перевирать, — возмутился голосок девушки, знатока популярного поэта. — Женя, пора в субботу устраивать великие смотрины: у девушек гормональный взрыв!

— Тише. Она уже спит. Неужели не устали? Всё она вам устроит! — сказала Маша и погасила свет.

Серёжу не цепляли никакие крючки девчат, что очень меня радовало. Собирая материал для первой «молнии», я пошла с утра по отрядам. Девушки первого отряда на вопрос «Как вам руководство?» мгновенно пропели:

Сергей — желанная мечта,Наша любовь, наша звезда.

Как всегда, подумала я с тоской. Вы каждый раз по-новому банальны, как сказал знаменитый острослов.

Все были довольны всем, газета обещала быть серой. Мне необходимо было блеснуть, но мой фонтан не работал. Клыкастый Колобок злобно смотрел на пьяниц с сизыми носами, изображённых в виде богатырей, стоящих на коленях с просьбой: «Колобок, Колобок, не ешь меня!» Пошловато, серо. Гвоздём должны стать частушки. Скетч «Красота — страшная сила руководства», возможно, зацепит всеобщего любимца. Мне было грустно сознавать нелепость своей любви в этом общем ряду. Что ж, красота принадлежит всем, как сказал классик.

От невесёлых мыслей отвлёк приход в сарай-клуб местных девчат. Они тоже жаждали танцев и кавалеров. Вместе мы быстро привели всё в божеский вид. Снопы соломы превратились в оригинальные скамейки по периметру «бальной залы», в прекрасные сухие огромные букеты; был принесён и повешен сохранившийся блестящий шар для дискотек. Оставалось изготовить плакаты со слоганами, и моя работа примет завершённый вид. В конторской кладовке я нарыла старые плакаты и два дня малевала на обратной стороне слоганы. Дальше моя стратегия была направлена на поиск главной составляющей дискотеки — музыкальной аппаратуры. Местные девчата с сожалением сообщили, что старая аппаратура из Дома культуры сломана, и только после ремонта Колобок обещал купить новую. Но выход есть. Сын Колобка, общеизвестный меломан, поэт-песенник, имеет классную аппаратуру. Вывод напрашивался сам. Вечером я поделилась проблемой с Машей:

— Маша, возлагаю на тебя высокую миссию: выследить и очаровать, потом склонить молодого сына поделиться с коллективом главным своим сокровищем.

— Да она уже очаровала его, и когда только успела? — сообщили девчата, услышав наш разговор.

— Это такой упитанный типа Карлесона? Да, он вчера угостил меня вечером пивом. Так это и есть сынок? Тогда прекрасно: в нём ощущается харизма… Но! Полюбит ли меня, Сынок, как пиво? Кстати, у него есть и караоке. Отец привёз из Японии ещё при нашем недоразвитом социализме.

— Женя, а почему не выйти прямо на Колобка? Обещай ему концерт по сёлам.

— Я его немного боюсь. Выступила недавно не по делу, Колобком прозвала. Вроде не должно быть обидно, если умный человек, даже симпатично. Но, сами понимаете…

— А он назначил тебе, Маша, свидание?

— Я не обещала, что приду. Мне больше импонируют загорелые мускулистые мачо с обжигающим взглядом темных глаз. Мечты и реальность, как далеки вы друг от друга. В реальности есть Сынок, если убрать пяток кило, то…

— Маш, ради нас снизь свою планку требований, умоляем! Если влюбится, то все килограммы может потерять. Действуй! Мы уже все наметили себе жертв.

— Согласна. Буду пить его харизму, пока не влюблюсь, по вашим заявкам. Женщина по нынешним временам должна сделать всё, чтобы мужчина посадил дерево, построил дом и выдавил из себя сперматозоид. Займу активную социальную позицию для вашего блага, и о своём не забуду.

Засыпая, я перебрала в памяти свой личный опыт. Он оставлял желать лучшего, ибо всему виной был папин рай — деревня, пропитанная вековым пуританством и, тем не менее, плодившаяся и размножавшаяся со страшной силой. Все проходы к свободному выражению любви были загорожены сидящими на скамеечках старушками с просвечивающими, как рентген, глазками. Они знали всё, и не дай бог попасть к ним на язычок.

— Ентот-то к Людке повадился, срамнице, а Сонькина Танька сохнет по нему, бегает, выслеживает. Просто срам! А ента, говорят… стыдобища… — шептали старушки про девчонок, которые и поцеловались только несколько раз.

Мальчики провожали девочек с танцев — говорили: они дружат. Все скамейки у домов до глубокой ночи были заняты парами. Я дружила с девочкой, у которой было три брата. Старший Иван, предводитель «дворянства», опекал свою единственную сестру и заодно меня с необыкновенным рвением: шаг влево — расстрел.

— Мам, ну скажи этому придурку, чтобы отстал! Все уже перецелованы, а я ещё девственница, ребята боятся подойти!

Я жутко завидовала их отношениям с мамой, а ту уважали и звали Прокурором. Все бабские свары она разрешала иногда двумя фразами, которые потом шли в народ. Присказки, анекдоты, страшные мистические и смешные истории, разбавленные матерком, помнятся до сих пор. И дети пошли в неё: лидерство было у них в крови. По вечерам перед танцами собирались у них в избе огромной толпой и резались в карты на вылет, так как мест всем не хватало. Обычно Иван докладывал ход инспекторской проверки — ночного обхода: