Ветер и крылья. Старые дороги - Гончарова Галина Дмитриевна

– Не говори так в столице, Риен. Ты поняла?

– Да, папа.

Разглядывать городские кварталы Риен было не так интересно, как дворец.

Несколько больших площадок, окруженных зданиями. Не столько дворец, сколько целый крохотный городок. Три большие площадки, река, которая подходит ко дворцу с одной из сторон, большой зеленый парк, который также примыкает к реке…

И – ударом: все здания яркие, броские, украшены флагами, а вот это…

– Что это за серая башня? С черной крышей? Папа?

– Сейчас это тюрьма, Риен. Там держат личных королевских заключенных, и говорят, что из нее выходят только на плаху.

Девочка поежилась.

– Брр… а что это было раньше? Если – сейчас?

– Воронья башня Сибеллинов. Именно там живут знаменитые вороны.

Адриенна молча и сосредоточенно смотрела на башню. Если правда то, что рассказал отец… если она действительно – той крови? Что она должна сделать?

Как поступить?

Ответ не находился. И все же было нечто привлекательное и соразмерное в Вороньей башне. Среди разряженных дворцовых зданий, среди парков и садов, среди хаоса и разноцветья она смотрелась, как… как…

«Как клинок, который вонзили в именинный пирог», – вдруг подумалось Адриенне. Здесь все такое разноцветное, яркое, праздничное и радостное. И посреди всего, в самом центре – башня. Строгая, сдержанная… она не забыла своих хозяев. Она помнит. Она ждет…

– Почему король ее не снес?

– Не сумел? Не захотел?

Адриенна качнула головой.

– Не верю.

Дан Марк пожал плечами.

– Мог просто побояться, Риен. Просто – испугаться.

– Но проклятие он уже получил?

– А что может получить вдогонку?

Адриенна тоже пожала плечами.

– А есть еще какие-то рассказы про эту башню?

– Их забыли, Риен. Их приказали забыть.

Адриенна кивнула. И подумала, что ей нравится эта башня. Единственная несломленная. Единственная, что осталась верной своей присяге и своей крови.

Последний оплот Сибеллинов.

– Король ее ненавидит?

– Да. Но об этом тоже не стоит говорить при дворе.

Адриенна кивнула, и дан Марк погладил дочку по волосам.

– Едем. Мы не можем надолго задерживаться, нас ждут.

– Едем… – эхом отозвалась дочь.

Но не могла отвести глаз от башни, пока карета не свернула за поворот и столица не скрылась из виду. Не могла…

* * *

Если бы все шло обычным путем, дан Марк сейчас снял бы комнату в гостинице, а еще лучше – дом. Там они с дочерью привели бы себя в порядок, выспались, переоделись и явились во дворец. Но – нельзя.

В свитке написано – срочно.

На воротах их отметили, а потому… сразу же, как только они въехали в столицу, он обязан ехать во дворец. В ту же минуту, считай.

Если король спросит, если он узнает, что дан Марк задержался в пути – пощады ждать не стоит. Голубиной кротостью Филиппо Третий не страдал. А среди людей носил прозвище Змеиный Глаз.

Не любил народ своего правителя. И тихо считал, что на кого взгляд короля упадет, тому добра не жди. Как гадюка ужалила…

Так что Марк решил поторопиться, подумаешь – внешность. Кое-как себя можно и в карете привести в порядок. Ему что?

Рубашка, дублет, длинные брюки, которые обтягивают ногу, сапоги. Сверху – гаун[5]. То есть роскошная накидка примерно до колена длиной, собранная на спине в складки, с широким воротником и разрезанными рукавами. Обычно гаун внутри отделывали мехом, чтобы показать свое богатство, но сейчас, по летней поре, Марк мог позволить себе облегченный вариант. А чтобы показать богатство, гаун щедро был украшен золотой вышивкой.

А вот Адриенне было намного сложнее, но об этом отец не подумал.

Каково надевать одежду на грязное и пропотевшее тело? Пришлось остановиться на пару секунд у колодца, намочить полотенце и хоть им основную грязь стереть. И кое-как одеваться.

Сначала – тонкая сорочка.

Нижнее платье из узорной тяжелой ткани светло-розового оттенка. Потом верхнее платье – кремовое, из гладкой ткани. Лиф со шнуровкой, чтобы показать и подчеркнуть тонкую талию. Рукава. Воротник.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И все это надо надеть-завязать правильно и аккуратно.

А еще есть волосы. И обруч.

Вот что делать с толстенной косой длиной чуть не до колена? Адриенна плюнула на все и приказала распустить и расчесать волосы. Она девушка и невинна! Пусть падают вниз, заодно и платье закроют… чего уж там!

Мятое после сундука! И не слишком модного фасона. Даже то, что она видела на улицах, сильно отличалось от ее костюма. То ли простонародье, то ли они в провинции от моды отстали…

* * *

Дальше все слилось в одну красочную мешанину перед глазами девочки. Вроде как на карусели в ярмарочный день.

Летишь, и вокруг тебя все летит, и цвета сливаются воедино, и люди… только там, на карусели, хорошо и весело.

А здесь…

Здесь ей плохо. Тошно ей здесь, душно, неприятно.

Почему? Да кто ж его знает… плохо! Словно окружили ее со всех сторон и давят, давят…

Вот карета останавливается перед дворцовыми воротами… или правильнее сказать – перед въездом на территорию?

Вот отец отдает раззолоченному стражнику с бело-алой перевязью свиток. Тот пробегает содержимое глазами, кланяется и уходит.

Кланяется без особого почтения, а уходит быстро. Все правильно.

Кто такие СибЛевраны? Да глухая провинция, чего с ними церемониться? А вот к королю надо идти быстро, тот на расправу скор.

Они ждут.

Адриенна разглядывает людей. И люди ей… нет, не то чтобы не нравятся. Скорее она остается к ним безразлична. Они дорого и модно одеты, они едут верхом или приходят пешком, они выходят из дворца, и Риен видит, что даже слуги одеты намного лучше, чем тот же падре Санто, к примеру. В одежды из дорогих тканей, да и обувь у них намного дороже, чем, к примеру, у отца.

Это сейчас дан Марк надел самое лучшее. А дома…

СибЛевраны достаточно богаты, но их золото – это поля, луга, скот, сыроварни и маслобойни, коптильни и арендаторы… к чему тут роскошь?

Ни к чему.

И только потом Риен поняла, что именно ей не нравится в людях. Их выражения лиц.

С одной стороны, все, кто имеет доступ во дворец, выглядят значительно. Они – при короле! Они собой гордятся.

С другой стороны… о да! С другой стороны, на их лицах лежит печать… пожалуй, даже не страха, а неопределенности. Они не знают, чего им ждать. Они не уверены в завтрашнем дне. Они рядом с источником, но льются из него не только милости, но и беды. Как в старых сказках – живая вода, мертвая вода, одна льется один день, вторая – другой. А главное – не перепутать…

Иначе – смерть.

Вот и здесь точно так же. Зачерпываешь из королевских ладоней и не знаешь, то ли яд, то ли вино. Адриенне здесь уже не нравилось.

Гвардеец вернулся быстрым шагом. Поклонился – и уселся рядом с кучером, показывать дорогу. Дан Марк качнул головой.

Безусловно, это честь. Только вот к чему она приведет?

* * *

Им пришлось выйти из кареты на одной из аллей. И следовать за гвардейцем, который спокойно шел мимо разнаряженных придворных. Мимо групп людей, которые провожали провинциалов недоуменными, а часто и насмешливыми взглядами.

Адриенна видела их. Взгляды словно обжигали… ей здесь не рады? Нет, не так. Она здесь – непонятно что. Отношение к ней будет зависеть от королевского, а что скажет его величество?

Девочка резко расправила плечи и вздернула повыше голову.

Что бы ни случилось… даже если она сейчас идет на плаху…

В двенадцать лет плохо верится в смерть. А вот достоинство сохранить хочется. И девочка нацепила на лицо снисходительную улыбочку.

Когда-то ее предок шел этими аллеями, этими коридорами…

Когда-то ее предки правили здесь. И не так уж давно это было. Народная память коротка, а память крови?

И показалось на миг Адриенне, что за спиной у нее два громадных черных крыла. Только на миг. Но походка стала легче, а улыбка – жестче.