Кодекс честного вора - Владимир Колычев

Заканчивать с Сергилом нужно. Именно поэтому Артем так рвался получить компромат на своего врага. Он был почти уверен в том, что Сергил занизил свою долю в сделке с Темкиным, не пять «лимонов» получил вор, а гораздо больше.

– Ты, Саша, самая натуральная «крыса», а «крысы» долго не живут, – сказал Артем. – Ты меня понимаешь?

Под его взглядом Темкин шугливо вжал голову в плечи и прошептал:

– П-понимаю.

– Ты кинул свою жену. Сколько ты поднял с этого?

– Ну, много…

– Меня интересует конкретная цифра.

– Шестьдесят четыре миллиона.

– Сколько взял Сергил?

– Ну-у…

– Не советую тебе врать, Саша, – угрожающе глянул на него Артем. – Ты должен сказать правду. Сначала мне скажешь, потом люди подъедут, спросят… Только правда тебя может спасти, а если соврешь, умирать будешь долго и мучительно, это я тебе обещаю… Сколько?

– Двадцать пять миллионов. Пять наличностью, двадцать на счет…

– Пять наличностью, – кивнул Артем.

Именно с этих денег Сергил и отстегнул в «общак», а с «двадцати» лимонов он выплаты зажал. А это очень большие деньги. Настолько же и большой «косяк». Большой и непростительный…

Глава 9

Холодно в Москве, мороз щиплет за нос и скребет по щекам. Сейчас бы в теплые края, но нельзя. Деньги нужны, а в Испании полный голяк. Сергил вложил в отель все без остатка, даже виллу свою продал, а все равно мало. Ему нужно еще одиннадцать «лямов», чтобы проект заработал в полную силу. Для этого он и вернулся в Москву.

Есаул в отъезде, Дарину свою на выгул куда-то повез. Нет его в Москве, поэтому можно не напрягаться. Нет его в столице, и это хороший знак.

– Сергей Гурамович, вы же взяли с меня пятнадцать лимонов. Мы же договорились, что на этом все.

Тартаков пытался унять свой гнев, ему это плохо удавалось, но сама попытка отняла у него много сил. От напряжения лицо побагровело, а на лбу выступила испарина.

– Да ты не волнуйся, Олег Степанович, ты уже не молодой, и вид у тебя неважный, как бы Кондратий не хватил, – с усмешкой сказал Сергил. – Ты сам подумай, зачем тебе деньги на том свете?.. Деньги тебе здесь нужны… Что для тебя каких-то пять «лимонов»?

– Нет у меня таких денег!

– Ты же банкир, придумай что-нибудь…

– Банкир… У меня же не «ВТБ», и даже не «Альфа»…

– «Автомат-Банк» у тебя, Олег Степанович, – усмехнулся Сергил. – Стиральный автомат, стиральная машинка… Я же знаю, для кого и как ты деньги отмываешь…

– И что? – побледнел Тартаков.

– А если вдруг менты об этом узнают? На раз-два твою лавочку закроют, а тебя самого под статью и на нары…

– Ну, зачем вы так! – закатил глаза банкир. – Это удар ниже пояса! – Я же заплатил вам за «крышу», что вам еще надо?

– Деньги мне нужны, Олег Степанович. Еще пять «лимонов», и никаких больше проблем.

– Пять «лимонов»! – Тартаков, казалось, вот-вот расплачется от жалости к себе.

Сергил кивнул. Он с этим жлобом еще по-божески. Ему одиннадцать «лимонов» нужно, а он всего пять требует. Мог бы с него все снять, чтобы с другими «данниками» не заморачиваться, а он решил не перегибать палку. Жадность ведь не только фраеров губит…

Хороший пар, сухой, колючий, до самых костей пробирает.

– Э-эх-а-а!.. – Слабеющей рукой Митя нащупал ковш с водой и плеснул на каменку.

Пар с шипением рванул вверх, обжигающе окутал Лельку, и она, распахнув дверь, с визгом выскочила из парилки, а он хохотал, глядя ей вслед.

Пар схлынул в открытую дверь, но Митя об этом не жалел. Хватит, напарился. Сейчас ополоснется и в трапезную к холодному пивку да к горячей Лельке. Она знает, как поднять настроение…

Лелька забежала в трапезную, закрыла за собой дверь. Митя вышел в моечную, встал под душ, но не успел крутнуть вентиль, как услышал сдавленный девичий вскрик. Что-то напугало Лельку… Или кто-то?

Митя не стал ничего выяснять, включил воду на полную мощь и вернулся в парилку, на ходу выключив там свет. Он оставил дверь приоткрытой, через щель и увидел, как в моечную быстрым шагом вкрался человек с пистолетом и в балаклаве. Шум воды привлек его, он повернулся к Мите боком, чтобы заглянуть в душевую кабинку. У Мити был всего лишь один миг, чтобы переломить ситуацию в свою пользу, и он воспользовался им – распахнул дверь, выскочил из парилки и набросился на врага.

Киллер повернулся к нему, запоздало навел на него ствол, но Митя ударил его по руке. Пистолет упал на пол, а Митя получил кулаком в нос. Он пропустил сильный удар, но на ногах устоял и даже собрался нанести ответный, но киллер, понимая, на кого нарвался, не стал искушать судьбу и рванул на выход.

Митя выбежал за ним в трапезную и увидел там Лельку. Она безжизненно лежала на полу. Девчонка фактически спасла ему жизнь, но жалость даже не шелохнулась в нем. Если Лелька убита, плакать он не станет. Зачем, если всегда можно найти ей замену. Главное, самому бы выжить.

Но Лельку не убили, киллер всего лишь вырубил ее ударом в висок. Мог бы и добить ее – выстрелом в упор, ствол-то у него был с глушителем, но, видно, это был какой-то лох, непригодный к серьезным делам. А, может, это тупая лагерная «торпеда», из тех, которые используют воры для «мокрых» дел. Проигрался арестант в карты, получил должок, а сегодня попытался его отработать…

Эта «торпеда» прошла мимо, но ее могли повернуть на второй круг. Митя даже знал, кто мог это сделать.

Не надо было связываться ему с законным вором, зря он польстился на большие деньги. Не вышло у него с Есаулом, попал он впросак, пришлось съехать с насиженного места.

Он думал, что за три месяца волна уляжется, вернулся домой, но не прошло и двух недель, как в него запустили «торпеду». И что теперь делать?

Беда в одиночку не приходит. Не успел простыть след киллера, как появился Костя Белоух.

– Кто это? – разглядывая фотографию жертвы, спросил Митя.

– Да не важно. – Костя поскреб рябую небритую щеку, оглянулся по сторонам и вырвал фотографию.

Дернул его черт связаться с законником, теперь вот выкручивайся.

Нельзя законных воров убивать, но Митя не очень-то верил в это утверждение. Воров убивают по Москве пачками, и кому, как не ему, это знать.

По «мокрым» делам он начал работать еще в девяностых, его бригада одно время держала в страхе всю Москву. И «законников» приходилось «мочить», чего уж греха таить. Лихие времена были. В тех же девяностых Митю закрыли на восемь лет за организацию убийства. На зону заехал, и ничего, никто за воров не предъявил. И не знал никто ничего, и зона красная была, ворам и близко развернуться не давали.

Митя вышел, собрал пацанов, поднял старые связи. И все хорошо было, пока на Есаула не нарвался. Четырех бойцов потерял, добрую половину от своей новой бригады. Хорошо еще, Есаул за помощью к ментам обращаться не стал, сейчас бы Митя в федеральном розыске числился. А так на нем только воровской «сторожок». И дамоклов меч над головой.

Но тогда в случае с Есаулом он сам был виноват. Сам напрямую договаривался с заказчиком. Более того, сам и предложил Краюхину свое содействие.

А сейчас ему вора заказывал Белоух.

– Это же Сергил, он в законе, – сказал Митя и суетливо оглянулся по сторонам. Пивная находилась в подвале, потолок здесь низкий, с массивными сводами, холодный полусумрак, тяжелый спрессованный воздух. Опасный разговор усугублял и без того гнетущую обстановку.

Знал он Сергила, пересекались однажды, давно еще, в девяностых. До знакомства дело не дошло, но тем не менее…

И про Есаула Митя знал. Есаул и Сергил – одного поля ягоды. Видно, кто-то решил их поле проредить.

– Ты с ним работаешь? – спросил Белоух.

– Нет.

– Имеешь интерес?

– Нет.

– Тогда в чем проблема?.. Человек большие деньги дает. Пятьдесят «штук».

– Что за человек?

– Брр, Митя! Что за вопросы? – нахмурился Костя.

– Аванс при тебе?

Митя принял заказ. И деньги получил, и адрес, по которому можно было найти жертву. А когда Белоух пошел на выход, он взял трубку и позвонил Стингу, который караулил обстановку с улицы. Он велел сесть Косте на хвост и выследить его…

Убивать Сергила он не станет, но поимеет вора, и на его горбу въедет в рай.

Текила, кокаин и две стриптизерши с лесбийским уклоном – смесь гремучая. Сергил хоть и смутно, но отдавал себе отчет в происходящем. Сдали у него вчера нервы, надрался он в улет и еще элитных «телок» в номер заказал, такой кордебалет здесь закрутился. Он еще не отошел от угара, но уже соображал, поэтому и не удивился, увидев черта с рогами.

Красная рожа, обломанные рога, зловещий оскал. Сейчас он закроет глаза, и видение исчезнет. А завтра к обеду он проспится и отправится в аэропорт. Все дела сделаны, пора уезжать. Все деньги на его счет перевели, кроме Тартакова, но договор есть, так что никуда банкир не денется. А если вдруг, Сергил всегда может вернуться в Москву и спросить с наглеца…