Сирия, Ливия. Далее везде! Что будет завтра с нами - Эль Мюрид

Турция была первым торговым партнером Ливии, однако сейчас она все там потеряла. Последние месяцы Турция продолжала обычное экономическое взаимодействие с Сирией, но и тут она все потеряла, потому что экономические санкции, направленные против Сирии, принесли ей вреда гораздо больше.

В результате сейчас в стране можно констатировать существование сложных экономических проблем. Эрдоган оказался в меньшинстве даже в своей партии. Таким образом, это тотальная политическая катастрофа. Данное обстоятельство объясняется тем, что Турция хочет по-новому себя позиционировать в свете краха проекта Набукко. Мы видим, что «Братья-мусульмане» приходят к власти и в Тунисе, и в Египте, и в Ливии, и повсюду спонсорами, так сказать, являются турки. Мечтая о восстановлении Османского государства, турки создали группу, на которую они могут опираться. Однако расчет очень слабый. Нужно сказать, что влияние «Братьев-мусульман» в упомянутых странах довольно эфемерно.

Необходимость ответа

Сирия в этой конфигурации — локальное поле боя, решение сразу нескольких задач.

Первая задача — геоэкономическая. Узкое место саудовской и катарской политики — их критическая зависимость от ситуации вокруг Ормузского пролива. Достаточно на три-шесть месяцев закрыть его — и экономика Саудовской Аравии и Катара попросту рухнет. Европейская, естественно, тоже. Только это делает операцию против Ирана довольно проблематичной — риск ее в данной плоскости просчитать невозможно.

Именно поэтому вначале нужно пробить новый коридор, — и Сирия с ее значением перекрестка Ближнего Востока становится важнейшим элементом в решении такой задачи. Мелкие туземные споры саудитов и катарцев никакого значения не имеют — если Сирия будет сокрушена, ударными темпами через нее пойдут трубопроводы, качающие на побережье Средиземного моря нефть и газ. Это единственный вменяемый вариант решения столь важной задачи. Есть, конечно, и Оман в качестве обходного пути, но такое решение менее логично — оно слишком линейно. Кроме того, оно не решает другой глобальной задачи — выдавливания России из Европы и краха российских трубопроводных проектов на южном европейском направлении.

Карта Ормузского пролива

Тем не менее, уничтожение режима Асада является при всех вариантах ключевым. Главное, определен дедлайн этого события — 2014 год. Год, когда Катар построит важнейшие элементы всей инфраструктуры будущей газовой войны — порт на побережье, первую серию супергазовозов, регазификационные терминалы в Европе, войдет в доли транспортных европейских газовых систем.

Проблема в том, что если столь масштабные приготовления не будут сопровождаться созданием нового маршрута, невозможно будет качественно решить проблему Ирана — война с Ираном, крайне необходимая для создания безопасного прохождения через Ормузский пролив, может стать причиной всеобщего краха. Но и не воевать с Ираном невозможно — гигантский проект Катара слишком уязвим в столь критической точке. Невозможно строить стратегию на такой зыбкой почве, как нейтралитет Ирана по отношению к планам Катара (читай — планам Экксон Мобил, Шелл и Тоталь). Именно поэтому 2012–2013 годы — это годы, когда проблема Сирии и Ирана должна быть решена. Вместе с проблемой Алжира, между прочим.

Ормузский пролив (Вид со спутника)

Парадокс ситуации заключается в том, что мощная и весьма обеспеченная ресурсами — финансовыми, людскими, административными, лоббистскими и так далее — структура Газпрома совершенно беспомощна в области внешней разведки. В области стратегического прогнозирования.

Никак иначе не объяснить регулярную и унылую новогоднюю картину, когда «внезапные» действия украинских властей ставят газпромовских боссов в тупик. Никаких действий на опережение — только реакция на события. Этому есть только одно объяснение — нет нормальной корпоративной разведслужбы и аналитического прогноза.

Притом в области контрразведки у Газпрома все в полном порядке — во всяком случае, нет громких проколов с утечками, нет перебежек топ-персонала, внутри корпорации ведется активная борьба с засланными казачками, с говорунами и так далее. Собственно, неудивительно — газпромовские спецслужбы комплектуются как раз выходцами из структур, умеющими противодействовать на внутреннем уровне. С внешним уровнем, судя по всему, просто беда.

Сейчас для Газпрома и для России жизненно важная задача, хоть с опозданием, но адекватно и именно с опережением разрушить планы по захвату газпромовских рынков, и в первую очередь — в Европе.

Для этого, во-первых, ему необходимо срочно создать аналитический прогнозный и текущий ситуационный центры реагирования на внешние угрозы. Не понимая ведущейся против России игры на всех уровнях, бессмысленно тушить пожар во всем доме, занимаясь тушением шкафов и стульев.

Во-вторых, Газпром и Россия обязаны адекватно определить союзников — то есть те страны и те структуры, которые попадают под каток новой мировой войны. Необходимо где келейно, а где и публично формировать союзы, налаживать обмен информацией, вырабатывать меры противодействия. Уже очевидно, что в Европе наш естественный союзник — Германия, в Азии — Иран, Сирия, Китай, в Африке — Алжир. Высказанная всеми одновременно фраза о том, что «все мы будем защищать интересы союзников как собственные», станет весьма важным отрезвляющим моментом для стоящих за саудовской Аравией и Катаром западных структур.

В-третьих, нужно вырабатывать стратегию корпоративных войн нового поколения. Уже очевидно, что старые правила ведения конкурентной борьбы отброшены. Значит, необходимо исходить из этого — и сокрушать противника на его территории методами, которые не ставят граничным условием его физическое выживание в этом конфликте.

У Катара есть пятая колонна в лице 15-процентного шиитского населения. Это — выходцы из Ирана, люди, являющиеся катарцами второго сорта. Иранская разведка просто обязана иметь среди этой группы населения своих людей и, скорее всего, имеет. Необходимо переносить технологии «цветных революций» на вполне унавоженную почву, но уже в наших общих интересах, а не против них.

Необходимо рассматривать и силовые методы борьбы с агрессорами — от диверсий на объектах инфраструктуры и транспорта до организации дискредитирующих кампаний против конкретных руководителей или даже организацию точечных покушений на них. На их родственников, активы и имущество.

А против Катара у России есть и важное, даже, думается, абсолютное оправдание любых действий — уже упомянутое выше избиение нашего посла. С точки зрения международных правил и понятий — это событие, совершенно равнозначное таким, как атака судна, территории посольства, диверсии на нашей территории, военной провокации и так далее. Чем дольше Россия тянет с «ответкой», тем менее защищенными становятся её позиции, тем менее очевидным становится наше право на этот ответ.

Самое важное — именно здесь шкурные интересы номенклатуры совпадают с государственными. Именно война с Катаром сегодня — это та точка консенсуса, которая вполне может без психического спазма объяснить единение власти и общества. Катар покусился не только на российские интересы — он грабит нашу номенклатуру. Отбирая нажитое непосильным трудом. Для кого делали революцию 1991 года наши олигархи? Для кого они заливали кровью Москву в 1993-м и сажали на трон полупьяный полутруп в 1996-м? Для туземцев ат-Тани, что ли?

Вся проблема заключается в наличии в российской номенклатуре мощнейшего проамериканского лобби, которое как раз и влияет на бесхребетную и неадекватную позицию России в отношении ведущейся против неё совершенно реальной газовой войны. Как без 1937 года у нас не было бы 1945-го, так и сейчас — без зачистки этого лобби нас ожидает стремительное крушение страны в ближайшее пятилетие.

Глава 4

Деиндустриализация России

Оружие государственного поражения

В конце знаменитого фильма «Москва слезам не верит» два героя в одной небольшой московской квартире за рюмкой водки начинают обсуждать проблемы. Один другого спрашивает: «Ну, что в мире интересного?». «Очень нестабильно все в мире», — отвечает собеседник. Тогда эта фраза воспринималась как некая ирония, как некая фантазия режиссера, желание оттенить нашу благополучную жизнь от той, которая идет где-то там далеко от нас.

Происходящие сегодня в мире события заставляют с ностальгией вспомнить те времена, поскольку нынешняя нестабильность, несравнимая с прошлой, вынуждает нас искать причину и источник этих процессов. И когда начинаешь искать этот источник, поневоле приходишь к выводу, что существует какой-то единый «генератор» глобальной мировой нестабильности. Причем надо понимать, что появился он на системном, объективном уровне. Мы видим, что нестабильность — очень удобное средство получить серьезные экономические дивиденды для крупных игроков, если они научились измерять эту нестабильность и накопившиеся в обществе конфликты и с минимальными затратами направлять их разрушительную силу в нужное для себя русло.