Заступник. Твари третьего круга - Арина Свобода

Хозяин появился через минуту.

— Все в порядке. Тебе показалось, — он бросил на пол голубую нательную рубашку. — Забыли с веревки снять, и ее ветром сорвало. Завтра придется перестирать.

Страшное лицо все еще стояло перед глазами. Никел задернул цветастую занавеску и присел у ног хозяина избушки.

— Дядя Дугал, вам не страшно?

— А кого тут бояться? — Дугал пыхнул трубкой.

— Диких зверей. А еще, говорят, в лесу появилось кровожадное чудовище. Вдруг нападет, а вы тут совсем один.

Хозяин избушки внимательно посмотрел на него.

— Зачем же ты в лес убежал, если боишься? Нет никаких чудовищ, Ник. А если бы и были, человек пострашнее любого чудовища будет. То, что люди друг с другом вытворяют, ни с каким зверем не сравнится.

— А как же… Темный Город?

— Страхом и наказанием от зла удержать невозможно. У кого оно в сердце гнездится, рано или поздно все равно совершит. Найдет лазейку, чтобы наказания избежать. Толкнет, ударит, побьет, снасильничает, а потом побежит спасать убогих и сирых. Чем больше поучают нас: не убивай, не калечь, не причини вреда, тем больше хочется, потому что лукаво сердце человеческое и крайне испорчено. И это в природе человека.

— Но не все ведь такие. Бывает, что случайно… Человек не хотел, а так само получилось, а за это все равно Темный Город, — вырвалось у Ника.

— Бывает, — лицо Дугала потемнело. — Жизнь несправедлива. И наоборот тоже бывает. Злодейство не в одном мордобое и не в физической расправе заключается, оно ведь и поизощренней бывает. Можно своровать, аферу похитрее выдумать, припугнуть так, что человек из страха добровольно на любую гнусность согласится. Да и убить можно не только делом, а словом, например.

— Таких преступников ловят полицейские. Бац снотворным, потом сетью опутают и в машину.

— Полице-е-е-йские! — насмешливо протянул Дугал. Да что они могут? Им за злодея отбывать наказание в Темном тоже не охота. Ну, изолируют его от честных людей на время, да и отпустят. Что ему сделается? За такое в Темный Град не сошлют… Прямого вреда нет. Вот и ходит такой убийца по свету, как порядочный человек. Не в коме — не тать. Так, вроде, в народе говорят?

— Так вы тут от людей прячетесь?

— Прятался. Давно. Лет десять тому назад, — ответил Дугал. — И не столько от людей, сколько от самого себя. А сейчас… просто живу.

— Дядя Дугал, если человек уходит в Темный… Там очень страшно?

Хозяин сторожки посмотрел неприязненно:

— Страшно? Описывают ли эти семь букв то, что испытывает убийца, вернувшись на место преступления? Или что чувствует нерадивая мать, бросившая младенца, а потом встретившая его через двадцать лет? Или беспечный турист, от чьей брошенной сигаретки разгорелся пожар и уничтожил целый лес со зверьем и грибниками, — что он переживает, оказавшись на пепелище?

Ник тяжело сглотнул, не зная, что ответить.

— В древних книгах пишут, что Град Темный — это наш прежний дом, где мы раньше жили, — продолжил Дугал, глядя исподлобья. — Мир, который мы испоганили и уничтожили, населив его всеми ужасами, на которые только способен извращенный ум человека и лукавое сердце. Народ наш погряз в нечистоте, осквернил свой дом, и он стал преисподней. Окончательная и предопределенная гибель настигла наш народ и превратила жилище светлое и радостное в Град Темный. Все истребилось, и лишь малый остаток избежал гибели, отыскав путь спасения в этот мир, и укрылся здесь, чтобы начать населять землю заново. Да только не отпустил насовсем старый мир своих детей. Каждый раз, когда совершает человек черное дело, притягивает его Град Темный, чтобы страшились и трепетали, и помнили, что связаны мы с ним непостижимой тайной — ночными кошмарами, которые суть наказание развращенным человекам, чьи помышления зло во всякое время. Рано или поздно род человеческий сгинет, если не одумается и не изменится. Безлюдье уже поглотило большую часть нашего мира. Знаешь, что оно такое?

— Что?!

— Безлюдье — суть мерзость запустения, поселившаяся в наших сердцах, разделившая мужа и жену, отцов и детей. Настроившая брата против брата. Понял?

Никел неуверенно кивнул. От таких разговоров стало еще неуютней.

— Но не оставил Вечный Отец человеков и послал Заступника облегчить наказание и напомнить, что все мы лишь странники и пришельцы в этом мире. Беженцы. Все бежим от чего-то. Кто от людей, кто от проблем, кто от себя. И всяк желает новую жизнь начать. А ты от чего бежал?

— Из-за меня человек один… и мама… — выдохнул Ник.

Предательские слезы побежали по щекам.

Дугал положил тяжелую руку ему на плечо.

— Плачь, сынок. Не стесняйся. Это тяжкий груз. Жаль, что я ничем не могу тебе помочь.

— Все вышло случа… У меня не получи… его спас… Я старался выгна… мглу, правда-правда! А она такая черная и злая, — выпалил он почти скороговоркой, глотая окончания слов вместе с горькими слезами.

— Ты прогонял сны? — густые брови Дугала поползли вверх.

— Угу, — Ник всхлипнул, и ему стало легче оттого, что слова наконец-то сорвались с губ. Дугал ему поверил и пожалел. Коснулся не только рукой, но и сердцем. Ник видел, как светлые, словно сделанные из бутылочного стекла, глаза этого большого угрюмого человека светятся пониманием и сочувствием. Почему-то признаваться ему в том, что он сделал, совсем не стыдно.

— Но их было слишком много… Мгла такая кусачая. Так больно! Я говорил, что нельзя так. А он… Он сказал — слабак! А у меня не хватило сил. Просто не хватило сил! А он не поверил. И… он, наверное, теперь ушел в Темный навсегда, и мама… А там так страшно! За что?!

* * *

— Ох, Первоматерь! И зачем я согласился?!

Тари с надеждой посмотрел на своих спутниц будто его причитания могли возыметь эффект и заставить девчонок отказаться от задуманного. Ланка промолчала — преувеличенно горестные стенания парня успели изрядно ей надоесть. Таля же явно чувствовала себя неловко, борясь с любопытством и страхом одновременно. Не зная, на чью сторону встать — любимой подруги или старшего брата.

— Тарик, ну чего ты? Мы посмотрим тихонечко и пойдем. Да, Лан?

Ланка неопределенно хмыкнула. Это она загорелась идеей попасть к людям, которые, по словам Тари, не боялись нарушать закон, плевать хотели на Темный Город и вообще, чувствовали себя свободными и счастливыми. Именно это ей сейчас и было нужно — вылечиться от страха перед миром снов.

— Слушай, а этот ваш главный — он кто вообще? — спросила она, чтобы хоть ненадолго отвлечь Тари от переживаний.

— Учитель! — напыщенно поправил Тари.

Ланке стало смешно. Во всем этом было что-то театрально-киношное — конспирация, неуязвимый и многомудрый главарь, преданные ученики… Не верилось, что где-то совсем рядом, в городе, в котором Ланка выросла и знала каждый переулок, могла существовать столь могущественная организация.

— Он… — продолжил Тари. — Ну… Старый такой. Он всем руководит, задания дает, помогает…

Он замолчал.

— Что помогает? — не выдержала Таля.

— Ничего. Какая разница — вы же не собираетесь вступать в организацию.

— Может, и соберемся, — поддразнила парня Ланка. — Если нам понравится то, что ты покажешь.

— Сдурела?! — вытаращился Тари. — Это же… Меня же родители убьют!

— А ты как же?

— Во-первых, я уже взрослый. А во-вторых, они не знают, — признался Тари.

— Ну так и про нас не узнают! Долго еще?

— Да все, пришли.

Тари отбил сложную дробь на неприметной железной двери. Долгое время ничего не происходило.

— Там вообще есть кто-нибудь? Может, выходной сегодня? — нетерпеливо поинтересовалась Таля.

— Да помолчи ты!

В этот момент дверь бесшумно отворилась. Здоровяк с каким-то деформированным лицом хмуро уставился на переминающегося с ноги на ногу Тари. Девочек охранник как будто не замечал.

— Здравствуй, Арни, — неловко пробормотал парень. — А… Леар сегодня отдыхает? Твое дежурство, да?

На зловещем лицо охранника ничего не отразилось.

— А я вот… пришел. Это со мной. Сестренка и… подружка ее. Они быстро, Арни, только глянут и сразу уйдут. Привязались, как призрак к убийце.

Тари тонко хихикнул, но Арни не разделил его веселья, и улыбка на лице парня увяла. Впрочем, здоровяк слегка подвинулся — видимо, это означало разрешение пройти.

Протискиваясь мимо огромной туши, Ланка невольно задержала дыхание — от охранника исходил слабый, но отчетливый запах гнили. Ланка не успела сообразить, что напоминает этот аромат, как ее внимание привлек мальчишка, двигавшийся по коридору им навстречу.

Очень бледный, очень худой, похожий скорее на призрака, чем на живого человека, подросток двигался странными рывками, как заржавевший механизм. Когда мальчишка проходил мимо, Ланка опять уловила тот же запах, что исходил от Арни, — смесь затхлости и гниения. Внезапно она вспомнила, где уже обоняла этот дух разложения… В том сне! В Темном Городе! Но ведь от живых людей не может так пахнуть? Что здесь происходит? Может, загадочный Учитель нашел способ управлять снами? Ланка не раз слышала о таблетках, якобы помогающих отогнать сны, о чудо-излучателях, превращающих Темный Город в Светлый Лес, об экстрасенсах, способных за большие деньги избавить от наказания даже убийцу…