Пленники компьютерной войны - Джилиан Рубинстайн

— Они не смогут ничего сделать, если Шез и Харуко будут рядом, — ответила Элейн, — Давай просто догоним взрослых и останемся сними. Если ты так беспокоишься, они могут проводить тебя до отеля.

— Элейн, — с серьёзным видом сказал он. — Не надо обманывать себя и думать, будто мы ещё немного погуляем, потом скажем друг другу «до свидания» и разбежимся в разные стороны. Что-то произошло, и все вокруг начало меняться. Разве ты не чувствуешь?

— Да, — ответила она. Её лицо застыло от внутреннего напряжения. — Я чувствую это... глубоко внутри. Что-то изменилось, хотя словами этого не объяснить. Я как будто могу сделать все что угодно, заставить сбыться любую мечту. Но другие люди хотят получить эту силу. Они хотят захватить нас, распоряжаться нами. Наверное, нам нужно попробовать помешать им. Положить этому конец — прямо сейчас!

— Нет, нужно поскорее уходить отсюда, — возразила Мидори, подойдя к ним.

— Подождите, — попросил Бен. — Я хочу купить подарок своей маме.

— Купишь попозже. — Эндрю потянул его за рукав, но Бен остался стоять на месте.

— Какое из них тебе больше нравится? — спросил он у Элейн, указав на два бисерных ожерелья — голубое и вишнёвое.

— Оба, — коротко ответила она. — Выбирай любое. — Настойчивость Мидори беспокоила её, и ей ещё сильнее захотелось вернуться к Шез и Харуко.

— Вы американец? — спросил уличный торговец.

— Нет, что вы, — ответил Бен. — Я австралиец.

— Австралиец? — Смуглое лицо торговца расплылось в широкой улыбке. — Сидней?

— Вообще-то я родом из Аделаиды, но...

— Бен, — с укоризной перебил Эндрю. — Ты что, собираешься поведать ему историю своей жизни?

— Мой двоюродный брат живёт в Сиднее, — сказал торговец.

— Здорово! А где?

— Кажется, это место называется Мерритвилль.

— Мерриквилль, — автоматически поправил Эндрю.

— У вас очень хороший английский, — заметил Бен. — Вы говорите и по-японски?

— По-японски, по-английски и по-арабски, — ответил торговец. — И немного по-немецки.

— Ого! — снова воскликнул Бен. — Разве вы не могли найти себе работу получше?

Смуглый мужчина как-то странно посмотрел на него. Цинизм в его взгляде сочетался с бесконечной усталостью.

— Мне бы хотелось пожить в Австралии, — медленно произнёс он. — Но очень трудно получить визу.

— А здесь не трудно?

Торговец пожал плечами.

— Как вы думаете, почему я продаю безделушки на улице? — Видимо, разговор начал утомлять его, и он решил сменить тему: — Ну что, берете? Продам подешевле, ради вашей матушки из Австралии. Думаю, бусы ей понравятся. Восемьсот иен.

Бен порылся в кармане, нащупав незнакомые деньги. Он вынул банкноту в 5000 иен, полученную от австралийца. Иранец только посмотрел на неё и протянул обратно.

— Извините, нет сдачи, — сказал он. — У вас есть деньги помельче?

Бен протянул несколько монеток на ладони. Торговец выбрал 500-иеновую и три штуки по 100 иен.

— О’кей. — Он вложил ожерелье в маленький коричневый конверт. — Желаю приятно провести время, и удачи вам!

Мидори нахмурилась ещё сильнее, чем раньше.

— Скорее, — сердито сказала она. — Мы потеряли слишком много времени.

Бен уже собирался спросить, к чему такая спешка, и хотел с нарочитой неторопливостью рассмотреть покупку: он очень не любил, когда кто-то пытался помыкать им, а эта девушка, с её безупречным английским и властными манерами, вела себя просто невыносимо. Но тут он неожиданно осознал, что люди вокруг толкают его совсем не так, как это обычно делают случайные прохожие на улице.

Группа японцев в монашеских балахонах и традиционных кимоно, выглядевших вполне мирно и безобидно, словно невзначай окружила их и начала оттеснять в противоположном направлении от Шез и Харуко.

— Эй, — резко обратился Бен к ближайшему человеку. — Смотрите, куда идёте!

— Сумимассн, — пробормотал тот. — Шицуреи шима-су. — Тем не менее при этом продолжал подталкивать Бена.

Мидори что-то очень быстро и сердито произнесла по-японски, но это не произвело впечатления на незнакомцев. Они продолжали своё молчаливое, неумолимое движение, выталкивая ребят с дороги.

— Бегите! — Вслух Мидори не сказала ни слова, но они ощутили, как нечто, глубоко спрятанное в их сознании, внезапно пробудилось, слилось воедино и начало действовать. Они двигались как одно существо с несколькими телами, но единой волей. Каждый внезапно нырнул в сторону быстрым, неуловимым движением, напоминавшим фигуру сложного танца. Они обогнули живую стену, выстроенную членами секты «Чистого Разума», и побежали по улице.

Ты счастлив. Ты растёшь. Ты чувствуешь, как расширяется твой разум: его части собираются воедино. Твоя мощь возрастает. Ты видишь множеством глаз, думаешь множеством клеток. Ты проворнее любого из тех, кто пытается помешать тебе. Ты смеёшься, ускользая от их неуклюжих рук.

Ты видишь сияющий мир, пульсирующий разноцветными красками. Он ошеломляет тебя, но ты хочешь узнать о нем как можно больше. Теперь, когда твоё сознание разрастается, ты сможешь захватить власть над этим удивительным миром, и вся масса его мозговых клеток станет твоей. В твоём смехе звучит торжество. Ты начинаешь играть, творить...

У входа на станцию Хараюко их бег замедлился из-за плотной толпы. Люди из секты «Чистого Разума» немного отстали, но продолжали преследование — методично и безостановочно, словно монстр из кошмарного сна. Мидори пыталась купить билеты в автоматической кассе, но очереди были огромными.

— Это безумие, —прошептала Элейн. — А как же Шез? Мы должны сказать ей, куда мы едем!

Но, бросив взгляд на бледные лица и бритые головы преследователей, она присоединилась к Мидори в лихорадочном поиске мелочи для билетных автоматов.

— Куда мы все-таки направляемся? — спросила она.

— Не знаю, — мрачно ответила Мидори. — Единственное место, которое приходит на ум, — это Итако. Мой отец может все объяснить. Он знает, что делать... но я боюсь выдать его укрытие нашим врагам.

Наконец билеты выпали из автомата. Мидори торопливо раздала их — по одному на каждого.

Но когда они добрались до линии пропускных автоматов метро, преследователи уже наступали им на пятки. Казалось, они ни за что не успеют сесть на поезд. Зловещая группа как будто увеличилась в размерах. Давление нарастало — ещё несколько секунд, и их схватят...

— Помогите! — крикнула Элейн.

Помощь пришла неожиданно. Послышалась звонкая трель, и робот-уборщик с жужжащими щётками быстро выехал из-за угла, оттеснив преследователей. Он принялся кружить по площадке, с каждым разворотом расчищая свободное место. В воздухе звучала мелодия из «Лебединого озера».

Внезапно Элейн увидела, что путь впереди свободен. Они побежали к лестнице — поезд в этот момент останавливался у платформы. Автоматические двери открылись, и они протолкались внутрь. Позади множество людей пыталось пробраться мимо робота, осыпая проклятиями «спятивший автомат». Потом поезд тронулся, и бритоголовые молодчики вместе с роботом исчезли из виду.

Трое австралийцев и японка обменялись взглядами, в которых читалось облегчение и изумление.

— Может быть, кто-нибудь потрудится объяснить мне, что происходит? — жалобно спросил Бен.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

На Токийском вокзале Мидори смогла без особых проблем найти пересадку на пригородную линию до Итако. Было уже поздно, и становилось холоднее; бездомные постепенно перебирались в подземные переходы, стараясь занять себе местечко в самых тёплых уголках. Элейн с состраданием смотрела на них. Они выглядели неуместно в таком богатом городе.

— Пошли, — поторопила Мидори.

— Кто эти люди?

— Не знаю. Возможно, корейцы.

— Почему им никто не помогает? — спросил Бен, все ещё вспоминавший свой разговор с уличным торговцем. Жизнь казалась ему ужасно несправедливой. Как одни люди могут веселиться и изображать американских рок-звёзд, когда совсем рядом другим нечего есть? Почему религиозные братства не помогают бездомным? И если уж на то пошло, почему профессор Ито не потратил время на полезные изобретения вместо этих дурацких игр? Он угрюмо вышел на платформу вслед за остальными.

Скоростной экспресс уходил через полчаса. Они стояли рядом с торговыми автоматами, но Мидори не позволила Эндрю своим взглядом нарушить работу машин. На платформе находилось несколько железнодорожных служащих, и девушку не покидало ощущение, будто за ними следят.

Сначала в поезд набилось слишком много народу, и они не смогли сесть, но после остановки в Нарите, славившейся своими храмами, гробницами и международным аэропортом, в вагоне появились свободные места.