Золото на крови - Евгений Сартинов

На вид Павлу можно было дать лет сорок, может, чуть больше. Лицо у него было простецкое, добродушное. Широкий курносый нос, темно-карие глаза под густыми черными бровями да чуть оттопыренная большая нижняя губа придавал его лицу выражение спокойствия и доброжелательности.

Из домика конторы снова раздались стоны Ивановича.

- Ты же вроде недавно его колол? - спросил Андрей.

- Да, час назад.

- Значит, уже не помогает.

- Не, он не выживет, - вмешался в разговор Павел. - У нас в Сургуте раз вышка горела, трое так же вот поджарились. Что ни делали, все равно умерли. Только мучились долго. Один чуть не неделю криком кричал.

- А ты что, жил в Сургуте?

- Нет. На месяц ездил, вахтовщиком. Пять лет там оттрубил, потом надоело.

Все помолчали, прислушиваясь к стонам мастера, потом Андрей спросил:

- Что делать-то будем, мужики?

И Андрей рассказал Павлу о сложившейся ситуации. По лицу Павла не было заметно, чтобы он сильно взволновался. Но выслушав Лейтенанта, белорус неожиданно подал хорошую идею:

- А что там радио брешет?

Мы с Андреем переглянулись и чуть ли не бегом кинулись в вагончик. Лишь только Андрей щелкнул тумблером выключателя, как вместе со свистом помех в эфир ворвался глуховатый, монотонный голос:

- Вторая бригада, ответьте... Если вы нас слышите, то сообщаю: в десять часов к вам отправляется борт сто четыре. Мациевич, если меня слышите, то готовьтесь к встрече, буду лично...

Договорив эту фразу до конца, голос чуть выждал, потом начал все сначала. Поняв, что ничего нового не будет, я прошел к Ивановичу. Мастер молча смотрел куда-то вверх, а потом неожиданно сказал:

- Это Бурый, его голос.

Подошел Андрей. Теперь мы втроем вслушивались в монотонный речитатив:

- Ты не ошибаешься? - спросил Лейтенант.

- Три года одни нары делили... Как не узнать? Юр, вколи мне... Там есть еще?

- Последняя ампула, - сообщил я.

- Давай последнюю, - со вздохом согласился мастер.

Пока я делал укол, Андрей, задумавшись, стоял рядом. Наконец он спросил:

- Слушай, Иванович, а вы куда хотели лететь с Витькой после того, как захватили бы вертолет?

- А, это... На запад, пока хватит топлива. Потом Витька пилотов бы замочил... Он про это ни разу не говорил, но я-то его знаю. Ну, а дальше сделали бы плот... Мы и веревки заготовили... И вниз по реке. Ну, а там есть такая деревня, Байда. Там у Витьки баба одна жила. Уж очень она его любила. Прошлый раз он бежал, так она его три месяца от ментов скрывала. Он все смеялся, говорил, убить за него

может. Дом у ней на самой окраине деревни. Почтальонка Варя... Там мы должны были пересидеть зиму, а потом по одному уйти за границу. Витька все хотел через румынскую границу махнуть, родня у него жила где-то рядом с Измаилом. Вот так... Все понял?

- Это-то я понял, - вздохнул Андрей. - Вот чего я не пойму, как это ты с Витькой связался? С ним все понятно, бандюга бандюгой. Ну, а ты-то, работяга... Ты же должен знать цену настоящему, заработанному рублю и такому вот, краденому, да на крови?

- Понять хочешь? - вздохнул мастер. - Тогда принеси мой сундучок.

Я быстро сбегал за его железным ящиком.

- Достань там письма и фотографии. Покажи мне. Вот эта, - кивнул на снимок миловидной женщины лет тридцати с тяжелой русой косой через плечо. Смотрела она серьезно и строго, но это не портило ее чисто русской красоты. Превозмогая дикую

боль, Иванович взял фотографию и долго вглядывался в лицо...

- Из-за нее на все решился. Сорок лет прожил, к бабам как к семечкам относился - разгрыз и бросил. А тут встретил и заболел. Случайно все было. Подружился с одним, на золоте вместе были... Приехал с ним в деревню, а как жену его увидел - с ума сошел. Соседа тогда ее пришиб... Клеился он к ней, пока ее Федька со мной золото мыл. Но она баба строгая, отшила. Федька ему даже морды не набил, а я

нажрался с горя от такой невезухи, пошел по деревне пройтись и этого козла по дороге встретил. Ну, и... переборщил, загремел на пять лет. А за год до конца срока узнал, что муж у ней умер. Я тогда писать ей начал, свататься заранее. Так и так, дескать, сражен с первого взгляда, хочу с самыми серьезными намерениями. Она вроде и не прочь, фотографию вон прислала. Я под амнистию попал, раньше освободился. Чего еще желать? Лети соколом к своей подруге! Да нет, заело меня, что нищим примаком войду в дом жены... Я ведь деньги не привык считать, зарабатывал для того, чтобы тратить. Шикануть любил, по ресторанам, курортам. Бабам такие подарки делал, они ахали. А тут любимую женщину, и удивить нечем! Тут халтурка эта подвернулась. Ну, а как Витька свою идею толкнул, я и представил себе: приезжаю к ней, захожу в дом и с этаким шиком килограммов пять золота к ее ногам высыпаю, прямо на пол. Дурь, конечно, но приклеилось, не вышибить. Так и влез по уши в это дерьмо...

Иванович замолчав, нащупав рядом с собой фотографию, и положил ее себе на грудь. Потом с трудом повернулся к Андрею.

- Бежать вам надо, Андрюха. И подальше. Рядом останетесь, он найдет вас. Только перед уходом пристрели меня. Марафет кончился, а без него я и часу не выдержу, орать начну.

Андрей молча отвел глаза. Мастер понял его.

- Если сам не можешь, дай пистолет. Ну, как?

- Ладно, я подумаю, - тяжело вздохнул Лейтенант и вышел из вагончика. Я поспешил за ним.

Снова устроившись за столом, Андрей опять ткнулся в карту, что-то высчитывая, бормотал под нос какие-то загадочные фразы, и время от времени поглядывал на часы. Наконец он созвал нас на военный совет.

- Значит, так. То, что наши дела хреновые, вы уже знаете. Сейчас девять утра, через час Бурый вылетит со своими людьми, и тогда нам ничего уже не светит... Один вариант решения я вам уже говорил: спрятаться в тайге и, если прилетит милиция, то пойти и заявить. Но боюсь только, что милицию они тоже могут перекупить. Есть у меня одна идея, сумасшедшая, конечно, но в то же время и реальная. Вот смотрите.

Лейтенант склонился над картой, мы с Павлом, как два барана, тоже уставились на нее.

- До ближайшего жилья двести километров, - Андрей ткнул в одну точку на карте. - И это база нашей артели, куда нам соваться нельзя. Можно еще податься на юго-запад, до следующей станции на железке. Это километров на двести дальше, но не это главное. Эта трасса напрашивается сама собой, и я думаю, что именно здесь нас и будут искать. Предлагаю податься на запад, он провел тонкую линию карандашом. - И пойдем мы сначала на вездеходе, по руслу нашей Катуги. Ну, а дальше по обстоятельствам... Тем более что там нас встретят горы. Перебираемся через хребет, проходим вот это плоскогорье, снова горы, минуем их, а вот здесь уже истоки нескольких рек. Можно плыть куда годно. Можем использовать Витькин план: сделаем плот и поплывем на юг, вот по этой реке. И она прямиком выведет нас опять же к Транссибу. И там мы уже смело можем заявить в милицию на всю эту братию. Вообще-то я даже думаю, что стоит ехать со всем этим сразу в Москву. Там золото на стол и всех этих сук к ногтю.

- Ты что, хочешь забрать все золото? - удивился я.

- А ты как думаешь! - также удивился Андрей. - Что же его, этим козлам оставлять? Да хрен им!

Мы с Павлом переглянулись.

- Там тридцать шесть килограммов! - не мог успокоиться Андрей. - Мужики из-за этого желтого говна погибли. И теперь так просто отдать?! А ты как думаешь, Павло?

Богатырь забавно, домиком поднял свои густые брови, а потом спокойно заявил:

- Можно взять, почему бы и нет. Свое же, заработанное.

- Вот именно. Ты точно сказал, заработанное.

- Ладно, берем так берем, - теперь уже рассердился я. - Ты лучше скажи, сколько в километрах будет наш поход?

Андрей повертел в руках линейку и уже спокойно сказал:

- Ну, километров восемьсот будет.

Не знаю, как Павел, а я был в шоке. Белорус только спросил:

- И это все пехом?

- Господи, да почему пехом, - рассердился Лейтенант. - Я же русским языком вам говорю: сначала на вездеходе, в конце по реке и только в середине, по плоскогорью, пешком. Это одна треть пути, километров триста, не больше.

- Ну хорошо, а сколько это займет времени?

- Ну, максимум месяц, полтора.

Нельзя сказать, чтобы эта цифра добавила нам энтузиазма.

- Мужики, игра стоит свеч. Останемся здесь - мы трупы. А так у нас есть шанс, и неплохой, - продолжал убеждать нас лейтенант.

Обсуждение продолжалось еще минут пятнадцать. Наконец Андрей оборвал дискуссию:

- Нет, вы как хотите, можете оставаться, передайте от меня привет Рыжему и всем остальным мужикам: скажите, чтобы меня скоро там не ждали. Времени у вас осталось совсем ничего. Вы едете со мной или нет? - поставил Лейтенант вопрос ребром.

- Ну, куда ж мне деваться? - пожал я плечами. - Куда ты, туда и я.

Согласился и белорус:

- Ну шож, побегли.

Андрей сразу повеселел:

- Ну, тогда за сборы. Павел, на тебе вездеход. Проверь масло, залей солярку, бочку с собой, запасные "пальцы", траки... Ну, сам знаешь.