Не просто лучший друг - Юлия Оайдер

как никогда. Заметив меня, парень улыбается еще шире и перекладывает со сковороды обжареный с яйцом и сыром хлеб на мою тарелку.

– Спасибо, – отвечаю ему встречной улыбкой я и сажусь за стол. – Сегодня после пар в приют, ты помнишь?

– Помню, не переживай, – кивает он и садится на стул рядом. – Все по плану: с универа домой, кормим, гуляем Анубиса и едем в приют, спасать обездоленных.

Тихо «угукаю» и откусываю кусок от нашего импровизированного тоста. Ловлю на себе взгляд Глеба и даже перестаю жевать, потому как сама теперь безотрывно смотрю ему в глаза. Вижу, как парень набирает в легкие побольше воздуха и приоткрывает рот, чтобы что-то сказать.

Только не говори про вчерашнее, прошу… Я не смогу тебе внятно ответить!

– Если ты не хочешь обсуждать, то мы не будем, – усмехается он и придвигает свой стул ближе ко мне. – Но я не буду делать вид, что ничего не было. И тебе не советую…

– А я делаю вид, что ничего не было? – дожевываю откушенный кусок и спрашиваю я.

– Ты снова замыкаешься и я буквально вижу, – парень протягивает руку к моему виску и нежно прикасается к нему кончиком пальца, – как во-о-от здесь миллиарды шестеренок работают и пытаются найти логику, выстроить план действий…

– Не правда, – дергаю головой я и рука парня спускается к моему подбородку, большой палец касается губ и я перестаю дышать.

– Веснушка, просто будь собой. Не надумай, не прячься и не ври, вот все чего прошу, – произносит Глеб и убирает руку.

Из моих легких вырывается выдох, как-то уж слишком отдающий разочарованием. Слишком…

Чтобы прийти в себя после «чар» Глеба, мне требуется несколько минут, а он в это время отправляется на прогулку с Анубисом.

Не думать. Не прятаться. Не врать.

Сложно… Очень сложно, потому что все мысли то и дело возвращаются к нашей ситуации. Мы с Глебом, будто бы, поднялись в небо на самолете и не знаем, как им управлять. Ну, я так точно не знаю как.

Собираю сумку на занятия, тянусь к туши для ресниц, но в последний момент все же откладываю ее. После ночи с не смытым макияжем, мне нужно дать глазам хотя бы капельку отдыха. Бросаю взгляд на часы – уже пора выходить, а Глеб все еще не вернулся.

Странно.

Подхожу к окну, из которого виден наш подъезд и замечаю моего друга, безмятежно болтающего с Мией, сидящей на корточках и тискающей моего пса. В груди что-то невыносимо жжет и я, совершенно инстинктивно, морщу нос и кривлю губы.

Не думать.

Заставляю себя «отлипнуть» от окна и пойти обуваться в прихожую. С неизвестно откуда взявшейся злостью, завязываю шнурки на кедах: затягиваю их как можно туже и дергаю с такой силой, что один из них обрывается.

Плевать! Пойду в балетках, значит!

Меняю обувь, уже собираюсь покинуть квартиру и спуститься вниз, но на пороге сталкиваюсь с Глебом. Парень запускает Анубиса в прихожую и ловит меня в свои объятия.

– Мия пристала у подъезда, Биса всего затискала, – улыбается он. – Прости что заставил ждать, – целует меня в щеку, – только сумку возьму…

Вот и все. Так просто и по бытовому. Почва под ногами снова разверзлась и я ощущаю себя последней потеряшкой во Вселенной.

Добираемся до университета и идем по расписанию в нужную аудиторию, занимаем как обычно первую парту. Вроде бы все нормально…

Первой парой у нас сегодня мной и всеми обожаемый Райский Вячеслав Олегович, а точнее микробиология. Я всегда была внимательная и очень активная на его занятиях, но сейчас… Я честно стараюсь слушать и записывать то, что он говорит, но тепло руки Глеба, сидящего рядом, всячески меня отвлекает.

Пока преподаватель показывает схему на слайде и объясняет материал, мой друг совершенно бесстыдно разглядывает мое лицо. Боковым зрением замечаю это, но всячески стараюсь не подать вида, потому что Вячеслав Олегович то и дело обращает свое внимание на меня, как бы считывая по моему лицу, поняла я или нет.

Вздрагиваю, когда моей левой руки, лежащей на парте, касается правая ладонь Глеба. Вроде бы не специально, но я все равно поворачиваюсь к нему лицом. Всего на краткий миг, но «залипаю», встретившись с карими глазами, переполненными нежностью. Глеб осторожно захватывает мизинцем мой мизинец, как в детстве «мирись-мирись и больше не дерись», а сам старательно прячет улыбку.

В груди все трепещет от внезапной радости и я закусываю губу, чтобы не выдать своего волнения. Но вот на чертовом браслете вспыхивает значок сердечка и цифра сто десять, при этом гаджет громко вибрирует.

Торопливо убираю руку, заправляю волосы за ухо и стараюсь сосредоточиться на том, что повествует Вячеслав Олегович, но вот только он молчит, а вся группа что-то пишет. Более того, мужчина смотрит на меня, как-то уж очень заинтересованно, и подходит ближе к нашей парте.

– Какая-то вы сегодня рассеянная, Шаховская, – с улыбкой произносит Вячеслав Олегович. – Обычно первее всех все записываете, первее всех все выполняете, а тут, – усмехается и кивает на мою открытую тетрадь, – даже не начали перерисовывать схему.

– Я просто… Я сейчас все сделаю, – хотела было оправдаться, но вовремя себя одернула.

– Без спешки, Злата, если не успеете – я вышлю вам презентацию на почту, – опершись локтем на парту и наклонившись ниже, заговорщически шепчет Вячеслав Олегович.

Краснею и хватаю ручку. Переглядываюсь с Глебом, и как можно скорей начинаю срисовывать со слайда изображенную схему. Боже ж мой, что за чертовщина со мной происходит вообще!

– А Богову особое приглашение нужно или у вас с ним один конспект на двоих? – вновь усмехается преподаватель, хитро сощурившись. Собираюсь ответить, но Глеб берет ручку и нехотя начинает рисовать, при этом сверкая злобным взглядом на Райского. – Если вы сюда явились не учиться, а просто «отсидеть» пары и отвлекать свою обаятельную соседку, может быть не стоило и приходить?

Вопрос явно был риторический, потому как мужчина разворачивается и возвращается к доске. А вот у меня в груди разрастается неприятное чувство уже знакомого мне стыда.

Нужно держать себя в руках, а не витать в облаках!

После замечания Райского остаток пары проходит напряженно для меня, ведь я боюсь даже лишний раз отвлечься. После завершения я стараюсь как можно скорее прошмыгнуть мимо преподавательского стола, почти