Конан против Звездного братства - Роланд Грин

Он хотел было добавить:, - но решил, что нет смысла повторять вслух то, что и без того всем понятно. По описаниям распорядителя имущества, Райна красивая женщина, но Декиус даже не предполагал, насколько красивая!

Райна обладала репутацией грамотного и знающего себе цену капитана, и Декиус был уверен, что это — не ее обычный боевой наряд. Но надо признать, что в нем она не просто притягивала взгляд, от нее совершенно невозможно было оторвать глаз. В какой-то момент Декиус поймал себя на том, что мечтал бы увидеть черноволосого гиганта, стоявшего плечом к плечу с Райной, где угодно, только не здесь.

— Просто я очень сожалею, что граф Сизамбри не попался на нашу уловку с трубами. Я рассчитывал увлечь его, спровоцировать на последнее, губительное для него нападение. Тогда бы…

— Ну, значит, спасибо всем богам, что ваша штука не сработала. А то пришлось бы вам сейчас перешагивать через наши трупы и трупы наших людей.

— Кто ты? — спросил Декиус. Этому верзиле явно не хватало вежливости.

— Простите, господин, — сказала Райна, — это Конан из Киммерии… первый человек в нашем отряде… после меня.

Последние слова вызвали несколько язвительных смешков среди людей Декиуса. Ни Конан, ни Райна не ответили, хотя Декиус заметил, как вздрогнули и покраснели ее ноздри. Да, носик у этой милашки был такой же симпатичный, как и все остальное.

— Ладно, капитан. Я полагаю, что именно граф Сизамбри — ваш противник, который бежал с поля боя?

— Если это тот маленький человечек с большим самомнением, боевой клич солдат которого, если… — начала Райна.

— Достаточно. Это был Сизамбри. Дальше.

Рассказ шел быстро и четко. Декиус поймал себя на том, что, даже разглядывая Райну, внимательнейшим образом слушает Конана. Киммериец, казалось, соображал в военном деле побольше многих, хотя на вид ему никак нельзя было дать и двадцати пяти лет. Но, в конце концов, не годы, а сражения дают опыт воину. Декиус это отлично знал, знал на своей шкуре, знал, пожалуй, лучше, чем хотелось бы любому нормальному человеку.

Когда они закончили разговор, Декиус увидел, что его люди смотрят на Райну и Конана с неприкрытым восхищением.

— Ладно. Зовите своих скалолазов обратно, — сказал Декиус, — я полагаю, еще до полудня мы должны выйти на марш.

— Мы потеряли часть своих вьючных и верховых лошадей, — сказала Райна.

— Вы уже говорили мне об этом, — в голосе Декиуса появились нотки нетерпения, — если часть ваших людей, разумеется и моих, спешится, то лошадей как раз хватит, чтобы увезти все тюки.

— А раненые? — опять этот голос Киммерийца, звучащий не более нежно, чем точильный камень, заостряющий боевой топор.

— Оставим их, а доберемся до ближайшего замка, найдем там им замену. А за ними пришлют людей и заберут.

— Нет, — сказал Конан вежливее, чем раньше, — Райна, если Декиус настаивает, я останусь с ранеными. Не хочу, чтобы до них добрались люди графа Сизамбри, чтобы перерезать им глотки, выпытав у них предварительно все, что можно выпытать издеваясь.

Декиус подумал про себя:. Это было своего рода испытание. Он мог предложить оставить часть груза и себя — в качестве охранника. Мог и согласиться оставить раненых без охраны. Мог, но не стал. Похоже, у него не только изрядное самомнение. Он также имел представление о чести. Райна не привела с собой перелетную птичку или, еще хуже, змею за пазухой. В королевство приходило слишком много людей с манерами куда более изысканными, чем у Киммерийца; потом они исчезали, оставляя после себя недобрую память и дымящиеся развалины.

— Если большинство из нас пойдет пешком — ваши раненые смогут сесть на лошадей, — сказал Декиус, — но это значит, что, скорее всего, мы не успеем добраться до замка до наступления темноты.

— Мои люди давали присягу мне, а я клялась в верности им, — твердо сказала Райна.

— А я присягнул капитану Райне, — добавил Конан.

Декиус отдал бы добрый меч, чтобы узнать, какие клятвы связывают этих двоих. Ни разу они не посмотрели друг на друга, ни одного намека на то, что они могли быть любовниками. Но капитан-генерал готов был поспорить на тот же меч, что они ими были. И это очень не нравилось ему, хотя он и сам не мог бы сказать почему.

Конан и Райна шли позади объединенного отряда, отправившегося в путь задолго до полудня.

— Король Элоикас сделал удачный выбор, доверив Декиусу свое знамя, заметил Конан.

— Ты так думаешь? — возразила Райна. — И это притом, что он просто раздел меня похотливым взглядом.

— Человек может быть отличным офицером и в то же время — настоящим ценителем женской красоты, — сказал ей Конан и, помедлив, тихо добавил: — Да и чем мы сами занимались сегодня ночью?

Райна сначала смутилась и вдруг рассмеялась:

— Ладно, беру свои слова назад. Но все равно, король Элоикас не умеет выбирать людей, а может, ему просто не повезло. Я про этого графа Сизамбри связался же король с ним.

— Можно подумать, ты все это знала давным-давно, а про графа Сизамбри услышала не сегодня ночью.

Райна снова смутилась, замолчала и долго не могла успокоиться:

— Я… мы… нам так хотелось отправиться в путь, заработать на этом переходе деньги и имя. Да, нам говорили, что здесь… что Пограничное Королевство — страна, где хозяйничают банды и шайки разбойников. Но мы и думать не могли, что здесь творится такое… Это во сто крат хуже, чем в любой дикой стране.

Конан увидел боль и стыд на лице Райны. Больше она не попадется на этот крючок.

— Если я правильно понял, графу Сизамбри наплевать на всех богов на небе и на короля Элоикаса — на земле. Этот тип людей встречается нечасто, и обычно они бывают очень опасны.

Лицо Райны на секунду приобрело выражение, похожее на маску, которой можно до смерти напугать ребенка. Или же выражение лица ребенка, напуганного такой маской. Что было этому причиной, Конан не решился спросить.

Он знал, что Райна покинула Боссонию в большой спешке по причинам, о которых она особо не распространялась. Конан встретил ее, когда Райна служила телохранительницей у колдуньи Иллианы. Тогда они занялись поисками сокровищницы Курага. А что она делала после того, как уехала из Боссонии, и до службы у Иллианы — было тайной, которой она ни с кем не делилась.

Значит, так тому и быть. Райна была для Конана товарищем по оружию, любовницей, а сейчас — еще и командиром, за которым — хоть в огонь, хоть в воду. Конан понимал, что вряд ли найдется что-либо в мире, что способно было бы заставить Райну отступиться от своих планов. Она не запросит пощады ни у людей, ни у богов.

Но, пожалуй, следует повыспрашивать у нее кое-что о короле Элоикасе, о тех его приближенных, которые могли хранить интересующие Конана сведения. Ведь хотя до окончания проводки каравана Конан и думать не мог об уходе на юг, не всю же жизнь он собирается посвятить борьбе против графа Сизамбри.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});