Талисман мумии - Брэм Стокер

– Боюсь, я опечалил вас, и искренне переживаю, поскольку вижу, что вам и так уже слишком многое довелось перенести. Но выбора у меня нет. Если хотите посоветоваться со мной по любому поводу, я обещаю прийти, не задерживаясь ни на минуту в любой час дня и ночи. Вот мой частный адрес, – с этими словами он зачеркнул в своей записной книжке, – а под ним адрес клуба, где меня обычно можно найти по вечерам. – Оторвав листок, он подал ей. Затем пожал нам обоим руки и удалился.

Едва закрылась дверь в холле, как постучалась и вошла миссис Грант. На лице её читалось такое горе, что мисс Трелони поднялась со смертельно бледным лицом и спросила:

– В чем дело, миссис Грант? Случилось ещё что-нибудь?

– С горечью сообщаю, мисс, что все слуги, за исключением двух, уведомили меня, что желают покинуть дом сегодня. Они уже обговорили это дело между собой, и теперь дворецкий высказался за всех. Он говорит, что, хотя им очень жаль терять жалованье, но они готовы даже выплатить неустойку, лишь бы уйти сегодня же.

– Какую причину они называют?

– Никакой, мисс. Говорят о том, что им очень жаль, но больше сказать им нечего. Я спросила Джейн, горничную с верхнего этажа, которая держится особняком, и она по секрету сказала мне, что они вбили в свои глупые головы, будто дом населяют привидения!

Следовало посмеяться, но мы этого не сделали. Я не мог смеяться, глядя в лицо мисс Трелони. Боль и ужас на нем не сменились внезапной паникой; прозвучало лишь подтверждение уже укрепившейся мысли. Ну а мне показалось, будто мой мозг обрёл голос. Но голос не полный, поскольку за ним таилась более тёмная и глубокая мысль, пока ещё не прозвучавшая.

Глава 6. Подозрения

Первой пришла в себя мисс Трелони. С высокомерием и гордостью в осанке она сказала:

– Прекрасно, миссис Грант, пусть они уходят! Заплатите им сегодня месячное жалование. До сих пор они были очень хорошим и слугами, и случай с их уходом не прост. Нельзя ожидать большой преданности от тех, кого обуревают страхи. Те, кто остаётся, будут получать двойную оплату, и прошу вас прислать их ко мне, как только потребуется.

Миссис Грант нахохлилась, подавляя негодование: натура экономки не переносила подобного великодушия к слугам, сговорившимся подать уведомления.

– Они не заслуживают этого, мисс. Подумать только, уходят от такой хорошей хозяйки. Я в жизни не видела, чтобы со слугами кто-либо был столь добрым, как вы. Им здесь было все равно как у короля при дворе. А едва беда на порог – и полюбуйтесь, как они поступают. Это наглость, вот как я это называю!

Мисс Трелони приласкала её, успокаивая задетое чувство достоинства экономки и вскоре та удалилась, уже не испытывая прежней враждебности к «неблагодарным». Вскоре она вернулась совершенно в другом настроении, чтобы осведомиться, не угодно ли хозяйке нанять полный штат новых слуг.

– Вы же знаете, мэм, – продолжала она, – как только в людской поселяется страх, избавиться от него почти невозможно. Слуги придут, но быстро уйдут, и их ничем не удержишь. Они просто не останутся и, даже отрабатывая месяц после увольнения, устроят вам такую жизнь, что вы ежечасно будете жалеть об их присутствии. Уж насколько плохи эти шлюхи-женщины, но мужчины ещё хуже!

В голосе и манерах мисс Трелони не было ни волнения, ни негодования:

– Полагаю, миссис Грант, лучше постараться обойтись теми, что остались. Пока мой дорогой отец болеет, гостей у нас не предвидится, так что ухаживать нужно лишь за нами троими. Если желающих остаться недостаёт, я бы наняла ещё нескольких для помощи в работе. По-моему, несложно будет отыскать нескольких горничных, хотя бы из тех, кого вы знаете. И пожалуйста, имейте в виду, что вновь нанятые, показав себя надёжными в работе, должны получать одинаковое жалованье с теми, кто остался. Разумеется, хотя я никоим образом не ставлю вас в один ряд с ними, правило двойной оплаты распространяется и на вас.

С этими словами она протянула изящную руку, и экономка подняла её к губам и поцеловала в свободной манере, как пристало старшей женщине по отношению к младшей.

Я не мог не восхититься великодушием девушки по отношению к слугам и мысленно подтвердил мнение экономки, высказанное ею, когда она покидала комнату:

– Неудивительно, что дом напоминает королевский, когда хозяйка его – принцесса!

«Принцесса!» Так оно и было. Эта мысль показалась мне точной и напомнила сцену бала на Белгравия-сквер, где я впервые увидел её в потоке света. Королевская фигура! Высокая, стройная, гибко покачивающаяся лилия или лотос в облегающем тончайшем платье из чёрной ткани, пронизанной золотом. Украшением в её волосах служил старинный египетский талисман – крошечный хрустальный диск, обрамлённый вырезанными из лазурита плюмажами. На её кисти был широкий браслет античный работы в форме трех разведённых крыльев из резного золота, с перьями из самоцветов. Несмотря на её любезное ко мне отношение после того, как нас познакомила хозяйка, в то время я робел перед нею. Лишь позже, на речном пикнике, когда я понял её милую и нежную душу, моя робость перешла в нечто иное.

Несколько минут она сидела, делая пометки на бумагах, а затем отодвинула их послала за преданными слугами. Мне показалось, что на время разговора лучше оставить их одних, и я вышел. Вернувшись, я заметил следы слез у неё на глазах.

Следующая сцена, в которой я принял участие, оказалась несравненно более волнующей и болезненной. Поздно днём в кабинет, где я находился, пришёл сержант Доу. Осторожно закрыв за собой дверь и внимательно оглядев комнату, он подошёл поближе.

– В чем дело? – спросил я. – Кажется, вы хотите поговорить со мной наедине?

– Совершенно верно, сэр! Могу я рассчитывать на полную конфиденциальность?

– Несомненно. Во всем, что идёт на пользу мисс Трелони и, разумеется, её отцу, вы можете быть абсолютно откровенны. Полагаю, мы оба желаем приложить все силы на их благо.

Он помедлил, затем ответил:

– Как вам известно, у меня свой долг, и думаю, вы знаете меня достаточно, чтобы предположить, что я его выполню. Я полисмен, детектив и мой долг – найти факты в любом деле, которое мне поручено, никого не боясь и никого не покрывая. Я предпочту поговорить с вами наедине без ссылок на долг тому или иному, кроме моего долга Скотленд-Ярду.

– Ну конечно, конечно! – машинально подтвердил я, и сердце моё почему-то ёкнуло. – Будьте откровенны, я обещаю вам всю конфиденциальность.

– Спасибо, сэр. Полагаю, то, что я скажу, не должно быть сообщено никому. Даже мисс Трелони или же мистеру Трелони, когда он поправится.

– Разумеется, коль вы ставите это условием! – воскликнул я чуть суше.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});