Забытый язык - Эрих Фромм

В этом высказывании – суть отличия концепции Юнга от моей. Я согласен с ним в том, что во сне мы часто мудрее и лучше, чем в состоянии бодрствования. Юнг объясняет этот феномен, допуская существование некоего источника откровения, находящегося вне нас, я же считаю, что то, о чем мы думаем во сне, – это наши мысли, и есть основания полагать, что те влияния, которым мы подвергаемся в состоянии бодрствования, во многом сводят на нет достижения нашего разума и духа.

Мы сможем лучше понять метод Юнга, познакомившись с его собственным анализом конкретного сновидения, одного из более чем четырехсот, записанных одним его пациентом.

Пациент был воспитан в католической вере, но давно уже не исповедует ее и не интересуется религиозными проблемами. Вот это сновидение:

Я вижу много домов, и это похоже на театр, что-то вроде декораций на сцене. Кто-то называет имя Бернарда Шоу. Говорят также, что действие пьесы, которую будут сейчас играть, происходит в отдаленном будущем. На одном из домов – табличка с надписью:

«Единая католическая церковь —

Церковь Господа.

Взойди всякий, кто ощутил себя орудием Господним».

И внизу мелкими буквами:

«Церковь основана Иисусом и Павлом», —

как будто это фирма, хвастающаяся своим старинным происхождением. Я говорю другу: «Давай войдем и посмотрим». Он отвечает: «Я не понимаю, зачем людям нужно собираться вместе, чтобы испытать религиозные чувства». А я говорю: «Ты протестант, тебе этого не понять». Какая-то женщина одобрительно кивает. И тут я вижу объявление на стене церкви. Там написано:

«Солдаты!

Если вы ощущаете себя во власти Господа, не разговаривайте с ним прямо. Господь недоступен для слов. Мы также настоятельно советуем вам: не позволяйте себе рассуждать о качествах Господа в разговорах между собой. Это не принесет плодов, как и все, ценность и важность чего непостижима».

Подпись: священник…» (имя разобрать нельзя).

Мы входим в церковь. Интерьер скорее напоминает мечеть, чем церковь; очень похоже на Айя София[22]. Скамеек нет, что создает удивительный эффект пространства. Нет и икон. На стенах – лишь изречения в рамках (как в Айя София). Одно из этих изречений гласит: «Не льсти благодетелю своему». Та женщина, которая одобрительно кивала мне, заплакала и сказала: «Я думаю, это совершенно верно», но вдруг исчезла.

Сначала я стоял как раз перед колонной, из-за которой было плохо видно; потом встал на другое место и увидел перед собой толпу людей. Я был не с ними и стоял отдельно. Но я ясно видел этих людей, видел их лица. Они произнесли: «Веруем, что мы во власти Господа. Царство небесное – внутри нас». Они повторили эти слова трижды, очень торжественно. Потом орган заиграл фугу Баха, и запел хор. Временами звучала только музыка, временами повторялись слова: «Все остальное – мишура» – то есть то, что безжизненно.

Когда музыка умолкла, началась вторая часть ритуала, как это бывает на студенческих собраниях, когда после разговора о серьезных делах начинается развлекательная часть. Вокруг были спокойные и зрелые люди. Одни ходили туда-сюда, другие беседовали, приветствовали друг друга; подавалось вино из епископского виноградника и другие напитки. Провозглашались тосты, в которых церкви желали всяческого благополучия и расцвета; в динамиках звучал рэг-тайм с припевом:

«Чарльз теперь играет с нами тоже». Видимо, это представление выражало удовольствие по поводу появления новых членов общества. Какой-то священник объяснил мне: «Такие несколько пустые развлечения официально признаны и одобрены. Вам нужно немного приспособиться к американским методам. Это неизбежно, если вы собираетесь иметь дело с такими большими толпами, как у нас. Однако между нами и американскими церквами есть принципиальное различие: мы делаем упор на развитие антиаскетических тенденций». После этого я проснулся с чувством большого облегчения.[23]

Приступая к истолкованию этого сновидения, Юнг сразу заявляет о своем несогласии с Фрейдом, который считает сновидение только фасадом, за которым что-то тщательно скрыто. Юнг говорит: «Несомненно, невротические проявления призваны скрыть нечто неприятное – возможно, в той же мере, в какой это делают нормальные люди. Но едва ли эту категорию можно применить к такому обычному и распространенному явлению, как сны. Я сомневаюсь, можно ли допустить, что сновидение – это не то, чем оно кажется. Скорее я готов согласиться с Талмудом, где сказано: „Сновидение само себя истолковывает“. Иными словами, я принимаю сновидение как данность. Сновидения – это такой сложный и запутанный предмет, что я не осмеливаюсь делать какие-либо предположения об их возможных хитросплетениях. Сновидение – естественное явление, и почему мы должны думать, будто это какой-то коварный механизм, предназначенный для того, чтобы вводить нас в заблуждение? Сновидение возникает, когда сознание и воля находятся в полном бездействии. Представляется, что это естественное проявление, которое характерно и для людей, не страдающих неврозами. Кроме того, мы так мало знаем о психологии сновидений, что нужно быть более чем осторожным, вводя в толкование чуждые сновидению элементы.

Исходя из всего этого, я считаю, что в описанном сновидении на самом деле речь идет о религии, и именно таков его смысл. Поскольку сновидение сложно и внутренне согласовано, можно предположить в нем определенную логику и определенную направленность, то есть ему предшествует некая мотивация в подсознании, которая находит свое выражение в содержании сновидения».[24]

Как же Юнг истолковывает этот сон? Он замечает, что католическая церковь при всей своей респектабельности все же имеет как будто нечто общее с чуждым языческим мышлением, несовместимым с фундаментальной христианской установкой, что в сновидении нет протеста против коллективного чувства, массовой религии и язычества, за исключением кратковременного появления друга-протестанта; неизвестная женщина олицетворяет «душу», которую он считает «психическим воплощением небольшого числа женских генов в организме мужчины». Душа – это, как правило, воплощение подсознания; именно она придает ему неприятный, раздражающий характер.

Целиком негативная реакция души на сновидение о церкви указывает на то, что женская сущность в пациенте Юнга, то есть его подсознание, не соглашается с сознательной установкой. И, как это видно из сновидения, подсознание находит довольно банальный компромисс между католицизмом и языческой joie de vivre[25]. To, что преподносит подсознание, не отражает какого-либо определенного взгляда или установки; мы видим здесь скорее яркое выражение акта обдумывания. Это можно сформулировать приблизительно так: «Ну как насчет этого дела – религии? Ты ведь католик, правда? Разве это так уж плохо? Ты скажешь – а как же аскетизм? – Да ладно, церковь тоже должна немного измениться. Кино, радио, чай в пять часов пополудни… и почему бы не подавать вино и не устраивать веселых сборищ?»[26]

Но эта загадочная женщина, хорошо знакомая по многим предыдущим сновидениям, почему-то глубоко разочарована и уходит.

Описывая своего пациента, Юнг говорит, что повод для его визита к врачу был очень серьезен; человек очень рассудительный и умный, он обнаружил, что под деморализующим влиянием невроза его образ мыслей и его философия изменили ему. Он не находит в своем мировоззрении ничего, на что он мог бы опереться. Он оказался в положении человека, лишившегося убеждений и идеалов, которые он сам в себе взлелеял. Случаи, когда в такой ситуации человеку приходится обращаться к религии своего детства в надежде найти в ней какое-то утешение, отнюдь не редки. Однако здесь не было никакой попытки или намерения возродить на сознательном уровне прежние религиозные верования. Это был только сон; в подсознании сформировалось особое отношение к своей религии… Дух и плоть, вечные враги в христианском сознании, как бы примирились друг с другом, странным образом смягчив свои противоречия. Произошло неожиданное примирение духовного и светского. Эффект получился несколько гротескный и комичный. Веселье, почти в античном духе, с ароматом вина и роз, явно подрывает неутомимую строгость духа. Несомненно, в сновидении отражается одновременно духовная и светская атмосфера, что притупляет остроту морального конфликта и заставляет забыть всю душевную боль и тревогу[27].

Судя по данной Юнгом характеристике пациента и по сюжету самого сновидения, такое его толкование представляется не совсем оправданным.

Толкование Юнга скользит по поверхности и не затрагивает глубинных психических процессов, которые породили это сновидение. На мой взгляд, этот сон – отнюдь не банальный компромисс между светскостью и религией; напротив, в нем содержится резкое осуждение религии и в то же время сильное стремление к духовной независимости. В описании церкви есть мотивы театра, деловой фирмы, армии. Магометанство, представленное мечетью Айя София, беспрепятственно уживается с христианством; в церкви нет икон, а только изречения в рамках типа: «Не льсти благодетелю своему». Это изречение, разумеется, выражает критическое отношение самого пациента к обычаю церкви льстиво восхвалять Бога. Он и дальше смеется над церковью: ему снится, что церковная служба выродилась в развлекательное сборище, где подают спиртное и играют рэг-тайм с припевом: «Чарльз теперь играет с нами тоже» (Юнг, кажется, упустил из виду, что этот припев связан с его именем Карл (Чарльз), и этот насмешливый намек на самого психоаналитика соответствует духу бунта против авторитетов, которым пронизано все сновидение). Пациент подчеркивает это, заставляя священника утверждать, что церковь должна пользоваться «американскими методами», чтобы привлечь «большие толпы».