Любовный спектакль - Сара Морган

Глава седьмая

Когда Шанталь проснулась и сладко потянулась, Ангелоса рядом с ней уже не было. Она прислушалась к тихим звукам, доносившимся с улицы… Все чужое и непонятное.

Шанталь привстала, поискала глазами часы.

Не нашла. Однако яркие и жаркие солнечные лучи подсказали ей, что близится полдень. Девушка поднялась, обернулась простыней и вышла на веранду, с наслаждением ступая босыми ногами по теплому мрамору плит. Снизу доносился плеск воды. Вряд ли это плавала сиделка или вечно занятая экономка, да и больной Костас сразу же выпадал из «списка подозреваемых»! А это значит — сердце девушки сразу забилось быстрее, — внизу находится Ангелос! Шанталь подошла к балюстраде и, перегнувшись, действительно увидела в бассейне любимого мужчину. Улыбнувшись и помахав ему рукой, она вернулась в комнату, чтобы поскорее принять душ и одеться, охваченная радостным ожиданием событий нового многообещающего дня.

Тело еще не забыло нег прошедшей бурной ночи. Господи, как хорошо!

Она все понимала: и то, что без ума от Ангелоса, и то, что ее положение в доме сделалось более чем двусмысленным, и то, что ее сближение с молодым греком получилось слишком стремительным и вряд ли приведет к чему-либо хорошему, но утро выдалось таким солнечным, ленивым и прекрасным, что ей совершенно не хотелось портить себе настроение мыслями о завтрашнем дне. Собственная покорность судьбе ее, правда, смущала, но разве самую малость, так… в качестве пикантной приправы к восторгу передожидающими ее удовольствиями наступившего дня.

— Ну, наконец-то! — воскликнул Ангелос, когда Шанталь появилась на веранде. — Я выпил целых три чашки кофе, не говоря уже о том, что вынужден был позавтракать без тебя.

Его голос звучал как-то по-особенному. Он был звучен, насыщен полутонами, а главное, казался ласковым. А еще свидетельствовал о высшей степени довольства собой, как и в тот вечер, когда они познакомились на балу.

Шанталь присела за столик вполоборота к молодому хозяину дома, стараясь не смотреть в его сторону, иначе ей вряд ли удалось бы сдержать свои чувства восторга по отношению к нему, поднесла чашечку кофе к губам и сделала маленький глоток, любуясь тем, как блики солнца с ветром на пару расцвечивают мелькающими пятнами буйные купы деревьев.

Ангелос украдкой наблюдал за женщиной. Он был полностью расслаблен и безмерно горд собой, за что должен был благодарить свою соседку, хотя ему пришлось немало потрудиться в ночную пору, чтобы это блаженство стало возможным для них обоих. Единственное, что немного ему отравляло сладостный момент, было, как ни странно, молчание женщины. Он сам не мог понять, чего он от нее хотел, то ли каких-то знаков внимания, толи приглашения куда-то, то ли выражений восторга по поводу его мужских талантов… — разве поймешь? Но он явно ждал шага навстречу от этой весьма непредсказуемой женщины… Возможно, ему казалось, что если он заговорит первым, то тем самым как бы продемонстрирует свою заинтересованность в ней, а значит, и зависимость.

Он вальяжно вытянул перед собой длинные ноги. Руки занес за голову и сцепил пальцы в замок. Глаза его, скрытые солнцезащитными очками, внимательно следили за каждым движением молодой женщины, пробовавшей здешние сочные фрукты. Казалось, она не замечает его присутствия. За все это время она не произнесла ни звука, даже почти не смотрела в его сторону, только ела себе да попивала сок и кофе.

Когда Ангелос уже начал терять терпение и был готов взорваться, Шанталь, будто почувствовав смену его настроения, вытерла губы и пальцы льняной салфеткой, откинулась на спинку плетеного кресла и небрежно проговорила:

— Ты прав, я несколько припозднилась… Прости… Ты из-за этого дуешься?

— И вовсе я не дуюсь. Глупости какие! С чего ты взяла?! — по-мальчишески раздражаясь, проговорил он.

— Вот и отлично! — удовлетворенно заключила Шанталь.

В этот момент на террасу вышел Костас Зувелекис.

— Пришел посмотреть, как вы тут, не скучаете ли без меня! — объявил он, улыбнувшись. — Надеюсь, я вам не помешаю?

— Нет, отец, конечно же, нет, — поспешил заверить его сын.

— Если я тут лишний, то прямо так и скажите, — покачал головой больной, осторожно усаживаясь в свободное кресло.

— Какие глупости! Это же твой дом. Скорее нам пристало беспокоиться о том, как сказывается на тебе наше присутствие здесь, — отозвался Ангелос.

— В таком случае ты позволишь мне немного побеседовать с твоей невестой, сынок? — спросил Костас.

— Мне уйти? — полушутя полусерьезно спросил отца Ангелос.

— Если очень хочется, можешь остаться, — в тон ему ответил Костас. — Знаете ли вы, что вам оказана огромная честь? Вы первая из подруг моего сына, которую он решился не только мне представить, но и поселить под крышей родного крова, — насмешливо обратился он к Шанталь.

— Да, Ангелос мне говорил об этом, — простодушно отозвалась молодая женщина.

— И это дает мне основание утверждать, что вас с ним многое связывает.

— Как вам известно, знакомы мы не так давно, — Шанталь старалась выдержать нейтральную позицию, оставляя возможность для лавирования.

— Ну, какое значение может иметь время, когда бушуют такие страсти! — проговорил пожилой мужчина. — Меня больше волнует, что будет, когда они отбушуют, а ведь это рано или поздно обязательно произойдет.

— Этого не знает никто, отец! — торжественно объявил Ангелос Зувелекис.

— Не скажи… У человека должна быть цель, сын. Настает время, когда недостаточно радоваться сиюминутным удовольствиям, но нужно брать штурвал в свои руки и править кораблем в неспокойном море жизни.

— Очень поэтично, отец. Я запомню этот афоризм.

— Не дерзи, Ангелос, — сердито проговорил отец, то тут же смягчился: — Я уверен, ты знаешь, что делаешь. Шанталь производит впечатление благоразумной девушки и вряд ли, не имея никаких гарантий, согласится довериться такому оболтусу, как ты. Я прав, милая?

Шанталь лишь растерянно пожала плечами.

— Вы не обязаны передо мной отчитываться, дитя мое, — поспешно произнес хозяин виллы, после чего так же медленно и осторожно, как и усаживался, поднялся из кресла и удалился.

— Тебе есть чем заняться сегодня в мое отсутствие? — спросил ее Ангелос, когда отцовские шаги стихли в глубине дома. — Мне нужно уехать в Афины по делам. Если вздумаешь отправиться в город за покупками, попроси Янниса, он доставит тебя на катере. В любом магазине города можешь делать покупки за мой счет.

— Нет, мне ничего не нужно, — посерьезнев, проговорила Шанталь.

— Я тебе точно говорю. Покупай себе все, что хочешь. От этого меня не убудет.