Загадочная экспедиция - Андрей Васильченко

После некоторых перемен мне удалось начать жизнь на суше. Я был кладовщиком, помощником столяра, резчиком по дереву, охранником в гавани. Эта работа позволяла хоть как-то прокормиться. В 1949 году я подхватил сильнейшее воспаление легких. Болезнь длилась полгода, и я опасался, что она доконает меня. После выздоровления мне пришлось буквально заново учиться ходить. У меня закончились все средства, больнично-страховые кассы отказывались выплачивать деньги и т. д. В это время удалось устроиться представителем одной фирмы, которая занималась поставками кофе. Это позволило мне совершать командировки в Гамбург, где был чистый морской воздух. Это стало моим спасением. С трудом, но мне все-таки удалось продвинуться вперед. Нынешняя моя работа способна меня прокормить, а потому я с уверенностью смотрю в будущее. Я нахожу неуместным жаловаться и причитать, так как сочувствие считаю унизительным… Это письмо — единственный документ, в котором я описал конец «Швабии». Я не знаю, куда бы мог еще сообщить о гибели своего корабля».

После того как капитан Коттас написал это письмо, он прожил еще 17 лет на окраине Гамбурга, в Эппендорфе. Жил он в полном уединении. Он скончался в возрасте 84 лет в полдень 13 июня 1969 года. Похоронен он был на кладбище Ольсдорф в Гамбурге. О смерти капитана Коттаса сообщила только одна местная гамбургская газета, которая опубликовала короткий некролог 13 июня 1969 года в рубрике «Местные новости». Заметка называлась «Скончался капитан Коттас». Объем этого материала не превышал 30 строк. В ней говорилось о том, что именно на корабле «Швабия», на котором служил капитан Котгас, из антарктической экспедиции было доставлено несколько императорских пингвинов, которые были переданы Берлинскому зоопарку. Ни о самой экспедиции, ни о ее открытиях, ни о работе летчиков не говорилось ни слова. Вокруг нее даже после окончания Второй мировой войны продолжало сохраняться непонятное молчание. Если в 1938–1939 годах это молчание объяснялось тем, что сведения об экспедиции должны были по политическим и дипломатическим причинам сохраняться в тайне, то после 1945 года подобная молчаливая политика была оправдана с той точки зрения, что немецкие политики хотели выбрать более подходящий момент, чтобы вновь заявить свои претензии на Новую Швабию.

Глава 7

«ПРЫЖОК» АДМИРАЛА БЁРДА

Окончание Второй мировой войны стало отправной точкой для многочисленных спекуляций, связанных с Третьих рейхом и судьбой отдельных бонз национал-социалистической партии. Многих интересовала судьба Адольфа Гитлера. Поскольку речь в данной книге идет об антарктической экспедиции, то остановим свое внимание не на всех версиях, а исключительно на гипотезах, которые так или иначе связаны с США. Американцы с самого начала весьма скептически относились к сведениям о том, что советские специалисты обнаружили в Берлине трупы Адольфа Гитлера и Евы Брауны, которые затем были кремированы. Оба эти утверждения американцы никак не могли проверить, а потому как бы изначально ставили их под сомнение. Более того, не заставили себя ждать появившиеся версии о том, что Гитлер «на самом деле» был жив. Первым под сомнение смерть Гитлера поставил нью-йоркский выпуск журнала «Тайм», который 7 мая 1945 года опубликовал материал, давший старт «гитлеромании», то есть попыткам найти живого Гитлера сначала в США, а затем и в других странах мира. На страницах журнала утверждалось, что найденный советскими солдатами в Берлине труп был не Адольфа Гитлера, а его двойника Августа Вильгельма Бартольди, продавца из Плауэна. Якобы он имел поразительное сходство с Адольфом Гитлером, а потому невольно был подготовлен к выполнению роли двойника. Высказывалось мнение, что Бартольди доставили в Берлин в имперскую канцелярию во второй половине апреля 1945 года, уготовив ему «героическую смерть», в то время как «действительный» Гитлер попытался скрыться за границей. Версий бегства Гитлера из Берлина было столь много, что не имеет смысла перечислять их все. Остановимся лишь на одной из них. Впервые она была высказана чилийской прессой, которая утверждала, что Гитлер, Ева Браун и еще несколько высокопоставленных национал-социалистов покинули Берлин 30 апреля на самолете с аэродрома Темпельхоф, откуда взяли курс на Норвегию. Там они приземлились в районе пролива Христиана, где «гостей» еще с 24 апреля 1945 года ожидало несколько подводных лодок. Именно на этих подводных лодках Гитлер и его окружение направились в Южную Америку.

В этой легенде основным является посыл, что в конце войны множество немецких подводных лодок выводилось из немецких гаваней, они переплывали в Норвегию, откуда направлялись в Южную Америку. Во всех этих, с позволения сказать, «исторических сведениях» нет ни слова правды, по крайней мере они совершенно недоказуемы, а потому их нельзя воспринимать серьезнее, чем одну из многочисленных спекуляций на тему бегства Гитлера из Берлина. Однако, как говорится, дыма без огня не бывает, а потому в действительности имелась одна история, которая и стала основой для многочисленных выдумок, легенд и спекуляций.

Ранним утром 17 августа 1945 года у аргентинского побережья всплыла немецкая подводная лодка. Оказалось, что она уже 66 дней находилась в море. Столь длительный рейд ей позволила совершить новая конструкция шноркеля, аппарата для забора воздуха. Находясь в трех морских милях от берега Аргентины, командир подводной лодки Хайнц Шеффер стал подавать светом сигнал — «Германская субмарина». Некоторое время к подводной лодке подошли минный тральщик и пара подводных лодок аргентинских военно-морских сил. Капитан Шеффер выразил готовность сдаться в плен властям Аргентины, после чего стали дожидаться прибытия буксирного катера. После некоторых переговоров, которые велись на английском языке, аргентинский офицер объяснил, что его задача заключается в том, чтобы в целости и сохранности доставить германскую подводную лодку в гавань Мар-дель-Плата. Во время буксирования Хайнцу Шефферу в последний раз доверялось командовать субмариной, имевшей номер U-977.

Адмирал Бёрд планирует экспедицию

После прибытия в гавань Хайнц Шеффер и его экипаж были провозглашены военнопленными и препровождены на аргентинский крейсер «Бельграно». Немцы едва ли могли жаловаться на плохое обхождение с ними: их хорошо кормили, а Шеффера даже разместили в офицерской каюте. Во второй половине дня Шеффера отвели к командиру военно-морской базы, после чего начался допрос, который по своей форме больше напоминал непринужденную беседу, которая велась двумя моряками на английском языке. Аргентинца в первую очередь интересовали какие-то документы и истинная цель плавания. Когда все сказанное Шеффером подтвердилось, то его ожидал «сюрприз». В своих мемуарах он описывал этот момент следующим образом: «В то время газета «Эль Диа», выходившая в Монтевидео, решила предпринять собственное расследование. Она начала форменную кампанию, которая проходила под лозунгом: на борту моей подводной лодки находился Гитлер. Якобы я доставил его в Патагонию, откуда он отбыл в Антарктиду. Можно представить, как была воспринята эта статья в мире. Реплику из Монтевидео подхватили во всех странах. Мировую прессу просто захлестнула волна сенсационных разоблачений. Я пребывал в плену и упорно молчал. В какой-то момент произошло несколько неожиданных событий. Меня показали группе англо-французских офицеров, которые составляли специальную следственную комиссию, которая выехала в Аргентину, чтобы специально разобраться с «таинственным случаем» подводной лодки U-977. Эти господа были очень настойчивыми: «Вы спрятали Гитлера? Говорите! Где он находится?» Поскольку я не мог рассказать ничего иного, кроме того, что поведал аргентинцам, то они потеряли всякое терпение. А тем временем во всем мире газеты выходили с огромными заголовками, которые касались плавания моей подводной лодки. Газеты каждый день выдавали все новые и новые «подробности» моего плавания, однако ни одна из них не считала нужным опубликовать правду. Все репортажи, статьи, заметки были откровенным враньем, которое неизменно вращалось вокруг одной и той же темы: «Хайнц Шеффер — укрыватель Гитлера!»