Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вениамин, пожалуйста… — Она улыбнулась ему сверху вниз.
В это время в комнату вошла Карна. Она замерла в дверях, с удивлением глядя на стоявшего на коленях отца, который смотрел на приехавшую даму. Потом сказала, подражая Олине:
— Папа! Ты не должен вставать из-за стола, пока все не поели!
Вениамин встал и раскрыл объятия:
— Ты права, моя девочка! С добрым утром!
Они пожелали друг другу доброго утра, и все встало на свои места.
Карна подвинула к Вениамину стул и села. Ее личико поднималось над краем стола. Из-за того, что один глаз был голубой, а другой — карий, казалось, что она косит. Взгляд у нее был открытый, она вертела головой с двумя толстыми косичками, из которых все время выбивались упрямые пряди.
Когда Карна родилась, волосы у нее были темные, как у Вениамина. К приезду в Рейнснес они выпали, а те, что выросли заново, были светлые, как у матери, которой она не знала. Со временем волосы у Карны потемнели и приобрели медный оттенок.
— Олине сказала, что мне можно взять медовый коржик, — объявила Карна.
Вениамин протянул ей коржик.
Маленькие пальчики отщипнули кусочек и задумчиво сунули его в рот. Карна глядела то на Анну, то на Вениамина.
— Сколько тебе лет? — спросила Анна.
— Четыре.
— Значит, скоро ты начнешь учить буквы и цифры?
Не переставая жевать, Карна смотрела на Анну.
— Ты долго будешь у нас жить? — спросила она.
Анна быстро взглянула на Вениамина:
— Немного поживу.
— Тебе надо много лекарств?
— Нет, мне они не нужны. — Анна улыбнулась.
— Значит, ты не больна? Папа, она здорова, — объявила Карна и схватила Вениамина за руку: — Можно мне еще один коржик?
— Нет, — ответил он, не в силах скрыть улыбку.
Карна заметила это и склонила голову набок.
— Только один?
— После обеда.
— Нет, сейчас!
— Карна! Олине сказала — один!
Карна поджала губы, но просить перестала. Вскоре она соскользнула со стула и убежала.
— Какая необычная девочка! — сказала Анна, когда дверь за Карной закрылась.
Вениамин несколько раз провел рукой по волосам.
— Странно видеть тебя… в роли отца. С тобой это не вяжется. Я хотела сказать… в Копенгагене ты был совсем другой.
— Надеюсь, я изменился в лучшую сторону? — Он попытался быть дерзким.
— Посмотрим.
Она наклонилась к нему, и он увидел ее маленькие крепкие груди. И затылок, когда она немного повернула голову. Волосы были подняты вверх и закручены в тяжелый узел.
На него нашло безумие. Как в комнате Акселя, когда он «нет» принял за «да» и все испортил.
И все-таки она приехала в Рейнснес. Он должен следить за собой. Следить.
Глава 9
Фома и Стине приехали в Страндстедет. Но в некрашеный дом, в котором жила Ханна, Стине пошла одна, чтобы рассказать дочери о приезде гостьи. Фрёкен Анны из Копенгагена.
Стине допускала, что Вениамин принял эту городскую даму только из вежливости. Ханне хотелось этому верить. Конечно, он скажет этой Анне, что любит не ее, а Ханну. И что они должны быть вместе.
Не повышая голоса, Стине говорила, что люди часто меняются. Что воля мужчины порой бывает подобна железу в плавильном тигле. Она становится мягкой и течет, куда ей велит форма. Не успеешь и глазом моргнуть, как все, что казалось тебе незыблемым, превратится в черный комок.
Всю ночь Ханна сидела над платьем для сестры Вилфреда Олаисена, а наутро собрала вещи, взяла Исаака и поехала со Стине в Рейнснес.
Считалось, что Стине привезла помощницу для Олине, потому что в доме были важные гости. Это было понятно всем.
К тому же Ханна не случайный человек. У нее своя комната в большом доме. Стена к стене с комнатой, которую теперь занимал Вениамин. Таким образом она могла следить за ним и днем, и ночью.
Только увидев Ханну в столовой, Вениамин понял: он все время надеялся, что она не приедет в Рейнснес. Во всяком случае, без его приглашения. Что ей здесь делать?
Ему захотелось провалиться сквозь землю.
Они с Анной только что позавтракали, и Бергльот убирала со стола. Как только Ханна вошла в столовую, Бергльот ушла в буфетную и больше не показывалась.
Лишь после ее ухода Вениамин сообразил, что поведение Бергльот было необычным. Почему она не вернулась из буфетной?
Он встал и представил женщин друг другу:
— Это Ханна! Ханна Хервик! Я тебе говорил о ней. А это фрёкен Анна Ангер!
Анна встала, Женщины пожали друг другу руки и обменялись словами вежливости.
— Мы с Ханной все равно что брат и сестра, вместе росли, вместе учились читать и писать.
— Вы дочь Стине и Фомы? — мягко спросила Анна.
— Нет, мой отец умер, а потом уже мама вышла замуж за Фому.
Анна кивнула:
— А теперь вы вместе с сыном живете в Страндстедете?
— Да. Я овдовела. У меня маленькая швейная мастерская, или даже не знаю, как это назвать.
— Вы шьете? Как интересно!
Ханна закатила глаза к потолку и сухо сказала:
— Ничего интересного, это бессонные ночи и исколотые пальцы.
— Наверное, вам лучше перейти на «ты», — как бы между прочим предложил Вениамин.
Анна взглянула на него. Он не понял ее взгляда. Ему стало неловко. Ладно, будь что будет. Ему приходилось думать о них обеих.
— Да, пожалуй, так будет лучше, — вежливо согласилась Анна.
— Я не против, — сказала Ханна таким тоном, который означал, что она задета.
Дальше, по мнению Вениамина, все шло неплохо, пока он не сообразил, что Ханна останется в Рейнснесе и будет помогать Олине до отъезда Анны.
Его охватил гнев, но он понимал, что в этом вопросе решение было за женщинами. Им не требовалось даже советоваться с ним.
Одно неосторожное слово с его стороны могло вызвать взрыв. И тогда Анна все поняла бы.
Поняла бы, что бросила цивилизацию и Копенгаген лишь затем, чтобы убедиться: Вениамин Грёнэльв как был бабником, так им и остался. И что зря она не вышла замуж за того шотландца. Или он был англичанином?
Анна поддерживала разговор. Она с интересом расспрашивала о Страндстедете и различиях между швами. Отвечая ей, Ханна оценивала соперницу. Платье, волосы, руки. Словно хотела понять, какие у Анны преимущества. Или что Вениамин в ней нашел.
От бешенства Вениамин лишился дара речи и предоставил разговор им. Постепенно он стал прислушиваться к словам женщин. Сравнивал их. Видел воспитанность и вежливый интерес Анны. И сдержанную неприязнь Ханны, которую Анна не позволяла себе замечать.
Он сложил салфетку. Она приятно холодила влажные ладони.
От него больше ничего не зависело.
И пока он украдкой наблюдал за женщинами, его вдруг обдало жаром. Кто сказал, что не дозволено любить сразу двух женщин и не чувствовать при этом никаких угрызений совести?
Андерс напомнил Анне, что она собиралась на днях съездить с ним в Страндстедет. Ханна тут же предложила поехать с ними и все показать Анне.
Анна приняла предложение.
Вениамину казалось, что он смотрит плохую пьесу.
Ранний обед, за столом четверо. И ребенок. Совсем не то, что представлял себе Вениамин. Хотя он уже не помнил, было ли у него в мыслях что-то определенное.
Так, глупые мечты. Поздние обеды вдвоем с Анной после того, как Карна уже ляжет спать. Долгое сидение за столом. Вино. Разговоры о том, чего он не мог открыть никому все эти годы. Прогулки, как в первый вечер. Может, даже вино в беседке? Анна должна была всем восхищаться. Должна была заставить его увидеть Рейнснес новыми глазами.
И второй этаж должен был принадлежать только им!
Он слышал, как Ханна ворочается за стеной. Значит, и она слышит его. Она стала его тюремщиком. Паучихой, поджидавшей, что его слепые грехи однажды ночью залетят в ее сети.
А напротив через коридор на его кровати спала Анна.
Какое было у Ханны лицо, когда она узнала, что Анне отдали залу! С каким нескрываемым отчаянием смотрела она на него!
Интересно, заметила ли это Анна?
«Мы с Ханной все равно что брат и сестра», — сказал он Анне. Ханна не возразила. В тот раз не возразила.
На другой день во время завтрака Бергльот сказала, что за доктором срочно прислали из Сундета.
Молодой парень упал с крыши прачечной, он не может ни двигаться, ни говорить.
Вениамин тут же поспешно вышел из столовой, как всегда, когда за ним присылали. Схватил с полки в прихожей свой чемоданчик и прыгнул в лодку, не успев ни о чем подумать. Только поставив парус и почувствовав, как ветер треплет ему волосы, он сообразил, что ушел из дома, не сказав Анне ни слова. Ее это должно было удивить.
Парень умер на руках у Вениамина. Он был единственным сыном вдовы, которая работала у Фомы на вялении рыбы. Вениамин остался с ней до вечера.
- Седьмая встреча - Хербьёрг Вассму - Современная проза
- Евангелие от Пилата - Эрик-Эмманюэль Шмитт - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- Крутая тусовка - Валери Домен - Современная проза
- Евангелие от Марии или немного лжи о любви, смерти и дееписателе Фоме - Моника Талмер - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Костер на горе - Эдвард Эбби - Современная проза
- По ту сторону (сборник) - Виктория Данилова - Современная проза
- Темнота - Владислав Ивченко - Современная проза
- АРХИПЕЛАГ СВЯТОГО ПЕТРА - Наталья Галкина - Современная проза