Очарованный - Барбара Картленд

Потом он вспомнил: Эльфа рассказывала, что ее считают «чэнджелингом».

«Такого просто не бывает», — подумал он.

В то же время он понял, что эта мысль прочно засела у него в мозгу, вызывая в памяти светлые сказки детства.

«Думаю, что уже вскоре после нашего более близкого знакомства я обнаружу, что ее идеи банальны, а она обычна, как и все остальные люди», — подумал он с усмешкой.

Но сейчас он вынужден был признать, что все, что делала или говорила Эльфа, было весьма необычным.

Затем у него возникло странное необъяснимое чувство, что он входит в мир, который не понимает, в который не верит, у которого в действительности нет материальной оболочки.

Он с раздражением признал, что для Эльфы этот мир существует.

Но где и как — он не мог объяснить.

Глава 4

Эльфа медленно вышла из спальни, спускаясь в холл, где, как она знала, ее будет ждать отец.

Она размышляла о том, заметит ли он, что ее свадебное платье столь необычно. Но, ввиду того что он так горько переживал, что не Каролину будет сопровождать под венец. Эльфа решила; что вряд ли отец вообще обратит на нее внимание.

Когда она отправилась с матерью в Лондон покупать свадебный наряд и приданое, то решила, что будет покупать только вещи, которые ей идут, а не те, что положены по этикету невесте.

Она очень тщательно продумала, какое впечатление должна произвести в качестве жены герцога.

Эльфа была уверена, что друзья герцога Линчестера будут удивлены, что из двух сестер он не выбрал ту, которая была известной красавицей.

Эльфа опасалась, что их критика может навлечь на голову Каролины неприятности: отцу может прийти в голову попытаться найти другого претендента на ее руку.

Он был настолько расстроен, что герцог Линчестер сделал Предложение ей, а не его любимой Каролине, что постоянно находился в раздраженном состоянии, которое распространялось и на стартую дочь.

Это особенно мешало Эдварду Далкирку продолжать свои ухаживания, но Эльфа была уверена, что она найдет способ помочь им.

Эльфа также хотела бы предотвратить вероятные разговоры о том, что она не подходит на роль герцогини и от Сильваниуса Линчестера ожидали выбора совсем другой жены.

В то же время ей надо было очень осторожно манипулировать матерью. Поэтому в первую же их поездку в Лондон за покупками нарядов к свадьбе она предложила герцогине:

— Вы знаете, мама, многочисленные томительные примерки надоедят вам. Почему бы вам не отправиться в лондонский ботанический сад посмотреть, что нового там высадили? Мне кажется, что сейчас там должны проходить выставки цветов, которые, я уверена, будут вам намного интереснее.

Герцогиня быстро и с нескрываемым удовольствием согласилась, бросив дочери на прощание совет, чтобы она не ходила по магазинам одна, а взяла с собой старшую служанку.

Ясно, что Эльфа отвергла все наряды, выбранные матерью накануне, и купила совершенно другие, которые, по ее мнению, подходили ей по покрою и цвету.

Сначала самым непреодолимым препятствием казалось свадебное платье, потому что она не собиралась выходить замуж в белом, который, она знала, ей не шел.

К счастью, среди магазинов, куда они заходили, попался один, в котором работала портниха, сумевшая понять, что именно хочет Эльфа. К тому же она некоторое время обучалась в Париже у самого Фредерика Ворта.

У него она научилась делать платья, которые были не просто красивой оболочкой для клиенток»а подчеркивали их индивидуальность. Таким образом, они с Эльфой придумали платье, в котором она выглядела просто великолепно. В то же время оно полностью подходило к необычной внешности Эльфы.

Два дня назад она сказала герцогу на одном из приемов, который давался в их честь:

— Вы не хотите сделать мне подарок?

— Конечно! — воскликнул он. — Но если вы просите об изумрудном колье, подходящем к вашему кольцу, то вы найдете великолепный экземпляр в коллекции фамильных драгоценностей Линчестеров. Эльфа отрицательно покачала головой. Она была удивлена его внимательностью, когда он запомнил ее слова о том, что она равнодушна к бриллиантам, находя их слишком холодными.

Когда герцог подарил ей кольцо с огромным изумрудом, обрамленным бриллиантами, которое сверкало удивительным мистическим светом, она долго разглядывала его, прежде чем спросила:

— Как вы узнали, что этот камень я люблю больше остальных?

— Я не настолько туп, как вы полагаете, — ответил он.

Эльфа посмотрела на него снизу вверх, и Сильваниус впервые заметил, что ее глаза светятся не только золотым светом, но и зеленым.

— Этот цвет имеет… большое значение для меня… и для вас.

— Я рад, что меня тоже упомянули, — сказал он с раздражением, — хотя и последним.

Она рассмеялась в ответ и стала носить это кольцо, хотя и знала, что большинство женщин завидуют ей не потому, что камень прекрасен, а потому, что он очень дорогой.

Наконец она ответила на его вопрос:

— Я не прошу о чем-то дорогом, лишь о букете, с которым я пойду к алтарю.

Герцог был еще больше удивлен, когда она объяснила:

— Папа уже заказал садовникам самые лучшие белые гвоздики, белые розы и, конечно, лилии. Я с ними буду выглядеть у алтаря нелепо, можете мне поверить.

— А что вы хотите вместо них?

— Не думайте, что я не уважаю местные обычаи, но не могли бы вы подарить мне букет зеленых орхидей? В ваших оранжереях они, верно, найдутся.

— Если их там нет, — пожал плечами Сильваниус, — я закажу в Лондоне.

— Благодарю вас, — тихо сказала Эльфа. Хотя он и подумал, что это весьма странный выбор цветов для букета невесты, но ничего не сказал.

Теперь, спускаясь с букетом зеленоватых орхидей, она остановилась перед последним пролетом лестницы, ведущей в холл.

Она увидела отца, с нетерпением ожидающего ее внизу.

Эльфа бросила взгляд на свое отражение в огромном зеркале. Она совсем не похожа была на обычную невесту. Ее платье, свидетельствующее, вне всякого сомнения, о парижском шике, казалось серебряным. Усыпанное бриллиантами, как каплями воды, оно сверкало при каждом движении.

Она казалась нимфой, вышедшей из глубины волшебного пруда, чтобы своим видом поразить простых смертных.

Ее вуаль была из очень тонкого серебряного тюля, модель которой Ворт несколько лет назад предложил для императрицы Евгении.

Вместо герцогской короны, которую ей предложила надеть мать, голову Эльфы украшал венок из серебряных цветов, в чашечке каждого покачивался на тоненькой проволочке бриллиант.

После продолжавшихся несколько недель споров Эльфа выиграла сражение за то, чтобы у нее не было традиционных «подружек невесты».