Адмирал Нельсон. Герой и любовник - Владимир Шигин

— Что мне теперь флот и что мне теперь карьера, когда я нашел настоящую любовь! — в восторге говорил он Дэвисону. — Я брошу к ногам моей прекрасной Мэри все, что у меня есть!

— Ну а любит ли тебя Мэри? — поинтересовался Дэвисон.

— Вообще-то я не спрашивал! — признался Нельсон. — Но ведь зато я люблю ее!

После долгих уговоров Дэвисону все же удалось уговорить друга отправиться в новый порт приписки «Албемарля» — в Нью-Йорк, а заодно испытать истинность своих чувств.

Расставшись с Дэвисоном, Нельсон нанес прощальный визит Мэри и отправился к себе на фрегат. Там им снова овладело сомнение, и он провел бессонную ночь, вышагивая из угла в угол по своей каюте.

Когда же утром Дэвисон приехал в порт, чтобы проводить друга, отплывавшего на «Албемарле» в Нью-Йорк, то был поражен: от фрегата к берегу спешила шлюпка, в ней при всем параде восседал Нельсон, который ехал делать предложение Мэри. По счастью, Дэвисону удалось перехватить влюбленного и после долгой вразумительной беседы заставить его отказаться от своего опрометчивого решения. В конце концов Нельсон согласился вернуться на «Албемарль» и в самом мрачном состоянии отплыл в Нью-Йорк.

Зимняя Атлантика непрерывно штормила, и вскоре тосковать Нельсону уже просто не было времени. Об этом плавании он впоследствии писал: «Ничего не скажешь — приятная работенка в это время года, когда паруса промерзают до самых рей».

В ноябре 1782 года фрегат бросил якорь в двадцати милях южнее Манхэттена. Познакомившись с нравами нью-йоркской английской общины, Нельсон испытал настоящий шок.

— Их ничего не заботит, кроме денег! Они ничем не интересуются, кроме денег! Они даже не могут говорить ни о чем более, как о деньгах! — с возмущением говорил он своим офицерам. — Боже мой, что это за страна! Дай им волю, они, вероятно, скупили бы весь мир!

В Нью-Йорке «Албемарль» поступил в распоряжение адмирала Дигби, также известного на весь английский флот своей патологической любовью к деньгам. При первой же встрече между новоприбывшим капитаном и командующим произошел следующий диалог.

Дигби:

— Нью-Йорк весьма подходящее место для тех, кто любит трофеи. Если вы не станете терять время попусту, то у вас будет прекрасная возможность разбогатеть!

Нельсон:

— Возможно, что все обстоит именно так, сэр. Зато Вест-Индия больше подходит для тех, кто думает о чести!

Было очевидно, что служить вместе таким разным людям будет трудно. И вновь Нельсон использует старые связи своего покойного дядюшки. На его счастье, как раз в это время в Нью-Йорке приводил в порядок свои корабли лорд Худ. Узнав, что эскадра Худа назначена действовать в Вест-Индии, Нельсон отправляется с визитом к ее командующему, помня, что некогда Худ был очень дружен с Морисом Саклингом. Напомнив адмиралу о былой дружбе, Нельсон попросил его взять «Албемарль» под свое командование. Худ навел справки о профессиональных качествах Нельсона и согласился. Толковые капитаны ему были нужны. Затем командующие договорились между собой, и фрегат Нельсона перешел в подчинение к Худу. Так Нельсон уже самостоятельно нашел себе нового покровителя.

Вскоре Худ преподнес Нельсону весьма необычный сюрприз. Вызвав однажды его к себе на флагманский линкор «Барфлер», он представил ему молодого худощавого мичмана:

— Знакомьтесь, Горацио! Это принц Уильям! Я хочу, чтобы он послужил на вашем фрегате и вы стали хорошими друзьями!

Принц Уильям был не кем иным, как вторым сыном английского короля Георга III и будущим королем Англии Вильгельмом IV, вошедшим в британскую историю как «король-моряк».

Много лет спустя, уже после смерти Нельсона, принц Уильям напишет воспоминания о своей дружбе с ним, где отметит, что тогда, во время их первой встречи, его поразила мальчишеская внешность капитана.

Из воспоминаний будущего короля Вильгельма IV: «Когда Нельсон, капитан «Албемарля», прибыл в своем баркасе, он показался мне мальчиком в форме капитана. Его одежда заслуживает подробного описания: на нем была парадная форма, отделанная галуном, прямые и длинные, не напудренные волосы собраны в жесткий гессенский хвост, полы старомодного камзола подчеркивали субтильность его фигуры и создавали тот самый эффект, который привлек мое внимание. Я никогда не видел ничего подобного и представления не имел, кто он и для чего прибыл. Однако, когда лорд Худ познакомил нас, мое недоумение рассеялось. Манеры и речь капитана Нельсона таили в себе великое обаяние; горячность, с которой он говорил о своей профессии, выдавала в нем человека необыкновенного. Я обнаружил, что он питает теплую привязанность к моему отцу и что он исключительно добр.

Честь служения королю и величие Британского флота волновали его до глубины души — волновали, когда он был простым капитаном «Албемарля», и позже, когда его украшали вполне заслуженные награды».

Трудно переоценить ту услугу, которую Худ оказал Нельсону, сведя его с наследным принцем. По существу, он предоставил племяннику своего покойного друга возможность обеспечить себе отличную карьеру. Теперь Нельсону оставалось только подружиться с Уильямом.

Впоследствии английские историки будут высказывать достаточно различные мнения относительно этой дружбы. Однако факт остается фактом: что только было в его силах, адмирал Худ для Нельсона сделал.

Разумеется, Нельсон и принц Уильям подружились. Прошло совсем немного времени, и Нельсон как бы между прочим сказал своему новому другу, что хотел бы командовать линейным кораблем в эскадре лорда Худа. Об этом разговоре впоследствии вспоминал и сам принц. Уже знакомый нам Г. Эджингтон пишет об этом так: «Принц Уильям моментально попал под влияние Нельсона, умевшего тихим голосом убедить собеседника в своей правоте, и они стали друзьями. Нельсон признался, что ему хотелось бы командовать боевым кораблем в эскадре лорда Худа. Это желание, безусловно, было бы удовлетворено, если бы «перебранка» с Францией не кончилась так быстро».

Что ж, Нельсон стремится максимально использовать сложившуюся ситуацию в свою пользу. Перейти с 28-пушечного фрегата на линейный корабль — это невиданно даже для самых больших счастливчиков, ибо для этого надо перешагнуть через старшинство нескольких десятков заслуженных капитанов, ждущих своей очереди для столь престижного назначения. При этом Г. Эджингтон сообщает, что все бы именно так и случилось, однако Нельсону помешал «не вовремя» наступивший мир. Дело в том, что во время войны, на отдаленном театре военных действий можно было назначить Нельсона капитаном линкора в силу сложившихся особых обстоятельств и властью командующего отдельной эскадрой. В мирное же время такое назначение было просто невозможно, ибо должно было в обязательном порядке рассматриваться Адмиралтейством, а там всегда нашлось бы немало куда более старших по выслуге фрегатских капитанов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});