Брюсов Орден. Ради лучшего будущего (СИ) - Кащеев Денис Георгиевич

– Совсем обалдел?! – почти одними губами – нам, наблюдателям, было слышно, а в карете – наверняка нет – выговорил товарищу Панкратов.

– Прости, брат, рука дрогнула, – столь же тихо ответил Горислав.

– Ах, чтоб тебя! – уже в голос закричал Виктор и что было сил рубанул шпагой по запяткам экипажа – раз, другой. Вышло звонко.

Тем временем, «разбойник» управился с пистолетом, пальнул в воздух – и сам собой опрокинулся на спину, сочтя, как видно, свою роль отыгранной.

– Получи! – крикнул «штабс-капитан», от души пнув напоследок колесо кареты, после чего рванул к дверце. – Ваше высокопревосходительство, часть злодеев разбежалась – а некоторым уже не суждено бегать, – тяжело дыша, словно и впрямь после горячей схватки, доложил он. – Но, опомнившись, негодяи могут и воротиться. Не стоит сего дожидаться, нужно ехать! С лошадьми я управлюсь – куда вас отвезти?

– На Миллионную, – синими от напряжения губами пробормотал пассажир.

– Как прикажете!

Захлопнув дверцу, Панкратов стремглав взлетел на козлы – и в это время снова вмешался наш оператор.

– Внимание. У нас свидетель!

«Камера» повернулась к дому, из дверей которого несколько минут назад на помощь пассажирам выскочил незнакомец: в окне второго, мансардного этажа, прижавшись носом к стеклу, будто в оцепенении стоял ребенок лет восьми. С длинными волосами, в свободной ночной рубашке – сперва я принял его за девочку, но потом понял: мальчик.

Они и его застрелят?

– Уровень угрозы для миссии – околонулевой, – сообщил между тем оператор.

Я выдохнул – и почти тут же сообразил, что мальчику едва ли что-то угрожало: занятые своими делами – один лежанием на мостовой, второй понуканием лошадей – Горислав с Виктором его не видели и предупреждения оператора не слышали. Разве что Орден сподобится послать на зачистку кого-то еще – но зачем, если угрозы, по сути, нет?

То есть все-таки повезло мальцу!..

…Карета остановилась у ворот большого красивого дома – разве что не дворца. Спрыгнув на мостовую – она здесь была уже не дощатой, а булыжной – Панкратов услужливо отворил перед пассажирами дверцу экипажа:

– Прошу, ваше высокопревосходительство!

Орденоносец выбрался на улицу первым, затем подал руку, как видно, успевшей за время скачки прийти в себя дочери. Из дома выбежал слуга и занялся лошадьми. За ним степенно вышла пожилая дама – ей пассажир перепоручил спутницу, после чего повернулся к Виктору:

– У вас необычный выговор, господин штабс-капитан. Не уразумею: курляндский?

– Полагаю, сибирский, ваше высокопревосходительство! – оказался готов к такому вопросу Панкратов.

– Да, да, Иркутское наместничество… – пробормотал спасенный. – В прошлом наместничество – ныне губерния, – сам себя поправил он – и вдруг заговорил горячо и быстро. – Господин штабс-капитан, я обязан вам больше, чем собственной жизнью – жизнью и честью моей дорогой Софьюшки. Клянусь, что исполню любую вашу просьбу – только назовите. Скажу без неуместной скромности: Петр Соймонов может многое.

– Петр Александрович Соймонов? – умело изобразив удивление, переспросил Виктор. – Тот самый? Сенатор и Президент Коммерц-коллегии?

– К вашим услугам, сударь, – коротко поклонился спасенный.

– Мне лично ничего не надобно, кроме как верно служить государю Императору, – вытянулся в струну «штабс-капитан». – Но есть одна просьба – к немалой пользе государства Российского обернется, ежели исполнена будет. Вот бумаги, писанные в канцелярии иркутского военного губернатора – жестом заправского фокусника Панкратов извлек из-за пазухи пачку листов. – По вопросу о компании, для промыслов на Северо-Западе Америки учреждаемой.

– Как же, как же, слышал о сем предприятии, – кивнул сенатор. – Безделица сущая…

– Осмелюсь возразить: отнюдь, ваше высокопревосходительство, – заявил Виктор. – Дело важное и нужное вельми – как участникам оного, так и Империи. Потрудитесь прочесть на досуге. И ежели поправки сии утверждены будут – о большем мне и мечтать не пристало! В том просьба моя, о коей вы изволили спросить – и иной не будет!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ну… – сенатор задумчиво заглянул в бумаги, но тут же снова поднял глаза на собеседника. – Здесь кровь! Господин штабс-капитан, вы ранены?

– Пустяки, ваше высокопревосходительство – царапина! Не стоит беспокойства!

– Что ж, вам сие лучше ведомо, – не стал настаивать сенатор. – А слову чести, данному офицером офицеру, надлежит исполненным быть. Коли измены Государю в том не усмотрю – дам вашим бумагам ход – и во всем поддержу! А сейчас не изволите ли все же пройти в дом – мой лекарь осмотрит вашу рану?

– Благодарю, ваше высокопревосходительство, но меня ждут, – вздохнул Панкратов. – Сами понимаете, служба! А о ране моей не извольте тревожиться – миловал Господь, ничего серьезного!

– Что ж, тогда не смею вас более задерживать, сударь, – после секундного раздумья проговорил сенатор. – Но непременно разыщу позже! Полагаю, моя дочь пожелает лично высказать вам свою признательность.

– Как вам будет угодно, ваше высокопревосходительство! Честь имею! – отсалютовал «штабс-капитан».

И, повернувшись на каблуках, эмиссар Ордена бодро зашагал прочь.

Глава 9

г.Москва, июнь 20** года

Текущий поток времени

– И что, это прокатит? – недоверчиво спросил я у Федора Федоровича, едва сняв с головы обруч. – Пачка залитых кровью бумажек сомнительного происхождения – и дело сделано?

– А почему нет? – пожал плечами бородач. – В истории и не такое прокатывало. А тут Машина все рассчитала – и еще не было случая, чтобы она ошиблась. Подвести могут люди – наши эмиссары. Но сегодня, похоже, сработано более-менее чисто. В самом начале немного накосячили, позволив карете проехать лишние полсотни метров, из-за этого нарвались на неучтенный фактор – того бедолагу в одном сапоге – но вовремя сориентировались и проблему закрыли.

– Изящная формулировка для убийства, – хмыкнул я, краем глаза покосившись на Полину и ожидая от нее реакции, но девушка оставалась невозмутима.

– Сколько раз вам повторять, Игорь: нельзя убить того, кто уже двести лет как мертв, – укоризненно покачал головой Эф Эф. – Наш эмиссар и погибший смельчак принадлежат разным потокам времени, случившееся между ними – не вопрос уголовного кодекса!

– А если бы вышло наоборот? – запальчиво спросил я. – Если бы тот чувак заколол Горислава? Как бы вы это назвали?

– Трагическим стечением обстоятельств. Возможно – халатностью. Ну и, скорее всего – провалом миссии.

– Ясно, – кивнул я. – А мальчик в окне, свидетель – он остался в живых лишь потому, что Машина не сочла его угрозой?

– А что с ним было делать? – развел руками Федор Федорович. – Эмиссары о нем не знали, технической возможности сориентировать их у нас нет…

– Ну, долго ли направить нового засланца? – невесело усмехнулся я. – Пока бы Виктор распинался перед сенатором, закрыли бы и эту проблему…

– Может, еще и направим, – без особых эмоций пожал плечами мой собеседник. Вот черт! И кто меня за язык тянул? – Разумеется, не в тот день, когда там были Горислав и Виктор. Два Столпа из разного времени ни в коем случае не должны встречаться в одной, чужой для них обоих точке потока, ибо это таит угрозу самого страшного, что только может случиться в нашей практике – Глобального Парадокса. И не только встречаться не должны, но и напрямую влиять друг на друга. Поэтому, например, если бы, упаси Хронос, его благородие Левый Сапог вывел из игры Виктора, нельзя было бы просто отправиться в предыдущий день и ликвидировать виновного – все тот же риск Глобального Парадокса. А вот свидетеля, напрямую на ход миссии повлиять не успевшего, убрать можно – теоретически. Как заранее, так и потом – пока он не успел никому разболтать, что нападение на карету было постановкой. Но и здесь требуется скрупулезный учет последствий, и главное – целесообразность. Пока же Машина считает, что угрозы нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})