Сквозь тайну прошлого - Любовь Ларина

лежи, - прошептал он мне на ухо, ладонью придавливая к постели.

Задней части шеи коснулась холодная сталь, и мне стало очень страшно.

- Тебе совершенно не идет этот наряд, Аднан. - Спокойно констатировал Давид и его спокойствие пугало меня больше, чем если бы он орал на меня.

Маска на лице стала пропитываться безмолвными слезами, и я глухо всхлипнула в подушку. Но мой любовник совершенно не впечатлившись моим состоянием стал разрезать красивое одеяние. Сначала платье, потом узкие штанишки и следом нижнее белье. Оставшись обнаженной, все так же прижатой к постели его ладонью между лопаток, я вновь попыталась оправдаться:

- Давид, пожалуйста. Ему было плохо. Я просто напомнила ему умершую жену. Клянусь! - уже откровенно рыдала я.

Ладонь со спины убралась, и мои бёдра вздернули вверх, подложив под них подушку. Мне откровенно по плохело и я начала вырываться, бессвязно умоляя остановиться. Придавив своим телом Давид связал мне руки, и подняв их, привязал к спинке кровати. Уже понимая, что наказанию быть, я обмякла и просто безмолвно плакала, подавляя громкие рыдания.

Шеи коснулись губы и проложили дорожку из поцелуев вниз, по спине до самых бедер. К нижним губкам прижался горячий рот и по складочкам начал скользить язык, потихоньку вызывая прилив возбуждения. Я сопротивлялась сколько могла, но желание полностью охватило тело и сначала тихие, а потом уже откровенные стоны начали срываться с моих губ.

Стоило Давиду убедиться, что я возбуждена, и он прервал ласки. Послышался звук откупоривания бутылки и носа коснулся сладкий аромат кокосового масла.

- Давид, пожалуйста, не надо! - заскулила я, пытаясь хаотичными движениями снять бедра с подушки.

На кожу ягодиц полилась густая струя масла, а следом мужские руки начали их мять и наглаживать. Это было бы безумно приятно, если бы не ожидание расправы. Впрочем, он все равно добился своего. Под руками и пальцами, что нежно массировали не только попу, но и промежность, задевая чувствительные местечки, я вновь долго не выдержала. Стоны начали вырываться помимо воли, а бедра подмахивать бесцеремонным движениям.

Когда сначала один, а следом другой палец, обильно смоченный в масле, скользнул в тугое колечко, я лишь заплакала, не переставая подаваться навстречу вторжению в запретное место. Немного помучив меня и убедившись, что я не слезу с крючка возбуждения, Давид остановился. Его пальцы медленно выскользнула из меня и послышался щелчок, который я ненавидела больше всего на свете.

Прохладный, продолговатый предмет, выполненный из какого-то гладкого материала и обильно облитый тем же маслом, пристроился с помощью его рук к моему заднему проходу.

- Ты еще попросишь меня, цветочек. Не так ли? - Тихо проговорил Давид, нажимая на предмет и тот начал раздвигать тугие мышцы, заставляя ощущать неприятное давление.

- Ненавижу!!! - замычала я, пытаясь отстраниться.

Когда анус поддался и дидло полностью погрузилось в меня, Давид принялся ласкать влажные лепестки, потирая гладкую жемчужину клитора. Он игрался до тех пор, пока невзирая на неприятные ощущения в попке, внизу живота скопилось горячее напряжение, которое грозилось выльется в оргазм. Доводя до границы наслаждения, он не переступал ее, останавливаясь и давая возможность остыть с помощью дидло, медленно двигая его туда и обратно.

И так до тех пор, пока я презирая себя, не попросила:

- Пожалуйста, Давид!

Движения стали тут же жестче и быстрее. Всхлипывая от двоякого чувства удовольствия и отвращения к самой себе, я уже вовсю насаживалась на имитатор члена. Несколько мгновений и тело доведенное до  самого пика, затряслось в пароксизме страсти. Клитор чуть подрагивал, мышцы ануса сокращались чувствуя посторонний предмет.

Очнулась я оттого, что мужчина освободил мне руки и растирал занемевшие запястья. Дождавшись окончания процедуры, я молча отвернулась и тихонько заплакала, уткнувшись в подушку. Настала моя очередь наказывать его.

Глава 15

Леонид

- ...так что я не могу сказать точно, господин. - Ворвался в мою голову голос и я вздрогнул, отвлекаясь от пары, что гуляла по саду.

Из моего окна в кабинете, их было очень хорошо видно. Хотя я подозреваю, узнай об этом Давид и увел бы Аднан куда подальше.

- Прости, Кай. Повтори, что ты сказал. - Попросил я мужчину, отворачиваясь от окна и смотря на подданного, который еще при моем отце занимал должность придворного мага.

- Я не могу сказать точно, что с вами происходит, господин. - Повторил Кай, глядя на меня глазами полными сожаления. - Та нить, что вас связывает с покойной женой, по-прежнему тянется к...

- Я знаю, - перебил я его. - А что с моим отношением к этой женщине? - спросил я мага, махая рукой на окно.

Аднан вновь была закутана в свое восточное одеяние, и меня это раздражало до такой степени, что я начинал ее ненавидеть. Хорошо хоть, лицо было открыто и, смотря на него, я еще мог держать себя в руках, чтобы не натворить глупостей.

- Почему, Кай? Почему я так остро реагирую на нее? Меня бросает из крайности в крайность, как корабль на волнах во время шторма. В один день я равнодушен к ней, а в другой меня убивает сама мысль, что я ее больше не увижу. - Спрашивал я, пока вновь смотрел на парочку за окном.

Они пошли в сторону замка и мне было отлично видно как Аднан бледна. Давид ей что-то говорил, но женщина молчала. Он пытался погладить ее плечо или взять за руку, но иллюзионистка непреклонно убирала его руки. Честно сказать, я испытывал от такой картинки злорадное удовлетворение. Меня приводила в бешенство сама мысль, что он спит с ней, касается ее кожи, целует...

- Я поцеловал ее, - вдруг признался я Каю и посмотрел на старого мага.

Его серые, почти бесцветные глаза чуть расширились от удивления и он осторожно спросил:

- Могу я узнать, что вас на это подвигло?

- Желание, Кай. Я хотел этого. - Ответил я и снова отвернулся к окну.

Старик подошел ко мне, и мы уже